– Зря вы надели это платье, – мягко упрекнул Роджер после паузы. В голосе его послышалась красноречивая хрипотца. – Оно ничуть не лучше, чем те обтягивающие джинсы, в которых вы были вчера.

Валери откинулась назад и рассмеялась:

– Ага! Я так и знала, что вы на меня пялились!

– Еще бы. – Роджер явно не чувствовал по этому поводу угрызений совести, мало того, он явно сдерживал улыбку. – А как еще, по-вашему, может вести себя мужчина при виде такой соблазнительной фигурки в джинсах, которые обтягивают, как вторая кожа? Если хотите знать, я испытал неимоверное облегчение, когда узнал, что вам уже не семнадцать, а значит, я могу не чувствовать себя старым развратником. – Его руки заметно напряглись, напряжение появилось и в голосе. – А потом вы сделали эту чертову фотографию.

– Я знала, что вы до сих пор из-за этого сердитесь.

– А вы знаете, что мне хотелось сделать, когда я ее получил?

Валери поежилась.

– И знать не хочу. Пожалуйста, не рассказывайте, я легко могу представить.

– Неужели?

В это время мелодия закончилась, и Валери нетвердой походкой отошла от Роджера, чувствуя, как палуба слегка покачивается у нее под ногами. Роджер пристально посмотрел на девушку, и под его напряженным взглядом у Валери совсем ослабели колени.

– А это вы представляли, Валери? – прошептал он.

Очень медленно, так медленно, что Валери казалось, она умрет от ожидания, Роджер снова привлек ее к себе, наклонил голову и коснулся ее губ своими. Чары этого удивительного вечера, чары этого мужчины так околдовали Валери, что она не смогла бы его оттолкнуть, даже если бы в этот миг весь пароход охватил пожар. Поначалу губы Роджера касались ее осторожно, как бы пробуя на вкус, но затем он застонал и стал целовать ее со все нарастающей страстью. Его язык раздвинул ее губы и проник внутрь, смакуя нежную сладость ее рта. Валери словно током ударило, ее бросило в жар. Роджер прижал девушку к себе так крепко, что она почувствовала, как биение его сердца эхом отдается в ее груди. Валери обняла его за шею и целиком отдалась поцелую. Она даже не помнила, когда ее последний раз вот так обнимали и целовали, забыла, каково это, сгорать от страсти в объятиях пылкого любовника. Если быть честной, то так ее вообще никто никогда не целовал, даже Марк. Слабый запах мужского одеколона, смешанный с естественным запахом кожи Роджера, дурманил разум Валери, ритмичные движения его языка у нее во рту сводили ее с ума, посылая по всему телу горячие волны возбуждения. Жар, охвативший тело, постепенно сконцентрировался в самом средоточии ее женственности, пробуждая в ней животный голод и заставляя ее страстно желать, чтобы этот мужчина довел начатое до логичного конца. Валери страстно прижалась к Роджеру, как вдруг он внезапно разжал объятия и отпустил ее. Он быстро отошел к перилам и остановился там, повернувшись спиной к Валери. Девушка уставилась в его широкую спину. Ее губы все еще горели от его поцелуев, из глаз чуть было не брызнули слезы. Роджер обнимал ее, заставил эмоционально раскрыться перед ним, а потом внезапно оттолкнул. Валери не могла понять, что с ним произошло. Либо он все еще на нее сердится, либо она его чем-то разочаровала.

Так и не найдя ответа, она расправила плечи, подошла к перилам и остановилась рядом с Роджером. Несколько долгих, напряженных минут они стояли молча, глядя на воду. Казалось, само молчание между ними наэлектризовано. Остальные танцующие вернулись в салон, и на некоторое время стало совсем тихо, если не считать глухого шлепанья лопастей пароходного колеса о воду где-то внизу. Вцепившись в перекладину перил, Роджер покачал головой и, ни к кому не обращаясь, спросил:

– И зачем я только это сделал?

– Не понимаю...

Он повернулся к Валери, на его губах появилась виноватая улыбка.

– Прошу прощения, Валери, я не собирался делать ничего подобного. Наверное, всему виной шампанское.

Валери напряженно выпрямилась.

– Шампанское, говорите? Значит, я, надо полагать, здесь ни при чем?

Роджер иронично хмыкнул, но не ответил. Молчание затягивалось. Наконец он вздохнул и сказал:

– Ох, Валери, кажется, у нас проблема.

– Вот как?

Услышать, что Роджер считает их поцелуй ошибкой, было не очень-то приятно.

– Валери, давайте смотреть правде в глаза. Вы были правы, дело не только в шампанском. Нас влечет друг к другу, я это чувствую, вы тоже. Или вы будете это отрицать?

– Нет, – тихо сказала Валери.

– Я боюсь, что наши чувства могут помешать работе.

Валери быстро посмотрела ему в глаза:

– Вы отказываетесь от своего предложения?

– Нет, я просто опасаюсь, что это влечение серьезно осложнит дело.

– Не осложнит, если мы оба будем вести себя как профессионалы, – твердо возразила Валери. – Нам просто нужно ставить работу на первое место и не смешивать одно с другим.

Роджер с сомнением покачал головой:

– Думаете, у нас получится?

– А почему нет?

Он прерывисто вздохнул:

– Потому... я боюсь, что следующие шесть недель нам придется провести, борясь... – он сделал паузу и окинул Валери многозначительным взглядом, – с очень мощным магнетизмом.

От его слов, а еще больше от взгляда у Валери снова закружилась голова, но она взяла себя в руки.

– Роджер, я уже говорила, что смогу с этим справиться, если вы мне поможете.

– Несколько минут назад, когда я вас обнимал, мне так не показалось.

Валери охватили досада.

– Тогда что вы имеете в виду, не понимаю?

Роджер посмотрел на воду и нахмурился.

– Я имею в виду... – Он смолк, недоговорив, и вдруг издал стон, полный неудовлетворенности. – Именно сейчас мне совсем ни к чему, чтобы вы проделывали надо мной свои опыты!

Теперь Валери почувствовала, что задета ее гордость.

– А это как прикажете понимать?

Он бросил на нее угрюмый взгляд:

– По-моему, и так ясно.

– Значит, я тупая, потому что не понимаю. Будьте любезны, объясните.

Роджер снова окинул взглядом ее всю, с головы до ног, смысл этого взгляда был очевиден.

– Прическа, это платье... Вы все рассчитали.

Валери вскипела:

– Минуточку, Роджер Бенедикт. Вас послушать, так я все подстроила. Но кто заигрывал со мной утром по телефону? Кто пригласил меня на пароход? Кто напоил шампанским, а потом пригласил танцевать на палубе в лунном свете?