Но, как должен был хорошо понимать и сам президент Эйзенхауэр, утверждения, будто Соединённые Штаты не отстают от Советского Союза, могли выглядеть убедительными только в том случае, если он имел бы возможность сослаться на соответствующие факты. Вследствие этого было обещано, что вслед за пресс-конференцией президент выступит с серией «ободряющих» речей и, опираясь на данные, которые к тому времени будут представлены ему, нарисует «истинную картину» американских успехов, способную поднять «быстро деградирующий моральный тонус страны».

Трудно сказать, представлял ли себе Эйзенхауэр, как нелегко будет выполнить обещание. Несмотря на то что Пентагон до предела ускорил темпы выполнения ракетной программы и даже заручился содействием некоторых конгрессменов в своих попытках добиться насильственного привлечения учёных к работе над военными проектами, Эйзенхауэру не было предложено ничего более определённого и значительного, чем разработанный группой фон Брауна жароупорный конус, якобы уже решивший проблему прохождения боеголовки ракеты сквозь атмосферу при её выходе на цель. Однако, даже оставляя в стороне справедливое замечание английского министра обороны Сэндиса о том, что было бы «неразумно думать, будто и русские не решили этой задачи», конус не мог служить убедительным доказательством успехов США, так как, во-первых, во время испытательного полёта вошёл в атмосферу под неправильным углом и это снизило его скорость по крайней мере до одной трети, а во-вторых, наличие жароупорного конуса не могло компенсировать отсутствие самой межконтинентальной баллистической ракеты, для оснащения которой он предназначался.

Ещё большие затруднения встретили поиски «космических» успехов. Несмотря на широковещательные заявления министерства обороны о проводимых интенсивных изысканиях возможностей запустить в космос «что-то большее и лучшее», чем советские спутники, например крупногабаритный сателлит-шпион, который мог бы держать под своим наблюдением всю поверхность земного шара, практически обозримый вклад Пентагона ограничивался пока двумя «выдающимися» событиями: поспешным награждением фон Брауна высшим военным орденом для гражданских лиц и доставкой с таинственными целями двух бурых медведей в ракетоиспытательный центр в Нью-Мексико.

Подобные потуги вызывали только насмешки. В американской печати появилась серия карикатур, высмеивавших правительство и военные власти, лихорадочно и широковещательно рекламировавшие теперь те самые «секретные военные достижения», которые ранее так тщательно скрывались от постороннего глаза. Представители Пентагона и Белого дома изображались на них спешно переписывающими старые надписи на табличках, густо расставленных вокруг ракетоиспытательных полигонов. Вместо: «Вход закрыт!», «Не разглашать!», «Секретно» и т. д. — на них теперь красовалось: «Добро пожаловать!», «Пожалуйста, не делайте из этого тайны!», «Не забудьте рассказать о виденном своим друзьям!», «Не запрещено, входите! Входите все!».

Трудности, связанные с поисками «ободряющих» фактов, привели к тому, что Эйзенхауэр оказался вынужденным несколько раз переносить дату своего первого выступления, которое, если верить американской прессе, ожидалось с не меньшим нетерпением, чем речь Ф.Д. Рузвельта о вступлении США во вторую мировую войну. Наконец по рекомендации вновь назначенного советника президента по вопросам психологической войны Ларсона в качестве окончательного срока было намечено 7 ноября. В комментариях прессы отмечалось, что президент «был осведомлён о значении этого дня для большевиков» и что в значительной степени именно это обстоятельство заставило его остановить свой выбор на указанной дате. Но и теоретики, и практики психологической войны просчитались. Появление 3 ноября второго советского спутника окончательно подорвало и без того подмоченный престиж Белого дома.

Рушившаяся «позиция спокойствия» усиленно подтачивалась к тому же её многочисленными противниками. Слабостью правительства, оказавшегося весьма уязвимым с точки зрения тактики межпартийной борьбы, не преминули воспользоваться руководители демократической партии. В отличие от Белого дома, вынужденного поневоле воздерживаться от раздувания военной истерии, они увидели в спутнике ту спасительную точку приложения сил, используя которую надеялись одержать победу над своими политическими конкурентами.

18 октября в Канзас-Сити состоялось открытие конференции лидеров демократической партии Среднего Запада. Общий тон работы был задан бывшим президентом Трумэном, выступившим с речью за завтраком. «Мы, — заявил Трумэн, — безоговорочно клеймим президента Эйзенхауэра за неспособность использовать огромные технические возможности страны, в результате чего Советский Союз смог запустить свой спутник раньше Соединённых Штатов». В заявлении участников конференции правительство Эйзенхауэра обвинялось в подчинении интересов национальной обороны соображениям внутренней политики, стремлению завоевать популярность среди избирателей.

Но демократы не собирались, конечно, довольствоваться одними заявлениями. Пытаясь дискредитировать республиканцев, обвинявших в свою очередь правительство Трумэна в «чудовищной халатности, граничившей с преступностью», они затеяли комедию «расследования» причин космического отставания Соединённых Штатов. Роль застрельщика взял на себя сенатор Саймингтон.

В телеграмме из Канзас-Сити, отправленной им Ричарду Расселу, председателю сенатской комиссии по вооружённым силам, он «почтительно, но настойчиво» требовал «детального расследования вопроса». Аналогичное требование было получено Расселом и от сенатора Мэнсфилда, заместителя лидера сенатского демократического большинства. «Нам пора, — говорилось в нём, — очнуться ото сна и перестать жертвовать интересами безопасности во имя экономии». Мэнсфилд требовал, чтобы Рассел, «не мешкая», с помощью подкомиссии по военной подготовленности или всего состава комиссии приступил к расследованию причин отставания Пентагона в области ракетных вооружений и выработал рекомендации, которые дали бы Соединённым Штатам возможность изменить сложившееся положение и снова занять «принадлежащее им всегда в прошлом место».

Незамедлительного созыва подкомиссии по военной подготовленности для расследования причин провала американской программы по созданию межконтинентальной баллистической ракеты и запуску сателлита требовали также её член — сенатор Сматерс и председатель военного бюро объединённого комитета по атомной энергии сенатор Джэксон.

Ведение расследования было поручено сенатской подкомиссии по военной подготовленности, возглавлявшейся в то время сенатором-демократом Линдоном Джонсоном. Оно затянулось на многие месяцы и с точки зрения межпартийной борьбы превратилось в руках демократов в удобное орудие давления на правительство.

Развязанное демократами наступление против официальной «позиции спокойствия» пользовалось с самого начала более или менее открытой поддержкой многих республиканцев, считавших, что гонка вооружений является вопросом, несравненно более важным, чем мелочные партийные разногласия и связанные с ними расчёты. Ввиду этого они не видели необходимости сохранять молчание даже ради требований партийной этики. К тому же им представлялось, что ущерб, нанесённый престижу республиканской партии, может быть нейтрализован скорее не путём замалчивания «ошибок» правительства Эйзенхауэра, а путём принятия срочных и оперативных мер по развёртыванию программы ракетных вооружений и запуску американского сателлита.

Первый открытый призыв к пересмотру позиции правительства раздался в стане республиканцев со стороны сенатора Стайлса Бриджса, председателя сенатской республиканской политической комиссии и члена сенатской комиссии по вооружённым силам. На второй день после сообщения о советском спутнике Бридже выступил с заявлением о том, что это событие требует «немедленного пересмотра всей национальной психологии». В телеграмме Р. Расселу, приветствуя решение комиссии по вооружённым силам начать расследование, он требовал, чтобы последнее было «всесторонним и быстрым». «Я считаю, — писал Бриджс, — что последствия запуска советского спутника достаточно серьезны… чтобы конгресс произвёл переоценку нашей позиции и определил наши ближайшие и основные задачи в этой области».