А в следующий миг из портовой части города, той, что примыкала к глинистым холмам, раздались полные ужаса женские крики.

   Со стороны пристани появилось несколько бегущих женщин. Они волокли за руки детей. Вслед за ними из-за домов показывались высокие и низкорослые, перемазанные в глине фигуры, кое-как увешанные разномастной броней, но - с оружием в руках.

   Харрит стоял далеко, и ему никогда раньше не доводилось встречаться с порождениями тьмы. Но он сразу понял, кого видит перед собой.

   Капитан храмовников Редклиффа оказался в непростом положении. После бойни, устроенной в Редклиффе демоном, который вселился в сына эрла, подкреплений он так и не получал. Для поддержания порядка в небольшом, но все же городе, ему было оставлено всего шесть воинов. Остальных увел рыцарь-командор Грегор в спешном марше на Денерим. В замке эрла был гарнизон, но стражники не успели бы добраться сюда, даже если бы уже бежали на помощь.

   - Тревога! Порождения тьмы! Тревога!

   Харрит резко обернулся. Дверь Церкви грохнула, выпуская последнего из вверенных ему шести рыцарей. Капитан ткнул перстом в самого младшего, сэра Райстка, который был посвящен только этой весной. На лице мальчишки замешательство мешалось с отчаянной отвагой.

   - Ты. Беги, собирай всех, кого успеешь, и уводи к замку. Его стены будут защитой от тварей. Ну!

   Собиравшийся, по-видимому, возразить, храмовник, натолкнувшись на яростный взгляд капитана, мгновенно передумал. Хлопнув глазами, он со всех ног, насколько позволял ему тяжелый доспех, бросился к встревоженным домам. Харрит снова обернулся к порту. Крики перемежались ревом порождений тьмы, хрустом и треском ломаемого дерева. На глазах храмовников рослая проклятая тварь догнала убегавшую женщину и полоснула ей по спине мечом. Где-то у самой воды уже пылал чей-то дом, вознося в небо темно-синий дым от тлевшей влажной крыши.

   - За мной! Задержим их!

   Рыцари Церкви двинулись навстречу бегущим горожанам и преследовавшим их тварям. Они понимали, что их цепь сдержит тварей лишь в одном месте и - лишь на малое время. Порождений тьмы становилось все больше. Они выбирались из-под настилов и свай, перепрыгивали через ограды. В городе запылал еще один дом, потом еще и еще. Несмотря на то, что была ранняя весна, и стены домов были пропитаны зимней сыростью, занимались они хорошо, давая много дыма.

   - Спасите! Во имя Создателя, спасите!

   Мелькнуло перекошенное лицо старухи с безумными глазами. В ее руках бился, заходясь в крике, завернутый в тряпки младенец. От кузницы на подмогу храмовникам бежал старый оружейник Оуэн. Наспех нахлобученный шлем хлопал кожаными подвязками по морщинистым щекам. В руках кузнец некрепко сжимал меч и щит.

   Еще несколько женщин и ребенок пробежали мимо выстроившихся на площади рыцарей Церкви. Последним оставалось лишь благословлять предусмотрительность эрла Эамона, приказавшего разобрать только часть осенних баррикад. Город готовился к осаде, и теперь укрепления пригодились. В этом месте порождения тьмы могли пройти только мимо них. О том, что путь от порта был не только через площадь, Харрит предпочитал не думать. Ровно как и о том, что этот бой был последним в его жизни.

   Первых тварей храмовники встретили мечами. Вид уродливых гарлоков, гнилых и вонючих, кое-где покрытых мерзкой слизью, разносящей заразу, ошеломил рыцарей, но лишь на несколько мгновений. Бронированный строй храмовников обучено встал стеной, выставив щиты и отбиваясь от наскакивавших на них тварей. Порождения тьмы налетали, как бешенные псы, размахивая оружием - плохим и хорошим, большинство из которого было сделано людьми и, видимо, когда-то отнято у них же. Они все прибывали. Дым от горящих домов стелился над землей, взлетая в небо, и вновь с порывами ветра опадая на храмовников, которые теперь отмахивались от нападавших почти вслепую. Крики горожан, хриплый вой порождений тьмы, звон оружия и рев пожара - все это давно смешалось для капитана в один непрерывный кошмар, в котором тонуло понимание, оставляя только воинское умение рук, которым для того, чтобы рубить и колоть, не нужен был разум.

   Он не помнил, сколько продолжалась битва. Кто-то падал - справа и слева от него. Кто-то кого-то тащил в сторону - по-видимому, кроме кузнеца Оуэна к битве присоединились еще несколько остававшихся в Редклиффе старых или немощных мужчин. На капитана из дыма бросались все новые и новые твари, и иногда чудом остававшемуся в живых храмовнику в полубреду казалось, будто вокруг - кромешная ночь, а он снова отражает атаку мертвецов, поднятых проклятым демоном. Харрит не помнил уже никого и ничего, даже собственного имени. Он отбивал удары, уворачивался, хрипя и взревывая, точно сам уже был не человеком, а проклятой тварью. Рядом хрипели и выли, звенело оружие, кто-то надсадно вопил так же, как вопил, наверное, и сам капитан, крича и сам не слыша своего крика...

   И вдруг все кончилось.

   Чудовищный сноп огня, прилетевший откуда-то из дыма, из-за спин яростно кидавшихся тварей, ударился в кучку сгрудившихся у баррикады людей. Взрывом их разметало по камню площади и - для сэра Харрита пришла внезапная тишина. Звуки не пропали, но отодвинулись так далеко, что он едва их различал. Лежа на камнях, он бессмысленно и тупо смотрел, как в открывшуюся брешь хлынули порождения тьмы, как одна из тварей подбегает к нему, занося топор для последнего удара...

   И опрокидывается навзничь с торчащей из глазницы стрелой. Мигом спустя следующий рванувшийся к капитану гарлок споткнулся, потеряв разбег, и рухнул рядом. Третьего частично опомнившийся Харрит встретил мечом и, увернувшись от косого взмаха, полоснул тварь по ногам, откатываясь в сторону.

   Стремительная темная тень пронеслась над ним в дыму. Изумленный храмовник застыл в одной позе, опершись на локоть одной руки и сжимая меч в другой. Прямо перед ним на камень площади упал огромный черный грифон и, разуплотнившись дымом куда более черным, чем тот, который нагонял ветер от горящих домов, собрался в человеческую фигуру.

   Человек-грифон, показавшийся смутно знакомым, шагнул вперед, навстречу порождениям тьмы, которые довершали расправу с защитниками города. Он резко мотнул головой - и сильным порывом ветра тварей рвануло назад, отбрасывая на колья баррикады.

   - Во имя Создателя!

   Маг-оборотень стремительно пошел навстречу набегавшим новым тварям, вскидывая обе руки. Между его ладонями затрещали переплетения фиолетовых молний. Пригнувшись, маг швырнул этот клубок, словно закатывая мяч, под ноги близким порождениям тьмы.

   Все разрастаясь, клубок стремительно пробежал по влажному камню, заполоняя собой все пространство за баррикадой, по которому к ее бреши бежали проклятые твари. Попадая в фиолетовую паутину, те замирали, не в силах сделать больше ни движения и, дергаясь, оседали наземь обугленными, дымящимися тушами. Маг увернулся от второго снопа пламени, первый из которых ранее разбил защитников, и, сотворив заклятие, швырнул его в единственную тварь, которая не поддалась его молниям - отстоявшую чуть далее, на обломках чьей-то телеги.

   Могущее творить магию порождение тьмы смело с его насеста, впечатав в стену дома. Явившийся из ниоткуда маг-оборотень коротко оглядел место недавней схватки, тяжело пытавшегося подняться на ноги храмовника. И, не говоря ни слова - побежал куда-то в проулок.