— Да?

— Я не хочу, чтобы ты в будущем выбирала машину, не обратившись ко мне за помощью.

— Ой, ладно.

— И не хочу, чтобы ты опять обедала с Аланом.

— Послушай, подожди…

— Никогда больше.

— Делано, успокойся, ладно? Ты словно прибыл из прошлого века, ворвался на белом коне и похищаешь красивых девушек.

— Я знаю, что лучше для тебя, Трейси, и знаю, как о тебе позаботиться.

— Мы оба знаем, — отрывисто сказала она.

— Мне не понравилось то, что ты чуть не погибла сегодня. — Его голос звучал хрипло из-за переполнявших его эмоций.

— Да, в этот самый момент я могла лежать где-нибудь на дне пропасти…

— Что надо сделать, чтобы ты послушала меня?

— Ну, — теперь ее выражение лица было торжествующим, — мы всегда можем подраться, а потом помириться, хотя я не обещаю, что после этого приму твою точку зрения.

Он улыбнулся:

— Сдаюсь.

— А ты когда-нибудь слышал такую старинную пословицу: «Не уверен — не обгоняй»? — спросила Трейси, веселясь от души. — А есть еще одна: «Ближе к телу».

Его улыбка стала шире.

— Мы можем попытаться последовать этому совету.

— Ха! Ты слишком занят, ожидая этот вечно ускользающий «благоприятный» момент.

— А может, я хочу насладиться тобой, как хорошим вином, — ответил Энтони, делая глоток из бокала.

— Вино делается лучше с возрастом. А я только стану морщинистой.

— Ты станешь лучше.

— Я буду вся в морщинах. Тебе придется везти меня в спальню в инвалидном кресле. Он развеселился.

— Тогда мы проведем гонки на креслах вокруг кровати.

— Как же. Это сколько же мне надо прожить? Ты никогда не дождешься подходящего момента.

— Иди сюда, — сказал он.

— Что?

— Ты же слышала. Иди ко мне.

Она неуверенно поднялась и подошла, глядя на него с готовностью и ожиданием.

— Черт, ты неотразима, — прерывающимся голосом произнес он.

Потом усадил к себе на колени и начал целовать, напугав ее силой страсти и горячностью. Когда его рука скользнула вверх по внутренней поверхности ее бедра, она чуть не потеряла сознание. Через секунду он отстранился, держа ее голову на сгибе своей руки, и затуманившимися глазами глядя на нее.

— Может быть, момент как раз…

— Какой?

— Подходящий.

— Когда?

— Сейчас.

Она погладила его слегка шероховатую щеку.

— Значит, ты хорошо разбираешься в технике. Скажи, а в чем еще ты хорошо разбираешься?

— Возьми меня за руку, и тогда я покажу тебе.

Она взяла его за руку.

— Наверное, я неправильно себя вела, — сказала Трейси.

Прошло некоторое время, она опять была в кровати Энтони, но теперь на ней не было ничего, кроме простыни. И все же в этот раз, вместо того чтобы ощущать истому и удовлетворение, она чувствовала себя несчастной. Энтони в наспех натянутых брюках мерял шагами комнату. Его грудь была голой, а красивое лицо искажала гримаса разочарования и озабоченности. Загорелый торс мужчины казался ей прекрасным, золотистая поросль на груди влекла непреодолимо. Никогда еще он не выглядел таким желанным, а она никогда не чувствовала себя такой отверженной.

— Не говори ерунды, Трейси, — проворчал он. — Я знаю, что причинил тебе боль.

— Да, ты причинил мне боль, а теперь еще и унижаешь меня! — воскликнула она, отворачиваясь, чтобы спрятать заблестевшие глаза.

Было невозможно удержаться от слез, представляя себе, как они были в этой кровати вдвоем обнаженные. Теплое мужское тело, прижимающееся к ней, оказалось самым прекрасным, что она испытала в жизни, а потом внезапно все очарование разрушилось. Все, что она сделала, — это слегка вздрогнула, и он сразу ушел. Вдруг оказалось, что он уже в брюках, комната ярко освещена и Энтони требует объяснений. Вспомнив его вопрос, Трейси уцепилась за простыню и еще больше отвернулась.

— Я думала, что джентльмен не должен спрашивать о таких вещах, — жалобно проговорила она. Он подошел к ней и очень нежно обнял.

— Дорогая, этот джентльмен должен знать правду.

— Ты не хочешь меня, — шмыгая носом, сказала она.

— Конечно, я хочу тебя, — хрипло возразил он, зарываясь лицом в ее волосы.

— Тогда почему ты так со мной поступаешь? Он отстранился и поднял ей подбородок.

— Потому что если ты впервые с мужчиной, то я хочу знать об этом.

— Какая разница?

— Если ты считаешь, что я не захочу тебя из-за того, что ты была с другим мужчиной, то ты ошибаешься. Но если, Трейси, это твой первый раз, я думаю, что имею право знать об этом.

— Ну хорошо, сдаюсь. Ты прав, — несчастным голосом проговорила она.

— Прав в том, что должен знать?

— Нет, прав в том, что, — она стыдливо отвернулась, — что я не была до этого с мужчиной.

Он улыбнулся нежно и почти ликующе:

— Как я сейчас возгордился! — Потом серьезнее добавил: — Но я не понимаю, Трейси. Почему ты все время старалась создать впечатление, что гораздо более опытна? Почему, например, ты сказала мне, что тебя звали Бесшабашной Трейси?

Она вздохнула.

— Думаю, ребята в школе дали мне такую кличку в ироничном смысле. По правде говоря, я совсем не бесшабашная. Это было бы невозможно в таком маленьком городке, где я выросла. Однажды я позволила парню немного больше на свидании, а на следующий день об этом знал весь город. Думаю, даже мама об этом слышала, хотя она ничего мне не сказала. Вот этим и началась, и закончилась моя попытка стать бесшабашной, — печально закончила она.

Энтони поднялся, нахмурившись, и снова принялся рассеянно вышагивать по комнате.

— Это многое меняет, — со значением проговорил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, нам надо подождать до тех пор, пока мы поженимся.

— Что?! — изумленно спросила Трейси. — Я-то считала, что такое отношение давным-давно ушло во тьму веков.

Он снова подошел к ней и взял за руку. Его взгляд был искренним, когда он произносил:

— Трейси, я люблю тебя, я хочу, чтобы ты была моей женой, и я рад, что ты не бесшабашная.

Слова «я люблю тебя» чуть не заставили ее растаять, но она все еще не могла полностью снять оборону.

— Ты имеешь в виду, что хочешь жениться на мне только потому, что, как выяснилось, я… я девушка?

— Нет, я в любом случае хотел на тебе жениться.

Она опустила глаза, снова борясь со слезами. Одной половиной души она мечтала обнять его и согласиться на все. Но другая половина по-прежнему намерена была отстаивать свою независимость — качество, которым ей никогда не приходилось пользоваться прежде. Она тщательно обдумала свои слова, перед тем как заговорить:

— Энтони, меня очень тронуло то, что ты сейчас сказал, но я не уверена, что готова к этому. Господи, я только два месяца назад впервые уехала из дома. Все эти годы я работала и отказывала себе во всем, чтобы получить образование и помогать маме и Рику… Когда я сказала тебе, будто только что выбралась из тюрьмы, я это и имела в виду. Теперь наконец я свободна, и мне кажется, что ты снова хочешь посадить меня под замок. Я должна больше узнать о себе, прежде чем решу выйти замуж. Я просто сейчас не уверена, что уже готова посвятить себя до конца жизни одному человеку.

Он нахмурился после ее слов.

— Что ты говоришь? Ты не хочешь выходить за меня замуж, но хочешь спать со мной — безо всяких обещаний и обязательств?

— Ну… э-э… да, — призналась она. Он гневно поднялся.

— Прости, Трейси, но твои условия неприемлемы.

— А твои условия? — воскликнула она. — Ты хочешь слишком многого!

— А ты слишком малого, — ответил он и потянулся за своей рубашкой. Натягивая ее, Энтони продолжил: — Трейси, ты очень молода, и я постараюсь быть терпеливым. Но я не хочу иметь с тобой ни к чему не обязывающие отношения. Если ты считаешь, что я смирюсь с тем, чтобы делить тебя с другими мужчинами, то ты сошла с ума. Тебе придется самой открыть для себя то, что иногда свобода приходит, когда берешь на себя обязательства, когда отдаешься чему-то без остатка.