Ленка А я, представьте, не верю в эту ночь. Огни мерцают фарами, В купе бренчат гитарами, А Ленка курит в тамбуре И смотрит в ночь, в такую ночь — Что поскорей бы утро, Иначе поздно чем-нибудь помочь. ПРИПЕВ: Солнцу пожалуйся, Ветру пожалуйся, Шпалы за поездом Пересчитай. Только, пожалуйста, Только, пожалуйста, Ленка, прошу тебя, Не уезжай! Такой уж странный Ленка человек — Стоит и молча кается, И не реветь пытается, И проклинает аиста, Что в этот мир меня принес, — Ужасно глупый аист, Ему бы залететь не в этот век. ПРИПЕВ. Ты видишь, вон горит моя звезда. Ты спишь – дождями светлыми, Полынью перед вербами, Морями или ветрами, — А там– в огнях Караганда, И пахнет чем-то горьким, Чем пахнут все чужие города. ПРИПЕВ. А чем нехороша Караганда? Колючими ответами, Сырыми сигаретами, Вокзальными буфетами, Как конвоиры – продавцы, Прилавки как лафеты, А ты кусаешь губы, – не беда. ПРИПЕВ. Вон парочка, московская точь-в-точь. Сейчас они расстанутся – И что тогда останется? Дожди и эта станция, И эта ночь, такая ночь – Что поскорей бы утро, Иначе поздно чем-нибудь помочь… Песня о последней беде, как бы ее спела Жюльет Греко Когда в преддверьи чуда мирового Уже вздохнуть и кашлянуть грешно — Тогда бесплотный стебель микрофона Вдруг обретает плоть Жюльетт Греко. Спешите, члены клубов и правительств: Здесь за комедиантские гроши Распродают – девчонка и провидец — Рентгеновские карточки души. Число людских печалей убывает, — Поет Жюльетт, – но верно, что всегда У каждого счастливчика бывает Одна непроходящая беда. Как горожане, грезя сельским раем, Бегут в леса, в коттеджи и к воде, — Так мы из наших счастий удираем К своей одной-единственной беде. Как к таинству большого очищенья, Скрываясь от знакомых и родных, Мы прибегаем к краешку ущелья, Где давеча звенел еще родник… И вдруг – следы недавнего кощунства: Здесь кто-то, разбитной и молодой, Уже посмел беды моей коснуться И объявил ее – своей бедой. Тот вор – он был слепым и беспощадным… А может быть, по-своему он прав? Но странно, что счастливчик стал несчастным, Последнее несчастье потеряв… Акробат
Жизнь у акробата трудновата, На трико заплата — вся зарплата, Каждый день на брата — стершийся пятак. И грохочут будни будто бубны, На афишной будке — в метр буквы, Пощедрее будьте — выньте кошельки. Соленый пот – не для господ. Моя галерка в ладоши бьет. В волосах сединки как дождинки, — Люди, посидите, подождите! Люди, подождите — Что-то тут не так… Жил актер на свете — в смерть не верьте! Бросьте по монете, не жалейте! Старики и дети, выйдите за дверь. Соленый пот – не для господ. Моя галерка в ладоши бьет. Не грустите, братцы, — надо драться! За работу, братцы, надо браться. Выпьем на поминках доброго вина. …Сеньоры и сеньориты! Только одно представление! Заходите, сеньорита, прошу вас… И грохочут будни будто бубны, На афишной будке — в метр буквы — Пощедрее будьте — выньте кошельки. Соленый пот – не для господ. Моя галерка в ладоши бьет. Свадьба Окна в белый снег одеты, Словно в белые манжеты, И дома торжественны, прямы и величавы, Как родня невесты при венчаньи. Мерзли розы в целлофане, Мы друг друга целовали, И мурлыкал кот тепло и сонно Свадебные марши Мендельсона. Где-то полные бокалы Звонко сходятся в вокалы, А земля пьяным-пьяна, ах ей сейчас поспать бы, Словно гостье с чьей-то поздней свадьбы. Окна в белый снег одеты Словно в белые манжеты, И дома торжественны, прямы и величавы, Как родня невесты при венчаньи. «Будто синяя лошадь…» Будто синяя лошадь — Ночь уносится прочь. Я иду через площадь — Как идут через ночь. В несчастливые миги Ухожу от тоски. Как неслышные крики — Жмут вдогонку такси. Мне бывало и хуже. Зарубил на носу, Что стучать в ваши души — Что аукать в лесу. Я смешон и галантен — Но ни звука в ответ. Я в какой из Галактик, На какой из планет? Кабачок на Дзержинке — Чистота и уют. То ли спорят о жизни, То ли – попросту пьют… Незнакомые лица И чужие слова… «С добрым утром, моя столица, Золотая моя Москва!» |
