К 7 августа 1944 года зондеркоммандо захватило район Саксонских Садов и соединилось с немецкими силами, обороняющими один из мостов через Вислу — мост Киербеджа.

Многие из военнослужащих части во время боёв в Варшаве проявили личную отвагу, и в связи с этим к командованию СС было направлено множество наградных листов и заявлений о реабилитации членов личного состава зондеркоммандо. Три унтер-офицера были представлены к наградам и повышению в офицерский чин — СС-гауптшарфюреры Макс Шрейнер,[66] Пауль Циммерманн[67] и Карл Штайб[68] стали претендентами на звание СС-унтерштурмфюрер.

Один из военнослужащих вспомогательных отделов Ваффен-СС, позднее также принимавших участие в подавлении восстания, описывает свои впечатления от действий зондеркоммандо, свидетелем которых он ЯВЛЯЛСЯ:

«…Во всех важнейших точках, а также везде, где ситуация становилась экстремально критической или, по крайней мере, возникала угроза такой ситуации, рано или поздно появлялись части коммандо «Дирлевангер»… Сам Дирлевангер имел репутацию и незабываемый вид типичного висельника, которого в нормальной ситуации должны были бы держать где-то в камере за десятью замками и не выпускать на улицу…

…Эта толпа (так характеризованы люди зондеркоммандо. — Прим. пер.) дралась с удивительной жестокостью и беспощадностью…

Напротив нашей бывшей ротной казармы было расположено высокое многоэтажное здание, в котором засели повстанцы, под их контролем были и все окрестности. Среди них находилось много отличных снайперов — в районе трёх кварталов от этого места было практически невозможно высунуть нос на улицу. Однажды мы попытались атаковать этот дом, но были отбиты с 50 % потерь среди наших людей. Потом мы послали туда маленький танк — «Голиаф»[69] с грузом взрывчатки, но также без особого успеха — был лишь повреждён массивный вход. Это была лишь одна битва за один дом в огромной Варшаве. Мы продолжали безуспешно атаковать, и не было тяжело подсчитать время, за которое последний из нас окажется в братской могиле на стадионе за зданием нашего штаба на Аллее Победы… Именно тогда командование и вспомнило о Дирлевангере и его толпе. Потом они появились, быстро оглядели здание и сразу же пошли на штурм. Из полусотни людей, побежавших к дому через улицу, около тридцати остались лежать на ней и больше не двигались, оставшиеся в живых ворвались в здание и скрылись в нём. В течение следующих 10 минут мы лишь видели, как из окон 4 и 5-го этажей выбрасывали как трупы, так и живых людей. Бригада Дирлевангера работала без долгих разговоров. Вот так проходили зачистки варшавских домов…»

Во время боёв в польской столице люди зондеркоммандо не раз удивляли командование и военнослужащих остальных частей, принимавших участие в подавлении восстания, своим презрением как к жизни противника, так, казалось, и к собственной. Ни одна из частей СС или вермахта не могла сравниться с зондеркоммандо «Дирлевангер» в дерзости и успешности проводимых операций. Часто раненые члены личного состава добровольно оставались в части и продолжали участвовать в боях, несмотря на 100 %-ную предоставленную возможность быть эвакуированными в тыл.

8 августа зондеркоммандо провело успешную атаку в районе территории польского кладбища, занятого повстанцами. Бои продолжались ещё два дня, после чего, 11 — го числа, кладбище полностью перешло в руки немцев. В штурме частям СС помогали ракетные установки, тяжёлые 380-мм миномёты и 132-тонная самоходная мортира «Карл» калибра 540 мм, снаряды которой перед взрывом были способны проникнуть через 2,5-метровый бетон — при попадании в обычное городское здание это означало, что огромный снаряд пролетал сквозь крышу и все этажи аж до подвальных помещений, к фундаменту, где происходил взрыв, при этом, как правило, отдельно стоящие дома были сровнены с землёй, дома в блоках падали вместе с соседними.

Массово практиковалось использование польских женщин и детей в качестве живых щитов при проведении атак на укреплённые объекты, а также различных засад и ловушек однажды при «отступлении» немцы «оставили» на улице подбитый танк, изнутри по башенные люки начинённый взрывчаткой, зная, что поляки обязательно попытаются проникнуть в него в поисках оружия. Ожидание оправдалось — кроме целого отряда повстанцев, взрыв уничтожил рядом стоящее здание, всего погибло около 400 чел. В результате всего этого в течение первой недели восстания в зоне действия зондеркоммандо — районах Вола и Охота — было убито около 50 000 человек. Мёртвые тела по нескольку дней валялись повсюду так, что весь город напоминал огромный морг, в котором тысячи крыс прямо на улицах пожирали гниющие трупы.

Лишь во второй неделе боёв немцы начали составлять специальные похоронные команды из пленных поляков.[70] Кроме ужасных потерь среди мирного населения, Варшава также была ограблена — за первых десять дней боёв около 7000 ж/д вагонов с различным имуществом было вывезено из города.

Дирлевангер был твёрдо убеждён, что находится в подчинении лично рейхсфюрера СС Гиммлера и поэтому часто игнорировал приказы командования на местах. В присутствии фон дем Баха-Зелевски он однажды пригрозил его начальнику штаба, СС-Штандартенфюреру Гольцу, что убьёт его, если тот будет продолжать вмешиваться в его дела (речь шла о способе проведения одной из операций), причём Дирлевангер явно не бросал слов на ветер — после этого здание штаба фон дем Баха несколько раз подвергалось пулемётному обстрелу с позиций зондеркоммандо. СС-группенфюрера Рейнефарта, под непосредственным командованием которого официально находилось зондеркоммандо, Дирлевангер ненавидел и даже по неизвестному поводу в присутствии свидетелей вызвал на дуэль. После этого случая этот генерал СС вообще старался не попадаться Дирлевангеру на глаза и не появляться в расположении его части.