Наряду с этими обычными и наиболее частыми манифестациями явно существуют еще два проявления совершенно иного рода, резко отличающиеся как от тех, о которых мы только что говорили, так и друг от друга по ценности и происхождению. Прежде всего позади души, причем довольно далеко позади, находится относящийся к ней «истинный» дух, самая сердцевина человека, носитель и податель всех величественных способностей, столь явно возвышающих человека над животным. Он (дух) – тоже ощутимо материальная фигура для себе подобных и как таковая воспринимаема и распознаваема даже для людей, однако лишь для таких, которые, будучи высокоразвитыми религиозными мистиками, способны испытать его действие на себе. Ни один человек, в обыденном смысле «способный к ясновидению», не в состоянии увидеть этот чистый образ-дух. Способности к такому видению человек достигает только через бесконечно мучительное совершенствование, к которому он не может устремиться по своей человеческой воле, а может быть только призван высшей волей. Однако совсем необязательно видеть этот образ-дух, чтобы человек с более или менее ясным сознанием мог черпать из океана совершенной мощи своего духа, а затем дарить внешнему миру произведения искусства, изобретения или новые познания. Уровень этого подлинного, истинного духа – глубинный источник, из которого проистекают творения гения. У этих высших сил тоже нет иного пути, кроме как через душу, если они хотят что-то совершить для внешнего мира и во внешнем мире. А наблюдающий со стороны «душевед» считает, что и эти проявления духа, наблюдаемые гораздо реже, исходят из души, и эта видимость сбивает его с панталыку, заставляет относиться к этим проявлениям духа тоже как к результатам деятельности подсознания, души. Эти «результаты» действительно исходят из глубин личности самого человека, но не из его неосознанной души, а из его сверхосознанного духа.

Нам известны и еще более высокие, еще более редкие проявления духа, источник которых следует искать на неизмеримой высоте над душой и духом человека. Оттуда, из первоначального жизненного источника Бога, путь откровения ведет прямиком через дух и душу, достигая «дневного» сознания человека, хотя, конечно, далеко не всякого человека. Лишь там, где не только душа благодаря постоянному страданию воспитана так, чтобы полностью подчиняться духу, но где и сам этот дух, пройдя сквозь очистительный огонь страдания, оказался в состоянии целиком и полностью оставить все собственно свое, безоговорочно подчинив все свои устремления Божественной воле, только там открывается путь безошибочному откровению, когда весь человек в духе, душе и теле, в послушании до смерти знает лишь один девиз: «Не как я хочу, а как Ты хочешь!» Силы такого откровения – слышит или видит ли их человек, оставляют ли они на его теле шрамы и рубцы, или даже, без остатка пронизывая все существо человека, позволяют ему испытать UNIO MYSTICA, единение или полное слияние с Богом – эти силы никогда не исходили из глубин человеческой личности, но всегда текли через нее, исходя от Бога. Но это так, к слову[1].

В данной книге мы встретим только проявления низшего порядка, упомянутые в самом начале, так что не следует ожидать от них никаких высоких откровений. И все же они весьма ценны и поучительны, так как очень наглядно дают понять, что по ту сторону могилы развитие человека продолжается без какого бы то ни было перерыва, и в другой жизни каждый пожинает то, что он посеял в жизни этой. Характер и сущность человека не изменяются, когда он сбрасывает с себя земное тело, а только проявляются еще более отчетливо, с непоколебимой последовательностью воздействуя на судьбу человека в потустороннем мире.

Но главная ценность этой книги состоит в том, что она указывает, как помочь душевнобольным – успешно и со стойким эффектом. Но чтобы вступить на этот путь помощи, нужно сначала всем сердцем принять точку зрения, представленную в этой книге. Так как, судя по опыту, как раз специалисту особенно трудно сойти с давно привычных, глубоко протоптанных троп, по которым бродят его мысли, не нужно надеяться, что ученые исследователи души сразу присоединятся к этой точке зрения. Однако я хочу призвать врачей, ориентированных на действенную помощь пациентам, взять представленную здесь точку зрения на вооружение, по крайней мере, как рабочую гипотезу и применить ее на деле, чтобы, следуя примеру доктора Викланда, добиться благодатных успехов.

Обобщающий обзор сферы медиумического общения с духами читатель найдет в предисловии к русскому изданию.

Что придает книге Карла Викланда уникальный характер и особую ценность, так это не столько содержание приведенных в ней бесед с обитателями потустороннего мира, сколько то, как автор – врач и энергичный помощник – сделал эти медиумические манифестации поводом и основанием плодотворной деятельности.

И без этой книги Викланда сообщений о судьбах обитателей потустороннего мира предостаточно. В литературных источниках на всех языках мира сообщения такого рода представлены в изобилии. То, что такие сообщения до сих пор были интересны и важны лишь для узкого круга людей, оставаясь для абсолютного большинства представителей культурных кругов Запада чем-то совершенно абстрактным, на это есть серьезные основания. В полную противоположность к жителям Азии, для которых знания о неразрушимости жизни и, следовательно, ее продолжении после смерти – нечто само собой разумеющееся. Представления о жизни людей Запада в наши дни, несмотря на исповедуемое ими христианство, столь материальны и бездуховны, что подавляющее большинство наших современников вообще не принимают всерьез мысль о жизни за могилой. Подлинная, основанная на знании убежденность в том, что осознанная жизнь нашего «я» продолжается после смерти, встречается лишь у ничтожного меньшинства людей, и только они считают серьезное изучение сферы медиумических явлений достойным того, чтобы приложить к этому усилия.

Только спиритисты однозначно признают существование медиумических явлений и процессов.

В церковных кругах к этим фактам относятся очень сдержанно, даже отрицательно. Духовные пастыри практически единодушно и настойчиво предупреждают своих «овечек» об опасностях, таящихся в них. Католическая церковь не подвергает сомнению действительность этих явлений, но ясности относительно их происхождения и сущности у нее тоже еще нет. Для укрепления христианской веры в общине они не годятся, а вот все ужасы и опасности, скрытые в них, очевидны и осязаемы. В результате все очень смахивает на происки дьявола, и католические священники считают себя вправе, даже считают своим долгом громогласно предупреждать об этом всех и каждого. Протестантскую церковь эти дела, в общем-то, беспокоят гораздо меньше. Но как только выдается случай высказаться по этому поводу, мы слышим, как правило, лапидарный возглас: отойди от меня, сатана, ты мне мерзок!

А с другой стороны, – при совершенно иных предпосылках и совсем в другом смысле, – к этой сфере, вяло проявляя волю к познанию, прикасается наука. Создается впечатление, что наука обращается к этим вопросам всегда только вынужденно и без особого рвения, причем лишь с целью и намерением доказать, что игра якобы не стоит свеч. И тут исследователя сдерживает не столько страх оказаться «у черта в гостях», сколько прослыть несерьезным ученым. Эта сфера по-прежнему остается столь одиозной, что ученый загодя боится любого положительного результата своих исследований, так как положительный результат грозит ему приговором его коллег, который поставит его на одну доску с «безгранично легковерными» спиритистами. Наука в целом сегодня еще не готова даже к тому, чтобы признать фактическое существование медиумических явлений.

Правда, значительное число именитых ученых уже убедились в этом и смело объявили миру, что не сомневаются в том, что эти процессы были бы невозможны без участия разумных бестелесных существ. Но этим людям, имевшим мужество сделать такое признание, до сих пор приходится сносить пренебрежительные суждения так называемых научных экспертов, считающих их некомпетентными, заблуждающимися и легковерными отщепенцами. Сегодня еще нет такого института, такой организации, которая бы решилась заявить от имени науки, что продолжение индивидуально осознанной, одушевленно-одухотворенной жизни после физической смерти и возможность вмешательства умерших в земные жизненные процессы – научно доказанные факты. Нет, мы вновь и вновь видим, что официально назначенные представители науки, выступая экспертами в суде по проблемам этой сферы, рвутся из кожи вон, дабы доказать, что речь идет если уж не о заведомом обмане, то всего лишь о фантазиях и подсознательном обмане чувств, причину которых следует искать в неконтролируемых способностях души так называемого медиума и в легковерности его почитателей.