– Подумай еще раз, может, все-таки вспомнишь кого-нибудь, кто сейчас свободен? – прорычал Роджер Бенедикт.
Прикрыв телефонную трубку рукой, он в сердцах выругался. Роджер сидел в номере элегантного отеля в центре Натчеза, держа в одной руке телефонную трубку, в другой – стакан виски с содовой. Помолчав, он взял себя в руки и сказал уже мягче:
– Извини, Джордж, я не имел права на тебя кричать, но последние два дня были просто кошмарными, и я сорвался. Я в жутком цейтноте. Ты был последним в списке, который мне дал Рико, больше мне не к кому обратиться. Понимаю, я не договорился с тобой заранее, так что неудивительно, что ты оказался занят. Но если вдруг вспомнишь кого-нибудь, кто может мне помочь, позвони, пожалуйста. Спасибо, Джордж.
Повесив трубку, Роджер со вздохом откинулся на спинку кровати и стал массировать затекшие мышцы плеч. Сегодня вечером он чувствовал себя на все свои сорок пять лет. После этой чертовой аварии его спина и шея болели так, словно его крепко избили. Роджер с досадой подумал, что тело уже не так совершенно, как раньше.
Он взял в руки фотографию, лежавшую на покрывале кровати, и невольно улыбнулся. «Ну и физиономия! – думал он, разглядывая собственное изображение на глянцевом черно-белом снимке. – Неужели я в тот день выглядел таким брюзгой?»
Да, он был чертовски раздражен, и, возможно, не без причины. Роджер терпеть не мог, когда его фотографировали без разрешения. Но Валери этого не знала и знать не могла, тем более что причина не имела к ней никакого отношения. Роджер еще раз хмуро посмотрел на фотографию. Валери не обманула, она действительно хороший фотограф, но теперь, чтобы ее заполучить, ему придется прийти с повинной и посыпать голову пеплом. Впрочем, слишком густо посыпать голову пеплом было не в стиле Роджера Бенедикта.
Вспомнив разговор с очаровательной юной Валери Верной, Роджер грустно улыбнулся. Он с самого начала взял неверный тон. Беда в том, что в тот день настроение его было испорчено с раннего утра, к тому же он был зол на весь женский пол. Еще бы, ведь именно женщина сидела за рулем машины, протаранившей его собственную, это из-за нее Рико лежит со сломанной ногой, а его аппаратура испорчена. Но и это еще не все, той особе хватило наглости заявить, что она не виновата в аварии. Но больше всего Роджера возмущало, что Рико корчился от боли, а та нахалка не соизволила даже извиниться. Затем ему пришлось ехать в больницу, объясняться с полицией и составлять отчет для страховой компании. Не говоря уже о том, что все это время он волновался за Рико. Одним словом, отвратительнейший выдался денек.
Роджер снова вздохнул. Мать не раз называла его перфекционистом. Да, ему нравилось, чтобы в его жизни все было налажено и безупречно организовано. Но со вчерашнего дня все пошло вкривь и вкось. Так, сегодня, увидев Валери в магазине фототоваров, он поначалу принял ее за любопытного подростка, а не за умную, любознательную женщину, которой, как он позже понял, она является на самом деле. Валери его очень заинтересовала, хотя тогда, в магазине, он и разговаривал с ней язвительно. Она разительно отличалась от тех женщин, с которыми он обычно имел дело, причем в лучшую сторону: живая, энергичная, непретенциозная и вдобавок молодая, даже юная. И очень привлекательная. Красивые длинные ноги, роскошные огненно-рыжие волосы и потрясающие глаза... Он тогда пошутил, ни одно оперение даже самой красивой птицы не сравнится с ними яркостью и глубиной цвета. Если он наймет ее и на шесть недель останется с ней в лесу, разве он сможет сосредоточиться на птицах? Несмотря на плохое настроение, Роджер усмехнулся. Романы с женщинами уже довольно давно не занимали первое место в списке его приоритетов. И Роджера это устраивало, во всяком случае, так он сам себя убеждал. Десять лет назад он пережил очень болезненный развод, получивший широкую огласку в прессе, и в последующие несколько лет старался не ввязываться в слишком глубокие отношения с прекрасным полом. Потом он встретил Клаудиу. Она была ботаником и в то время писала книгу, на которую получила грант. Они познакомились, когда оба выполняли работу для естественнонаучного общества имени Одюбона. Оказалось, что у них много общего: оба были разведены, оба интересовались живой природой. Их отношения развивались естественным образом: сначала они вместе посещали официальные приемы, затем стали вместе ездить за город по выходным, со временем их совместные поездки становились все более дальними и длительными. В конце концов они стали жить вместе. Если судить беспристрастно, их сексуальная жизнь была довольно посредственной, товарищеское общение на порядок лучше. Через полгода Роджер почувствовал, что Клаудиа начинает эмоционально отдаляться от него. Еще через несколько недель Клаудиа поставила его перед фактом. «Роджер, – сказала она, – я от тебя переезжаю. Я встретила другого мужчину, и у меня есть предчувствие, что это серьезно. Как бы то ни было, мы никогда друг друга не обманывали, и я не собираюсь делать это сейчас».
Роджер воспринял новость как настоящий мужчина. Он уважал Клаудиу за честность. В конце концов Клаудиа вышла замуж за профессора, но с Роджером они по-прежнему оставались друзьями. Роджер даже радовался, что его связь с Клаудией закончилась. Внешне их отношения выглядели прекрасно, им нравилось общество друг друга, но чего-то недоставало, между ними не было страсти, подлинной близости, любви.
С тех пор как они с Клаудией разъехались, у него не было постоянной подружки, только случайные спутницы на светских мероприятиях, на которых ему хотелось или необходимо было побывать. Положа руку на сердце Роджер вынужден был признать, что в последнее время его угнетает чувство неудовлетворенности. До тех пор пока не будет совершенно ясно, что Рико устроен и поправляется, ему придется оставаться в Натчезе и торчать в отеле. В понедельник нужно нанять медсестру, которая будет ухаживать за Рико, пока он не транспортабелен. А до тех пор ему только и остается, что вариться в собственном соку и изводиться от жалости к старому Роджеру Бенедикту и переживать из-за того, что он безнадежно выбивается из графика.
