Образовав войсковое кольцо вокруг эпицентра восстания, немцы сразу же начали активно наступать, но к концу первой недели сентября их продвижение было практически остановлено оборонявшимися. В это же время Бергера на посту командующего немецкими силами в Словакии заменил СС-обергруппенфюрер Герман Хефле. Из-за сильной обороны восставших, на стороне которых находились также части словацкой регулярной армии с тяжёлым вооружением, танками и даже авиацией, до начала октября 1944 года немцы практически лишь укрепляли достигнутые позиции и старались сделать окружение непроницаемым как изнутри, так и снаружи — на большее сил не хватало. К тому же армейские полевые части не имели опыта ведения партизанской войны, не говоря уже о ранее описанной деморализации фронтовых частей при проведении тыловых операций.

15 октября на смену армейской танковой дивизии «Татра» в район прибыла 14-я дивизия СС «Галичина»,[74] а на следующий день, пройдя лишь быстрое переформирование после варшавского побоища, в горах Словакии появилась также и штурмовая бригада «Дирлевангер» в составе около 4000 чел. — многократно испытанные профессионалы в боях с партизанами. Также в район были направлены недокомплектные 271-я и 708-я пехотные дивизии вермахта[75] и основной состав дивизии СС «Хорст Вессель» из Венгрии в количестве около 8000 чел.

В первый же день, находясь ещё на железнодорожной станции, люди Дирлевангера попали под авианалёт трёх словацких истребителей советского производства Ла-5 — на лесные аэродромы партизан для действия в немецком тылу были переброшены из СССР целые комплектные авиаэскадрильи, часто укомплектованные чехословацкими пилотами из состава чехословацких частей на территории как СССР, так и Великобритании.

После прихода подкреплений немцы назначили новое наступление на 18 октября 1944 года, но с самого его начала стало ясно, что и словаки не теряли времени даром — ими были выкопаны тысячи окопов, километры траншей, построено множество укреплённых огневых точек и проложены минные поля.

Первой задачей зондеркоммандо являлось взятие хорошо укреплённых позиций на горе Остра. После кровопролитного боя атака захлебнулась, и люди Дирлевангера были отброшены назад. Через два дня немцы предприняли следующую попытку штурма, но снова безуспешно. К 25 октября наконец пришли первые успехи — взятие нас. пунктов Нецпалы и Белый Поток. Далее до конца октября зондеркоммандо занималось ликвидацией отчаянно сопротивлявшихся, но уже потерявших общую структуру партизанских групп в районе.

При проведении этих операций зондеркоммандо формально находилось в подчинении дивизии «Галичина», но в действительности, как всегда, Дирлевангер действовал сугубо самостоятельно. К тому же после множества проведённых операций и получения генеральского звания и награждения Рыцарским крестом он уже стал широко известен в Германии и имел весьма весомую репутацию в вооружённых силах. При этом основным вопросом, который постоянно беспокоил СС-оберфюрера Оскара Дирлевангера, оставался поиск новых рекрутов для его части, в очередной раз потерявшей большую часть своего личного состава, на этот раз в варшавских руинах. Браконьеры и другие «подходящие» для службы узники концентрационных лагерей уже практически перевелись, а в рядах СС также уже не находилось нужного количества осуждённых военнослужащих: не то чтобы дисциплина гиммлеровских частей к концу 1944 года так сильно улучшилась, скорее, наоборот, но теперь, в ситуации крайнего недостатка личного состава, командиры и полевые суды уже не так разбрасывались осуждающими вердиктами и отсылкой членов личного состава с фронтовой линии в тыловые лагеря или тюрьмы — теперь всё чаще провинившиеся солдаты и офицеры отделывались лишь дисциплинарными взысканиями, продолжая при этом нести службу в своей части. А для тех, кто служил в безопасности тыла и далеко от линии боевых действий, уже сам перевод на передовую являлся достаточной мерой наказания.

Но Дирлевангер не сдавался: теперь он положил глаз уже и на политических заключённых, что само по себе ранее считалось абсолютно невозможным — дать оружие в руки врагов Третьего рейха. В своём письме лично рейхсфюреру СС от 7 октября 1944 года со свойственной ему витиеватой логикой он просил Гиммлера разрешить вербовку личного состава для зондеркоммандо среди политзаключённых, объясняя это приблизительно следующим образом: «…B первой половине 30-х годов, когда подавляющее большинство населения Германии вдохновлённо поднимало правую руку вверх в нацистском приветствии, эти люди не побоялись остаться верными своим идеям — коммунизму, например, или демократическим принципам — и открыто их пропагандировали, боролись с господствующей системой, за что впоследствии и поплатились. Всё это свидетельствует о наличии у таковых людей сильного характера и бойцовских качеств, так почему бы их не использовать теперь на благо рейха, в случае если к данному моменту некоторые из них уже раскаялись в содеянном и хотели бы службой на фронте искупить свою вину и принести пользу Германии…»

Гиммлер колебался, но всё-таки 15 октября написал на странном заявлении Дирлевангера свой положительный вердикт, а первые квоты на потенциальных солдат зондеркоммандо были выписаны и разосланы по лагерям уже 3 октября 1944 года. Всего таким образом в 10 концлагерях должна была быть собрана группа из 1910 человек соответственно квотам, выданным секцией «Д» Главного управления СС[76] на каждый концлагерь: 750 чел. из Заксенхаузена, 400 из Освенцима, 300 из Дахау, 150 из Бухенвальда, 130 из Нойенгамме, 80 из Равенсбрюка, 45 из Флоссенбурга, 30 из Гросс-Розена, 15 из Штюттхофа и 10 из Маутхаузена.

Кто из политических заключённых считался уже перевоспитанным и достойным службы, решала администрация каждого лагеря по своему усмотрению, узников, отбывающих наказание по криминальным статьям, брали либо по личному желанию, либо просто в приказном порядке. Причём перед отправкой в зондеркоммандо большинство их проходило специальную психологическую «обработку»: например, первые 73 рекрута из Нойенгамме вместе с остальными немецкими заключёнными, то есть также потенциальными солдатами зондеркоммандо, были построены на главном плацу, где перед ними лично комендант лагеря Макс Паули повесил заключённого Франца Хобельсбергера, направленного в зондеркоммандо из Заксенхаузена и впоследствии дезертировавшего из части.