- Правда? - удивился Штурман.
- Конечно! - глаза Кроникора засветились от гордости. - И хотя люди думают, что от начала и до конца эта книга вымысел, читают ее все, от мала до велика! Если вам, Максим, будет интересно, разыщите в библиотеке Адэна или Бэдрока, книгу под названием "По краю бесконечности". Все что там описано правда, от начала и до конца! Возможно, вы совсем не знаете своего друга.
- Кто бы сомневался - улыбнулся я.
- Кроникор, ты знаешь о том, что ты вредный гоблин - вмешался Штурман. - Не успели мы снова встретиться, а ты уже сдаешь меня с потрохами!
Недовольное ворчание гоблинов за нашими спинами начинало меня беспокоить.
- Поимей хоть немного уважения к моей седине - потребовал Кроникор. - И перестань выражаться.
- Как скажешь - согласился Штурман. - Думаю, у нас еще найдется время, чтобы вспомнить былое и поговорить о настоящем. Только будь добр, держи язык за зубами. Пусть сказка остается сказкой.
Я так и не понял, была ли это угроза или дружеское предостережение, лицо бородача, которое сейчас носил Штурман, снова перестало выражать эмоции.
К закату бухта с портовым шлюзом Хириаса осталась далеко позади. Для пассажиров на корабле имелось отдельное помещение. Особых удобств тут не наблюдалось, но были откидывающиеся полки, на которых можно было спать, пресная вода в бочке и горшки для естественных нужд. Всего я насчитал девять пассажиров, включая Кроникора и нашу компанию. Разговорчивостью попутчики не отличались, и я снова остался наедине со своими мыслями.
То, что Грим оказался на борту, поначалу показалось мне удачным стечением обстоятельств, но сейчас, когда появилось время спокойно все обдумать, у меня появились сомнения. Грим может быть связан с сестрами. За время нашего совместного путешествия, я расспрашивал его о первом храме сестер, за которым присматривает его дед жрец, только в предрассветные часы и в час сумерек после заката, когда сестры даже при желании не могли за нами наблюдать. Если Грим связан с сестрами, то эта мера предосторожности была напрасной. С другой стороны я ничем не выдал своих намерений. Прежде чем продолжать поиски Валери, и следовать договоренности с сестрами, я должен узнать, что может предложить Борор, но об этом пока что не знает никто.
Первый храм сестер расположен вблизи города Бэдрок. И если Грим не врет и хорошо знает местность в этой части Квемера, то его знания могли бы мне пригодяться. Правда придется на несколько дней отделаться от Ольвина и Штурана, но об этом предстояло позаботиться на месте, потому что скрывать от них свои мысли полностью, я еще не научился. Засыпая, я увидел лицо Валери, она посмотрела на меня с теплотой и нежностью, при этом на ее глаза навернулись слезы.
*****
Последние несколько недель Ольвина Кельда не оставляло чувство разочарования. Сделка, которую он заключил с Ирис, пока что не оправдала себя. Ольвин согласился покинуть Сиент, обрекая город на разрушение, но взамен, он не получил ничего стоящего. Все что Ирис до сих пор сообщила Ольвину, он давно уже знал, а если и не знал, то догадывался, и ему требовалось только подтверждение. Попутный ветер гнал корабль под названием "Быстроходный" в сторону порта города Сихавен. Еще две-три недели и обогнув горный хребет Бат'Аттал Ольвин окажется у границ империи. Сомнения по поводу правильности принятого решения склоняли его пересмотреть договоренность с сестрами. К тому же Ирис не спешила посвящать Ольвина в план по освобождению южного Квемера от враждебной формы жизни, представителем которой он являлся.
Удобнее устроившись на своем месте в трюме, Ольвин сразу погрузился в состояние глубокого транса. Он не спал в обычном смысле этого слова около тридцати лет. Исследуя механику сновидений, Ольвин обнаружил, что пока тело отдыхает, сознание может проводить это время с пользой, без ущерба для здоровья, как физического, так и душевного. Изобретательный маг совместил это с еще одним своим открытием и время для его магических исследований, анализа открытий и создания новых алгоритмов заклинаний увеличилось на треть.
Ольвин назвал это ментальной библиотекой. Маг не раз удивлялся тому, как в его голове может умещаться столько информации. Будучи исследователем и естествоиспытателем по натуре, он получал такое количество новых знаний, от которого голова обычного человека взорвалась бы в первые несколько лет подобной деятельности. Но годы шли, информация множилась, преобразовывалась в знания и сохранялась никуда не исчезая. Ольвин почти ничего не забывал, и когда, ему это было нужно, мог вспомнить даже какую-нибудь, на первый взгляд малозначительную деталь, которая попадала в поле его внимания, ни один десяток лет назад.
Ольвин долго исследовал этот вопрос, проводя месяцы в непрерывных медитациях. И когда видя тщетность своих усилий он хотел отложить это исследование, ему открылся новая грань бытия. Ольвин осознал, что в его голове, все накопленные за долгую жизнь знания хранится не полностью. В голове, как в журнале библиотекаря хранятся только записи о том, на какой полке стоит книга. Ольвин увидел тысячи нитей, тянущихся от области его памяти во внешнее пространство. Проследив за этими нитями, он попал в огромный зал с тысячей книг и к каждой из этих книг тянулись ниточки его памяти.
Ольвин понимал, что зал и книги, это особенность его личного восприятия. Он провел в библиотеках большую часть своей жизни. Ему нравилась прохлада их полутемных помещений и величественные тени стеллажей, хранящий бесценный источник информации. Он ощущал, что зал с книгами это энергия, принявшая предпочтенную им форму. К своему удивлению Ольвин нашел в этом зале книги с оборванными нитями. Открыв одну такую книгу, он понял, что она хранит давно забытое.
С тех пор, как Ольвин научился использовать сознание отдельно от отдыхающего тела, все время, занимаемое раньше сном, он проводил в ментальной библиотеке. Работая с хранящимися в ней книгами. Зал библиотеки периодически изменял свои очертания, в зависимости от пожелания Ольвина. Высокие деревянные стеллажи обрастали ступеньками и многоуровневыми площадками. В центре рядом, с постоянно горящим, камином стоял большой прямоугольный стол и мягкое кресло с высокой спинкой. Сидя в этом кресле Ольвин вносил поправки в книги своей памяти и анализировал новые, еще не оконченные тома.
Вот и сейчас, перейдя в состояние транса, Ольвин очутился на своем привычном рабочем месте и погрузился в изучение неоконченных записей. Через какое-то время, Ольвина оторвал от работы гром, прогремевший за ее стенами. Полки содрогнулись, огонь в камине потух. Ольвин понял, что надо выходить из транса и усилием воли попытался вернуться к физическим ощущениям своего тела. Вернуться не удалось, пол провалился, и Ольвина потянуло в бездну, разверзнувшуюся под его ногами. Ольвин попытался удержаться на месте, но ему не удалось совладать с силой тянувшей его. Через мгновение Ольвин оказался в открытом пространстве посреди сотен тысяч звезд. Его взору открылся мощный столп света, протянувшегося из бесконечности в бесконечность. Поначалу столп переливался всеми возможными цветами. Потом начал преобладать оранжевый, после него желтый, близкий к цвету огня, затем цвет изменился на белый, и стал похож на лучи утренней Найдэ в ясном небе. На этом метаморфозы закончились и Ольвин ощутил мощную вибрацию, исходящую от этого столпа.
- Тебя было трудно найти - услышал Ольвин уже хорошо знакомый голос Ирис. - Где ты был?
Ольвин с трудом оторвался от созерцания бесконечно протяженного столпа света и увидел рядом с собой обеих сестер. Не изменяющую своему мрачному стилю, стройную Ирис и пышную, пылающую жизнью Найдэ в белом, длинном кружевном платье. Две фигуры неподвижно висели в пространстве. Их застывшие взгляды были направлены на вибрирующий свет.
- Вот ответ на все твои вопросы - тихо сказала Ирис.
- Что это? - спросил Ольвин.
Ольвин снова посмотрел на завораживающий свет, и начал понимать, что больше не сможет оторваться от созерцания по своей воле.
