Напоминанием об уничтоженных и украденных духовных и материальных ценностях униатства остались голые здания храмов и монастырей. Уникальные рукописи и книги, хранившиеся в них, пожрало пламя. Сегодня мы даже не можем представить себе истинные размеры потерь. Лишившись всего, что накопила западная русская и униатская церковь за восемь столетий, беларуский народ оказался в духовной нищете среди некогда равных ему соседних народов. Это не сгущение красок, ведь вплоть до XVIII века именно Церковь во всех странах Европы являлась главным центром образования и культуры.
Всё, что осталось у народа — это дух униатства, передававшийся из поколения в поколение. Люди помнили, что оно было святой верой их далеких и ближних предков, что его насильно отобрали русские завоеватели. Вот что писал, например, о горькой судьбе бывших униатов и их потомков неизвестный автор стихотворения «Своя земля», напечатанного в 1904 году в сборнике «Песни»:
«Наша віоска «Салавичы» звецса
Былi уньяты калісьці дзяды
(…) Але за веру дык цярпелі не мала.
Асэсар зганяе, здзірае и муче нас досьць,
А поп сабе таксама дзярець з нас бывала,
I як толькі, бывала, званар той задзвоне,
Дык тут як з зямли асэсар тыц!
И гвалтом з хат цягне, ў царкву гоне,
Проста ў свеце ня можна жыць.
Але нядоўга народ прыхітрыуся:
Кожны ў нядзелю ранінька ўстане.
Апрануўся, абуўся, памыўся
I марш у лес, як паны на паўстанне.
А там у пушчы гдзе-кольвек збяруцса,
Чытаюць малітвы i плачуць шчыра;
Сконьчаць малицса i разыдуцса,
Вот і ўся іх была вера.
Caмi сябе хрысцілі з вады,
Жаніліся так, што без шлюбу…
I многа, многа было з тем бяды
I многа людей ішло на згубу!»
«Наша деревня «Соловичи» зовётся
Были униатами когда-то наши деды,
(…) Но за веру потерпели немало.
Асессор гоняет, обирает и мучает нас досыта,
А поп тоже нас обирает.
И как только, бывало, колокол тот зазвонит,
Так асессор как из-под земли выскочит!
И насильно из хат тащит, в церковь гонит,
Просто на свете нельзя жить.
Но вскоре народ исхитрился:
Каждый в воскресенье раненько встанет,
Оделся, обулся, умылся
И марш в лес, как паны на восстание.
А там в пуще где-нибудь соберутся,
Читают молитвы и плачут искренне;
Окончат молиться и разойдутся,
Вот и вся была их вера.
Сами себя водой крестили,
Женились без свадеб…
И много, много было в том беды,
И много людей шло на погибель!»
Идея унии снова возникла на втором съезде Беларуской Социалистической Громады, происходившем в январе 1906 года в Минске. Здесь много говорилось о том, какой раскол среди крестьянства происходит от разделения его на православных и католиков. Чтобы устранить разделение беларуского народа по конфессиональному признаку, громадовцы предлагали вернуться к унии. В соответствии с принятой на съезде резолюцией они обязались всячески содействовать её возрождению.
Хорошо помнили об этом трагическом событии члены беларуской делегации, поехавшие в июне 1916 года в швейцарский город Лозанна для участия в работе Третьей Конференции Наций. В специальном меморандуме, подготовленном ими и зачитанном на конференции, так говорилось о превращении униатов в православные:
«Народ беларуский сопротивлялся этому принудительному соединению с церковью православной. Вооруженной силой и карательными экспедициями русских казаков вводили православие в Беларуси. Присоединение униатов к казённой церкви тянулось от 1820 до 1905 года. Кровь мучеников «возсоединённых любовию» окрасила земельку беларускую и снега Сибири. Переделка униатских церквей происходила с кровавыми драками; над селянами, упорно зaщищавшими веру отцов своих, нещадно издевались дикие банды казаков, проливавших кровь верующих и ксендзов греко-католических»[61].
Прочное сохранение в памяти народа униатских традиций помогло идеологам беларуского национально-культурного Возрождения конца XIX — начала XX века распространить в массах идею о насущной необходимости своей национальной церкви, независимой от соседей и с Востока, и с Запада. Большинство «возрожденцев» считали, что ею должна быть греко-римская церковь.
5. Во власти РПЦ
После ликвидации униатства в Беларуси русская православная церковь с утроенной энергией взялась за русификацию местного населения, в первую очередь крестьянства и мещанства. Главную ставку иерархи РПЦ делали при этом на пропаганду московского варианта православия в сфере народного просвещения. Профессор П. И. Ковалевский, один из видных дореволюционных идеологов русских националистов, писал в данной связи:
«Русская власть пошла по дороге обрусения путем введения русского языка и русской школы. Бесспорно, это два важных и могучих средства. Но ещё более сильным средством является вера. Православие должно иметь все преимущества господствующей религии не потому только, что оно есть религия государственной русской нации, а потому, что православие есть религия национальная, это религия русской нации»[62].
Проводя в жизнь политику русификации всех пародов Российской империи, в том числе и беларуского, РПЦ действовала в самом тесном контакте с органами народного образования. Часто было невозможно провести четкую границу между деятельностью первой и последних.
Например, после подавления восстания 1863 года, когда царизм стремился вырвать молодые поколения беларусов из-под польско-католического влияния, попечитель Виленского учебного округа князь А. П. Ширинский-Шихматов (занимал этот пост в 1861–64 гг.) следующим образом сформулировал политику государства и православной церкви в области народного образования:
«В Белоруссии должна быть поддержана система правительственных училищ, свобода же обществ и частных лиц должно быть ограничена; она должна быть дана только обществам и лицам православного вероисповедания…
Действовать иначе, означало бы дать вражеской партии, которая имеет больше материальных и духовных средств, то оружие, которого она так давно и с такой настойчивостью домогается: любая школа, открытая для белорусов обществом или (частным) лицом римско-католическою вероисповедания, будет не проводником истинного образования в духе христианства и государственно-русским, а могучим оружием католическо-польской пропаганды. На этом основании решительно надо отстранить католиков от участия в деле образования белорусов. Дело образования белорусов, полагая по осуществленному опыту, может идти в этом крае наиболее успешно только при согласованных и совместных действиях министерства народного просвещения и местного православного духовенства»[63].
