– С удовольствием.

Джоанна принесла из кухни кружку, наполнила ее водой из колодца и протянула ему. Он выпил воду залпом, вздохнул и вернул ей кружку.

– Еще? – спросила она.

– Нет, этого вполне достаточно. Она нерешительно улыбнулась. Он ответил ей улыбкой.

Грэм стиснул челюсти так крепко, что заныли зубы.

– Миледи… – начал Роберт, шагнув к ней. – Я не совсем представляю, как вести себя в данной ситуации. По правилам мне следовало бы… э-э… обратиться к вашему отцу и обсудить с ним все вопросы.

Глаза Джоанны расширились. Ее взгляд метнулся в сторону окна, встретившись с взглядом Грэма за мгновение до того, как Роберт взял ее за руки.

– Но поскольку мне известно, – продолжил он, – что вы не поддерживаете отношений с вашим отцом…

– Милорд.

– Я обратился к Хью, но он лишь посмеялся надо мной. Он сказал, что мне следует поговорить непосредственно с вами, и потому я здесь полагаю, вы уже догадались, что я хочу.

– Не здесь, – перебила его Джоанна. Он взглянул в сторону дома.

– Вы хотите, чтобы мы поговорили внутри?

– Нет! Давайте пройдемся – Явно взволнованная, она суетливо дергала за завязки фартука. Грэм искренне сочувствовал ее положению. В самом деле, не может же она допустить, чтобы он подслушал, как этот тип предлагает ей руку и сердце, когда считается, что она замужем? В то же самое время что-то у него внутри корчилось в агонии. «Heт! – хотелось крикнуть ему. – Ты не можешь выйти за него замуж. Я не позволю этого!»

«Успокойся! Радуйся за нее!» – приказал себе Грэм, глядя, как она уходит с лордом Робертом. Для нее это отличная партия. Придется ему забыть о том, чего он хочет, но не может иметь, о том, в чем он так нуждается и без чего должен обойтись. Придется забыть о лихорадочных мечтаниях и тоске, не обращать внимания на пустоту внутри, которую он не может ничем заполнить, и найти в своем сердце достаточно великодушия, чтобы радоваться за Джоанну.

Стоя рядом с Робертом на заросшем травой берегу ручья, пересекавшего центр города, Джоанна смотрела на трех девчушек восьми-девяти лет, резвившихся в воде дальше по течению. Они с визгом гонялись друг за другом, хихикая и плескаясь водой, в промокших насквозь простеньких платьицах.

– Вот кому прохладно в такую жару, – заметила Джоанна.

– Джиллиан обожала плескаться в воде – Улыбка Роберта окрасилась печалью. – В жаркие дни она забиралась в пруд в одной рубашке. Моя жена бранила ее, но я всегда становился на ее сторону. В ее возрасте я делал то же самое.

Джоанна вспомнила слова Хью: «Джиллиан было всего десять, и он обожал дочь. Он сам вытащил ее тело из реки»

– Мне очень жаль, – сказала она, коснувшись его руки – Это так ужасно…

– Я стараюсь не думать об этом, – сказал Роберт – Все равно я не могу вернуть ее назад.

Любопытно, отметила Джоанна, он сказал «ее», а не «их» Хотя, с другой стороны, его брак был союзом по расчету, а Джиллиан была его первым ребенком, его плотью и кровью.

– И потом, у меня остались две дочери, которые нуждаются в заботе, – продолжил Роберт. – Им нужна мать, миледи. – Он взял ее за руку.

«Им нужна мать, а не мне нужна жена», – снова отметила Джоанна.

– Вы окажете мне честь, – сказал Роберт, – если согласитесь выйти за меня замуж.

Джоанна тяжело вздохнула.

– Это вы оказываете мне честь, милорд, особенно учитывая разницу в нашем общественном положении.

– Для меня это ничего не значит. Вы настоящая леди во всех отношениях – куда больше, чем эти глупенькие девицы которых подсовывают мне родители.

– В качестве невест?

Он удрученно кивнул.

– Ни одной старше шестнадцати или хотя бы с капелькой мозгов. Я не имею ни малейшего намерения доверять воспитание своих дочерей такому же ребенку.

– А леди Маргарет? – тихо спросила Джоанна. Он отпустил ее руку.

– А при чем здесь она?

Джоанна помедлила, тщательно подбирая слова.

– Она прекрасно обращается с вашими дочерьми, а они, насколько я могу судить, очень привязаны к ней.

Роберт перевел взгляд на трех девочек, шумно плескавшихся в воде.

– Она всегда любила детей.

– Я тут подумала… если вы снова женитесь… если мы поженимся… – Джоанна замолчала, колеблясь, затем решительно продолжила: – Леди Маргарет останется в Рамсуике?

Он бросил на нее острый взгляд.

– Нет. Это было бы… – Он отвел глаза, явно смущенный. – Это ни к чему. – Джоанна подозревала, что он хотел сказать: «Это было бы неправильно». – У девочек будете вы, чтобы заботиться о них, как это делала их мать. Они не будут нуждаться в Маргарет.

– Значит, она вернется в свою семью?

Роберт покачал головой, глядя на видневшуюся вдали церковь Святого Стефана, построенную прямо на берегу ручья.

– Мы обсуждали с ней этот вопрос. Когда я женюсь, она примет священные обеты.

– Маргарет собирается стать монахиней? Он кивнул, не глядя на нее, и стиснул зубы.

– Монахиней-учительницей, так что она сможет быть с детьми.

– Мне не показалось, что она… настолько набожна. Роберт не ответил и не посмотрел на нее.

– Кэтрин и Беатрикс будут скучать по ней, – заметила Джоанна.

– Дети быстро привыкают… быстрее, чем мы. – Деланно улыбнувшись, Роберт снова взял ее за руку. – Вы хорошая женщина, леди Джоанна, и я хочу, чтобы вы согласились выйти за меня. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы быть вам хорошим мужем. Я никогда… – Он помедлил в замешательстве. – Хью рассказал мне о вашем муже. Я никогда не стану обращаться с вами подобным образом.

– Знаю, это вам несвойственно.

– Вы не обязаны давать мне ответ сегодня, – сказал Роберт. – Я понимаю, что здесь есть о чем подумать. Вы свяжете себя не только со мной, но и с моими детьми – и с Рамсуиком тоже. Там я многое делаю собственными руками. Одеваюсь в кожаные штаны и рубахи, как мои крестьяне, и, боюсь, моя одежда часто попахивает навозом.

Джоанна рассмеялась. После Прюита это звучало божественно.

– Если вы опасаетесь, что я попытаюсь изменить вас, то напрасно.

– У меня этого и в мыслях не было.

Возможно, это одна из причин, почему он предпочел ее праздным девицам, с которыми его пытались свести отец и мать. Не приходилось сомневаться, что родители по-прежнему имели большое влияние на Роберта – ведь это из-за них он продолжал отказываться от Маргарет, – но на этот раз он по крайней мере решил выбрать жену сам.

Роберт взял ее вторую руку и посмотрел ей в лицо.

– Можно, я поцелую вас?

– Да.

Склонившись, он слегка прижался губами к краешку ее рта, практически не коснувшись их. Джоанна ощутила щекочущее Тепло, прикосновение его шершавого подбородка и больше ничего. Сердце не ускорило свой ритм, дыхание не участилось. И большего не хотелось.

Грэму Фоксу не надо было даже дотрагиваться до нее. Достаточно было стоять рядом с ним, чтобы воздух между ними потрескивал от напряжения, как атмосфера перед грозой. Несколько раз, когда им приходилось прикасаться друг к другу она испытывала что-то вроде удара молнии, пронзавшего ее в самых сокровенных местах. Да что там! Когда он смотрел на нее, ее кожа покрывалась мурашками под одеждой.

Роберт из Рамсуика при всей его привлекательности и благородстве не в состоянии заставить ее трепетать от желания. Сможет ли она научиться любить его? Возможно, учитывая, что он ей очень нравится. Как минимум она могла бы привязаться к нему. Разве может быть иначе? Пожалуй, он самый лучший человек из всех, кого она когда-либо знала.

Роберт никогда не станет использовать ее в своих целях – кроме как в качестве замены матери для его детей, но он был честен в этом вопросе с самого начала. И невозможно вообразить, чтобы он привел в их дом другую женщину. Он просто не способен на подобную низость. Больше ей не придется испытывать боль предательства.

– Я привезу девочек в город накануне Иванова дня, – сказал он. – То есть через десять дней, двадцать четвертого июня. Как вы думаете, этого достаточно, чтобы вы приняли решение?