Кэсс Вебстер решительным щелчком закрыла дверь за последней из своих сестер и строго приказала дому вести себя хорошо. Естественно, величественный викторианец, все еще пребывающий под кайфом от кружащей внутри силы четырех мощных ведьм, проигнорировал хозяйку. Комнаты и шкафы хлопали дверьми, ящики открывались и закрывались, а свет мерцал в ритме, весьма напоминающем самбу.

Чувствуя, как голова раскалывается от боли, и с трудом сдерживая магию, Кэсс опустилась в любимое мягкое кресло и потерла виски.

Наконец-то! Неделя тишины и покоя.

Пришлось задействовать все свое упрямство, но Кэсс все же убедила сестер, что ее участие в ежегодном собрании клана в Ирландии — плохая идея. Она ведь едва получила силу и еще не научилась с нею управляться. Все, чего Кэсс хотела, — это мастерить летучих мышей из бумаги вместе со своими третьеклассниками, отдыхать на верандных качелях с кружкой горячего сидра и хорошей книгой и мечтать об одном сексуальном зеленоглазом соседе, живущем в конце улицы.

Подумав о собрании, Кэсс вздрогнула. Их клан был огромен — безумная и мощная смесь ведьм, колдунов, фей-полукровок, эльфов, гоблинов и много кого еще. И все они набьются в разваливающийся ирландский замок на неделю разгула вдали от смертных, супругов, друзей и прочих. Пирушка ожидается шумная и развратная, и явно не обойдется без по крайней мере одной оргии, а еще кого-нибудь обязательно подожгут или превратят в маслобойку, или сотворят что-нибудь не менее проблемное. Кэсс любила свою большую семью, но в малых дозах.

Погруженная в раздумья, она втянула воздух и попыталась наколдовать себе чашку чая.

Шлеп!

На колени плюхнулся пакетик чая и сковородка. Кэсс вздохнула.

«Полагаю, это прогресс».

Она росла без магических способностей, за что прочие колдуны и ведьмы с огромным удовольствием шпыняли застенчивую девочку да и вообще всю ее семью. Сестры то сами издевались над Кэсс, то вставали на ее защиту — обычная смертная на вид, она представляла собой легкую мишень. Кэсс поморщилась, вспоминая мерзкие проклятья и унизительные превращения. Случай с козой, наверное, самый худший. Отец был сбит с толку и расстроен, но мама просто поглаживала Кэсс по колену и успокаивала, мол, в конце концов все само наладится. Она везде была чужая — вынужденная хранить семейную тайну, при этом лишенная возможности испытать трепет от ощущения великой силы в кончиках пальцев. И потому сделала все возможное, чтобы построить для себя абсолютно нормальную жизнь. Кэсс нравилось работать учителем, она любила свой маленький городок в Новой Англии, и за исключением редких магических бедствий, устраиваемых семейством, жизнь ее была восхитительно обыкновенной.

До того случая…

Прохладным утром две недели назад Кэсс готовила завтрак и слушала, как Том Оуэнс рубит дрова у себя во дворе несколькими домами ниже по улице. Вот Кэсс мечтает о его твердых мускулистых плечах под тонкой футболкой, когда Том вскидывает топор, представляет, как эти великолепные грубые руки касаются чувствительной плоти меж ее бедер, и тут — бац! — она уже стоит в паре метров за его спиной, в пижаме и с чайником в руках. Ошарашенная, Кэсс ринулась домой, пока сосед ее не заметил, и в абсолютной панике принялась звонить родным.

В какой же восторг они пришли! Мама никак не могла перестать плакать, отец грубовато сообщил, мол, никогда в ней не сомневался. А сестры до сих пор так и отмечают сие событие.

Кэсс же была напугана. Едва эта дверь открылась, наружу вырвалась магия, которой новоиспеченная ведьма почти не могла управлять — а уж когда она расстраивалась или чересчур волновалось, все становилось еще хуже. Сестры снисходительно отмахивались, уверяя, что это дело наживное, и собираясь тащить упрямицу в Ирландию на волшебную попойку. Кэсс стояла на своем. Она жила в крошечном городке, где всем до всего есть дело. Ей и так было достаточно трудно объяснять всякий магический абсурд, который неизбежно случался, когда родня приезжала в гости. А теперь Кэсс желала лишь взять свои способности под контроль и за это время случайно не превратить одного из учеников в гуппи.

Магия магией, а пора уже бежать по делам. При мысли о первом пункте списка сердце екнуло.

Кэсс надела свои любимые сапоги по колено и синий вельветовый джемпер, из-за которого ее прямые черные волосы ярко блестели, а глаза темнели и казались фиолетовыми.

«Может, он заметит».

Отогнав дурацкие мысли, Кэсс схватила куртку и шарф и направилась к двери. Дом уже успокоился, и только несколько шкафчиков на кухне все еще постукивали створками. Денек выдался чудесный, по-настоящему осенний, листья устилали тротуар красно-рыжим пятнистым ковром. Кэсс не торопясь двинулась к дому Оуэнса, по дороге обмениваясь приветственными кивками с соседями, которые как раз устанавливали посреди улицы сцену для ежегодной вечеринки в честь Хэллоуина, предстоящей этой ночью. Кэсс обычно отиралась в стороне, наслаждаясь музыкой и весельем издалека.

Затаив дыхание, Кэсс подошла к воротам Тома, где уже выстроилась очередь из соседей, ожидавших возможности выбрать тыкву. Оуэнсы жили на этой земле последние лет сто, и, получив дом от переехавших во Флориду родителей, Том решил продолжить семейный огороднический бизнес, включавший в себя и выращивание тыкв, которые приманивали гостей со всей округи. В одном углу обширного участка, рядом с теплицей, на огороженной от остальных грядке красовались призовые тыквы, взращенные с особой любовью и вниманием. Кэсс задрожала, представив, как Том проводит руками по гладким оранжевым бокам с нежностью любовника.

— Кэсс!

Хозяин вышел вперед, и она взяла себя в руки. Том был высок и широкоплеч, и как всегда, когда он приблизился, Кэсс с трудом сдержалась, чтобы не отступить. Или не шагнуть навстречу. Красивые зеленые глаза Тома лучились теплотой, а его каштановые волосы взъерошил студеный ветер, который промчался по району и тут же улетел дальше по улице, расшвыривая листья. Кэсс чувствовала, что ее нервы буквально искрятся, но постаралась не обращать на них внимания. Ну и что, что парень сексуальный, веселый, умный, и эти джинсы на нем сидят преступно обалденно? Отношения со смертным — плохая идея. А отношения с кем-то из себе подобных изначально обречены на провал, ибо колдуны, по всей видимости, не жаждут связываться с той, в ком магической силы не больше, чем в репе огородной. Да, теперь эта проблема решена, но неприятный осадок от снобизма магов в прошлом до сих пор остался. И стоящий перед Кэсс мужчина представлял собой все, чего ей не дано иметь.

«И он может заполучить любую женщину, какую только захочет», — напомнила себе Кэсс. Оставалось загадкой, почему великолепный Том по сей день свободен. С ориентацией у него все в порядке, с перспективами тоже. Каждая холостячка и скучающая домохозяйка в округе старалась обратить на себя его внимание. Особенно Виола Перкинс. Она недавно развелась в третий раз и действовала крайне агрессивно — Кэсс никогда бы на такое не решилась. А Виола все тянула к Тому свои жадные ручонки.

«Сучка». Кэсс не чувствовала ни капли вины за подобную мысль.

Том дотронулся до ее руки, здороваясь.

— Привет. — Прозвучало почти нормально, будто невинное прикосновение его пальцев к коже Кэсс на заставило ее буквально расплавиться.

— Пришла выбрать тыкву? — усмехнулся Том.

— Просто хотела убедиться, что все в силе и я могу в понедельник привести детей.

— Конечно. Пусть берут, сколько захотят. Приберегу для твоего класса самое лучшее. — Он подмигнул, и Кэсс покраснела.

— Очень мило с твоей стороны делать это каждый год.

— Кто я такой, чтобы нарушать традиции? Еще мой прадед когда-то начал раздавать тыквы. Детям — радость, и для дела полезно.

Кэсс взглянула на длинную очередь клиентов, многие из которых на выходе брали визитки питомника.

— Вижу.

— К тому же холодает. Если не раздам тыквы, мороз их погубит. Через пару недель праздник урожая, надеюсь, погода продержится. Кажется, в этом году я вырастил парочку победителей.