– Доброе утро, мисс! Лейтенант Саммерс, криминальная полиция. Примерно в четыре часа утра на южном федеральном шоссе произошла автомобильная катастрофа. Разбилась машина, зарегистрированная на имя Эдуарда Эрденштейна, сотрудника вашей компании. Вам известно это имя?

После некоторой паузы взволнованный голос ответил:

– Да, известно. Эдуард Эрденштейн руководитель одного из наших отделов… Подождите минутку, я соединю вас с президентом компании.

Минуты две телефон молчал, затем раздался слабый щелчок и зазвучал уверенный с легкой хрипотцой мужской голос:

– Гарри Галлахер, президент компании.

– Доброе утро, сэр! Лейтенант Саммерс, криминальная полиция. В автомобильной катастрофе разбилась машина, зарегистрированная на имя Эдуарда Эрденштейна. В машине обгорелый труп, возможно, это сам Эрденштейн. Что вам известно о нем?

– Вчера у нас было производственное совещание. После совещания никто из сотрудников компании его не видел. Сегодня Эрденштейн не явился на работу. Пожалуй, в настоящий момент я больше ничего не могу добавить.

– А, что, за совещание? – поинтересовался Саммерс.

– Видите ли, решались вопросы технической политики на ближайшую перспективу… В общем, чисто технические вопросы.

– Хорошо, мы к вам заедем и поговорим более подробно. До свидания, – заключил Саммерс.

– Заезжайте.

Саммерс положил трубку, и некоторое время сидел молча, затем повернулся к своему помощнику:

– Чувствует моя душа, Хаппел, не все здесь так просто, как может показаться на первый взгляд. Надо разобраться.

– Надо, так надо, – проворчал Трент Хаппел.

Они вышли из машины и стали внимательно осматривать искореженную машину и само место аварии. Саммерс, осматривая все вокруг, через плечо говорил Хаппел:

– Очень сильные повреждения, видимо, скорость была сумасшедшая… Заметь, отсутствуют следы торможения, асфальт совсем свежий и они обязательно были бы видны… Значит, не тормозил, или не мог тормозить… И не пытался повернуть. Обязательно нужно провести техническую экспертизу, установить состояния тормозной системы, рулевого управления… Да, и еще, обязательно мне на стол акт судебно-медицинской экспертизы. Алкоголь, наркотики и тому подобное… Иди, найди рабочих, которые собирались подавать судебный иск, и еще, сторожа участка.

После того, как Хаппел пошел выполнять поручение, Саммерс обратился к полицейскому из отряда дорожной полиции:

– Сержант, а что вы думаете об этой катастрофе?

– Здорово летел, как космический метеорит, и и, бац, о поверхность земли, – проговорил полицейский, при этом ударив правым кулаком по своей левой ладони. – А если серьезно, то не видно, чтобы пытался тормозить или сворачивать… Либо пьяный в стельку, либо сознательно стремился свести счеты с жизнью. Все дорожные знаки и освещение были установлены в соответствии с требованиями. Не заметить их было невозможно.

– Я распорядился провести тщательную техническую экспертизу автомобиля, – сказал Саммерс. – Этот Эрденштейн видный человек, руководитель отдела компании.

– «Видный человек?», – изумился сержант. – А ездит на такой «тачке».

– Ну, это не наше дело, – отозвался Саммерс. – А как вы думаете, возможны ли при таком ударе возгорание и взрыв бензина в бензобаке.

– Если бак был на половину наполненным, то детонация и взрыв бензина возможны, – подумав, заключил сержант дорожной полиции. – Все сильно выгорело, так что не осталось никаких документов. Правда, остались некоторые мелкие металлические предметы. Возможно, с их помощью удастся что-то выяснить.

Саммерс понимающе кивнул головой и произнес:

– Да, это вам не фунт лапшички.

Когда у него появилось его выражение, сказать никто не мог, даже сам Саммерс. Скорее всего, в раннем детстве. Естественно, что подобное колоритное выражение не могло быть не замеченным окружающими. Оно и послужило поводом для многочисленных прозвищ, которые давали ему окружающие. «Фунт лапшички», «лапшичка», а то и совсем просто – «лапша». Саммерс равнодушно относился к подобным прозвищам, а иногда и сам смеялся вместе со всеми.

Вот и сейчас, вызвав улыбки у окруживших разбитую машину полицейских, Саммерс направился к своему «понтиаку». Через несколько минут к нему подошли Трент Хаппел с тремя рабочими. Двое из них вчера чуть было не пострадали от неосторожной езды Эрденштейна, а третий, пожилой, был ночным сторожем на этом участке. Он еще не успел уехать домой после окончания смены.

Из разговора с ними Саммерс выяснил, что эта машина вчера, в десять часов сорок минут утра уже появлялась на участке. Сбив предупредительное ограждение, машина чудом избежала столкновения с дорожной техникой, и стремительно умчалась по шоссе на юг. Хоть и скорость была очень большой, рабочие успели заметить, что водитель имел крайне раздраженный вид. Сторож сообщил, что ночью слышал только гул мотора и взрыв. Он же и сообщил в полицию о случившемся.

После разговора с рабочими Саммерс со своим помощником сержантом Хаппелом отправился в компанию «Синима текнолоджи». Она была основана на рубеже двадцатых и тридцатых годов ХХ века, в эпоху великого немого кинематографа. Сразу после образования, «Синима текнолоджи» с азартом включилась в соревнование с американскими, французскими и немецкими производителями кинопроекционной аппаратуры по разработке широкоформатных систем демонстрации кинофильмов. В руководстве компании всегда были люди, которые стремились не только к получению максимальной прибыли, но и к реализации смелых, порой рискованных, проектов. С тех пор за ними закрепилась репутация романтиков и азартных игроков на рынке. Она достигла немалых успехов. Позднее, ее руководители с увлечением переключились на производство кинопроекторов для демонстрации звуковых фильмов. Начиналась новая эпоха – эпоха звукового кино.

В трудные годы Второй мировой войны было не до экспериментов – производили небольшие проекторы для армии. После войны начался период бурного развития кинематографа. Эпоха небывалой популярности и творческих экспериментов в мировом киноискусстве во многом была обязана успехам производителей проекционной аппаратуры. И «Синима текнолоджи» была активным участником этого подъема. Стереофонический звук, панорамные и стереоскопические системы кинематографа, проекция изображения на сферический экран и экраны круговой кинопанорамы. Во всех этих достижениях мирового кинематографа была и частица труда ее сотрудников.

Широкое распространение телевидения, появление видеомагнитофонов, персональных компьютеров серьезно пошатнуло позиции производителей кинопроекционной аппаратуры. На рубеже второго и третьего тысячелетий о былых успехах остались лишь воспоминания. Приходилось бороться за выживание в новых условиях. Последние годы постоянно маячила перспектива банкротства.

Вскоре полицейские подъехали к въездным воротам «Синима текнолоджи», навстречу им вышел охранник. Саммерс представился и показал жетон. Охранник попросил немного подождать, и, вернувшись на пост, позвонил. Через минуту он поднял шлагбаум и объяснил, как подъехать к административному корпусу. Ворота в здании администрации были уже открыты, их встречал сам Галлахер.

– Я, Гарри Галлахер. Пожалуйста, проезжайте. Стоянка автомобилей у нас прямо здесь, на первом этаже.

Руководитель компании Гарри Галлахер был известным человеком в мире производства кинопроекционной аппаратуры. Для него это было настоящим призванием. И возникло оно давно, еще в конце пятидесятых годов. Галлахер, тогда еще совсем молодой человек, побывал на двух кинофильмах, которые произвели на него неизгладимое впечатление. Это были фильм «Парусник» с использованием первой кинопанорамной системы «Синиморакл» и фильм «Запах тайны» с использованием системы «Аромарома», включающей распыление пахучих веществ специальным устройством у каждого кресла. С тех пор Галлахер буквально грезил оригинальными идеями в области кинопроекции.

Галлахер, довольно тучный человек, уже седой, с заметной лысиной и веселыми глазами, был властолюбивым человеком и любил все атрибуты власти. Особенно ему нравилось наблюдать за волнением его подчиненных при встречах и разговорах. Свой большой кабинет Галлахер обставил таким образом, что любой человек, попавший к нему на прием, невольно осознавал величие и значимость происходящего. Большой глобус, карта мира, флаги стран, где использовалось их оборудование. Все это, по мнению Галлахера, должно убеждать посетителей в солидности компании и его самого. С другой стороны, Галлахер был добродушным и веселым человеком. Любил пошутить над другими, иногда позволял шутки и в свой адрес. Все сотрудники называли его между собой боссом. Иные с любовью, иные с сарказмом, но авторитет Галлахера в компании был чрезвычайно высоким. Кроме того, Галлахер еще в юности, занимаясь хоккеем, повредил себе правую ногу, и с тех пор вынужден был ходить с палочкой. Позже, стремясь выглядеть посолиднее, он приобрел себе массивную трость и научился ходить с ней особым образом, в результате его походка вызывала больше улыбку, чем сострадание.