В ожидании, пока уставший гонец уснет, Рика помогала убирать со стола. Выждав для верности еще полчаса, она помчалась в пещеру.

Рика быстро помогла сестре убрать со стола и побежала в пещеру забрать Вейзмира. Предгрозовая свежесть напитала воздух озоном, сделав его прозрачным, как озерная гладь. Природа, измученная жаждой, словно ждала спасительной небесной влаги. Деревья шумели, словно окликая путницу, птицы притихли, спрятавшись в гнезда от предстоящей грозы. Вечер выдался по – осеннему холодным, и Рика надела шерстяное платье цвета ночного неба. Торопливым шагом спешила она к заветному схрону, с облегчением думая о том, что совсем скоро раненый сможет отдохнуть в нормальной постели, а не на лежанке из шкур в холодной пещере. Да и ухаживать за ним дома будет гораздо удобнее. Призраки, как стало ясно из их разговора перед отъездом, готовы были разобрать Морион по камушку в поисках врага, ускользнувшего из-под носа, и затем перевезти его в штаб, находящийся в Лютеции. Рика хихикнула, представив, сколько разочарования придется испытать Призракам, когда они ничего и никого не найдут.

Она еще не дошла до пещеры, когда на землю стеной обрушился дождь. Мгновенно вымокшая до нитки Рика ускорила шаг, торопясь добежать до спасительного укрытия. Негромко окликнув Вейзмира, предупреждая его о своем появлении, она юркнула внутрь. Беглец невольно улыбнулся, глядя на съежившуюся, как воробышек, гостью, стоящую на пороге. Мокрые волосы, потемневшие от дождя, облепили лицо, одежда прилипла к телу. Зубы девушки стучали, выбивая затейливую дробь, а сама она дрожала от холода.

Вейзмир ахнул, увидев, в каком состоянии пришла Рика. Ее нужно было срочно переодеть в сухое. Дрожащими заледеневшими руками она пыталась расстегнуть застежку на мокром платье. Подойдя к ней, Вейзмир помог справиться с застежкой и снять сырую одежду. Сняв с себя сухую верхнюю рубашку, натянул ее на Рику, одновременно укутав ее взятым с лежанки одеялом, и помог лечь. Досадуя на собственную медлительность, он шипел, пытаясь одной рукой достать из корзины сухое полотенце. Кое-как вытащив его, присел рядом и принялся растирать ноги Рики, сняв с них кожаные ботиночки. Затем расплел и высушил полотенцем ее волосы. Свернувшись клубочком, Рика пыталась согреться, но ей это не удавалось. Дрожь по-прежнему колотила ее, как в лихорадке. На секунду задумавшись, Вейзмир вспомнил один способ согреть близкую к простуде девушку. Быстро скинув нижнюю рубашку и штаны, нырнул под одеяло, крепко обняв ее и прижав к себе. Подоткнув одеяло, чтобы холодный воздух не выстудил тепло, он вздохнул, поежившись от прикосновения ледяных рук Рики. Постепенно она согрелась и перестала дрожать. Но Вейзмир продолжал прижимать ее, отдавая жар своего тела. Через несколько минут пригревшиеся под теплым одеялом мирно сопели. Только чуть влажные пряди Рики, свисавшие с лежанки, да гулкий шум снаружи напоминали о том, что за пределами пещеры бушует гроза.

...Артиша с беспокойством смотрела в окно, то и дело отодвигая полотняную занавеску на кухне. Она уже поняла, что сестра, даже если и успела добежать к пещере до начала дождя, то застряла там до его окончания. А судя по низким тяжелым тучам, ливень зарядил надолго. Вздохнув, она налила себе горячего чаю и, усевшись за стол, плотнее укуталась в теплую накидку. Ульф сидел в любимом кресле у камина, просматривая счета и письма. Постояльцев непогода разогнала по комнатам в ожидании ужина.

Энн с кувшином горячего грога и блюдом с пирожками вошла в зал и нерешительно остановилась у стола, за которым пила чай Артиша. Поставив принесенное, она обернулась к пригревшемуся у камина Ульфу:

– Кажется, им придется ночевать в пещере. А если еще Рика попала под дождь... До утра они явно не придут. Я волнуюсь... Может быть, я схожу за ними? Возьму два плаща и схожу. Я быстро, – с надеждой посмотрела она на хозяина «Белого ястреба». Тот отрицательно покачал головой.

– Не стоит. Промокнешь еще и ты. Свалитесь обе – Артиша с вами замучается.

– Но ведь они замерзнут там! А если Рика еще и промокла? Мы тут у огня греемся. Чай горячий пьем! – возмутилась Энн, кивнув на стол. От волнения она комкала в руках темно-коричневую ткань фартука. Артиша задумчиво улыбалась, грея ладони о чашку и изредка прихлебывая ароматный напиток, настоянный на мяте и листьях смородины. – А они там? Одеяло одно на двоих? И даже уголька нету, чтоб костер разжечь и согреть кипятка! Нельзя их до утра оставлять! Ульф, пожалуйста! Я быстро, правда!

– Ох, Энн. Пороть тебя некому, – вздохнул Ульф, улыбаясь. – Давай быстро. Одна нога здесь – другая там. Плащ шерстяной надень. Промокнешь – накажу! Да скажи Дарку, чтобы баню топил. Вам всем будет нужно согреться.

Обрадованная Энн испарилась из зала, как капля воды на раскаленной сковородке. Через минуту входная дверь гулко хлопнула, выпуская в промозглую темень нетерпеливую девчонку. Ульф только головой покачал, удивляясь самоотверженности девушки. Хотя, надо признаться, тревога за дочь снедала его не меньше. Но интуиция подсказывала, что Рика в безопасности. И гроза, даже если добралась до нее, не причинит ей зла.

Энн неслась по скользкой от дождя тропинке, не разбирая пути. В голове билась только одна мысль – скорее. Прижав к груди сверток с двумя шерстяными плащами и сменой сухой одежды для Рики и Вейзмира, она бежала к пещере.

Проскочив прикрывающий вход кустарник, забыв даже предупреждающе окликнуть Вейзмира и подругу, Энн вбежала внутрь...

... И застыла, с улыбкой глядя на спящих. Рика свернулась клубочком, положив голову на грудь Вейзмира, а тот бережно обнимал ее за плечи, придерживая одеяло. Покачав головой, Энн положила сверток на пол и присела рядом, склонив голову... Спящая парочка походила на влюбленную – так осторожно и нежно обнимали они друг друга Вейзмир и Рика. Вздохнув, Энн приготовилась ждать, пока они проснутся. Будить сладко спящих и пригревшихся ей было жалко...

Словно почувствовав ее взгляд, Вейзмир открыл глаза и улыбнулся, прижав палец к губам.

– Ты чего примчалась? – сердито прошептал он, поправив одеяло на Рике. – Ливень такой. Мало мне одной промокшей!

– Так я же в плаще, – так же тихо ответила сестра. – Это Рика, глупышка, полетела в чем была. Не глянула даже на небо. К тебе торопилась, – не преминула она подколоть брата. Тот хмыкнул, узнавая ехидный язычок младшенькой, который нередко приносил ей неприятности. Рика повернулась к Вейзмиру и прижалась покрепче. Парень улыбнулся и обнял ее, согревая.

– Как это ты вспомнил урок дяди Оттиса, – покачала головой Энн. – Одеялом бы ты ее не согрел – судя по тому, как давно она ушла, полпути точно под дождем прошло. Как бы не заболела.

– Да сам не знаю, – пожал плечами Вейзмир. – Я ее растер, рубашку свою дал, мокрое заставил снять. Гляжу – дрожит, не согревается. Вот и вспомнил, как он говорил «тепло живого тела никакой костер не заменит». Гляди, как пригрелась... сопит, как наевшийся котенок, – невольно улыбнулся парень, глядя на младенчески спокойное лицо спящей. Энн хихикнула. С полчаса еще брат и сестра шепотом, чтобы не разбудить Рику, разговаривали о том времени, что провели в разлуке друг с другом. Вейзмир рассказывал о своих путешествиях, боях, Энн – о жизни в Китеже, о том, как оказалась в «Белом ястребе» и решила остаться там, отчаявшись найти беглого брата. Вспомнили покойных родителей, свое детство, которое выдалось на редкость трудным – 15-летний Вейзмир остался с семилетней Энн на руках после того как отец погиб в бою, а мать не перенесла потери мужа и сгорела буквально за неделю.