Кто начинает выигрывать в экономике? Уже не тот, кто обладает капиталом, богатством или еще чем-то, а тот, кто строит для других сети, в которые они попадают. Тот, кто задает стандарты. Тот, кто организует других для решения общих задач – например, создает фонды, в которых капитал концентрируется и перераспределяется. Тот, кто умеет создавать из себя в бизнесе некоторую исключительность, недоступную для других.
Сейчас правила того бизнеса, в котором все зарабатывали деньги, ушли в прошлое. Теперь, сколько бы ты ни заработал, – если ты попадаешь в чужие сети, в чужие организации, ты уже работаешь не на себя.
То объединение людей в общество, которое противостояло им до сих пор как навязанное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы.
Фридрих Энгельс (12)
Итак, вот она – современность во всей своей красе. Освоение природы завершено. Идет освоение общественного: социальная тектоника сменяется общественным климатом, а потом и переменчивой погодой. Власть забирается в прежде неприступный космос идеального – и в самые глубинные основания человеческих поступков, в устройство самого человека. Идеи наконец-то правят миром: дух пришел из царства необходимости в царство свободы. Все, что казалось незыблемым, стало игрушками.
Гегель считал, что дух реализуется через государство, а сейчас он может осуществиться через все что угодно.
Самое главное конкурентное преимущество сегодня – быть сопричастным этому духу, участвовать в этих играх (играх по поводу власти, общества, человека), творить, находиться в постоянной коммуникации и на переднем фронте изменений.
Сегодня реальная политика возможна тогда, когда мы начинаем участвовать в процессах трансформации и изменения общества, а современной она становится, если мы попадаем в точку осуществления основной политической игры в мире.
Эта точка связана с тем, что мировой порядок с некоторых пор стал формироваться многими игроками, причем формироваться технично и осмысленно. Для того чтобы присутствовать и действовать на этом поле, необходимо включаться в освоение передовых технологий ведения этой игры.
Уходя из эпицентра мировой политики, Россия превращается в «страну аборигенов», которые ничего не понимают, и которых вовлекают в реализацию чужих проектов, зачастую даже не ставя об этом в известность.
Глава 2
Россия сегодня: архаичная власть в великой стране
ПРЕДМЕТ СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИКИ – власть, приведение ее в современное конкурентоспособное состояние, то есть модернизация власти.
Именно отсутствие власти – в ее современном понимании – делает Россию неконкурентоспособной. Именно отсутствие власти ведет к ситуации, когда дух социального творчества и напряженного соревнования не может даже приблизиться к нашим границам.
Российская власть недопустимо архаична. Она не соответствует базисным формам существования страны. Страна оставлена на произвол судьбы.
Сегодняшняя российская власть: зоны слабости
ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА. Сегодня власть в сознании российских людей и даже политиков совпадает или полностью идентифицирована с государством. Соответственно любая политическая деятельность связана либо с захватом мест в государственных структурах, либо с удержанием этих мест за собой и своей группой. Эта политика не приводит ни к модернизации власти, ни к развитию страны.
Государство совпадает с властью, следовательно – власть в России сейчас представлена одной-единственной инстанцией, которая вынуждена заниматься всем и отвечать за все. Вся жизнь в стране сводится к одной инстанции власти. Попытки сформировать альтернативные инстанции ни к чему не приводят.
Однако проблемой модернизации власти, проблемой ее эффективности никто не озабочен. Значимость этого не видна нынешним правящим кругам, которые занимаются чем угодно – экономикой, подготовкой к зиме и т. п., – а по поводу власти выдвигают только псевдопроекты ее монолитного «укрепления».
Но весь мир живет уже по-другому: при созданной эффективной власти работающая экономика создается «сама собой», страна совершает «чудо», и даже люди начинают жить нормально.
Удивительно: тезис «государство является единственным носителем власти» самоочевиден и незыблем и для групп активного населения (бизнесменов, политиков), которые могли бы сами формировать инстанции власти – например, власти бизнеса, церкви, СМИ.
Конструкция, где государство и власть объединены, принуждает к развитию революционного сознания. При таком понимании в случае неразрешимых проблем требуется менять «всю систему», включая государственную власть. На Западе от этой конструкции уже давно отказались: если власть – это одно, а государство – другое, то решать проблемы можно последовательно, власть модифицировать можно блоками, частями, технологично.
Сегодняшние российские власти этого не понимают и считают, что государство – это и есть власть. В этом состоит основная проблема их неконкурентоспособности и слабости.
Власти работают только с материальным. В то время как в мире власть в первую очередь работает с идеальными сущностями, российские власти их просто не видят.
Предметом заботы современной власти являются смыслы, коммуникативные коды[8], организационные механизмы. Власть занимается формированием своего народа – такими странными с российской точки зрения вещами, как задание перспективы, работа с социальной стратификацией, с самосознанием.
Ничего этого российские правящие круги сейчас не делают. Они озабочены «ростом ВВП», «территориальной целостностью», налогами, таможней, регионами, бюджетом и прочими «реальными» вещами. Но в современном мире реальность давно смещена в область имитации и промысливания, проектирования и задания перспективы.
Это же относится и к угрозам и вызовам. Российские власти видят только материальные угрозы – траты на монетизацию льгот, готовящиеся террористические акты, все меньшее количество населения, возможное уменьшение площади территории. К нематериальным угрозам – к тому, что люди теряют смысл обустройства жизни в России, что основные точки идеального находятся вне России, что Россия участвует только в чужих проектах, – они нечувствительны.
Основные точки трансцендентности (идеального) находятся вне России, они берутся с Запада: это понятия рынка, демократии, собственности.
Россия не имеет собственной идеальности, или трансцендентности. То, к чему (как говорят) страна стремится, и то, что является для нее безусловным, находится вне России. Страна полагается на оценки извне.
Это напрямую связано с проблемой суверенности, то есть с фиксацией своих исключительных преимуществ и ресурсов, которые недоступны другим и за счет которых удерживается власть, а народ участвует в развитии страны. Россия всегда была суверенной страной. Сейчас складывается ситуация, при которой суверенность стремительно теряется.
Дело здесь не в экономической зависимости или независимости. Российские власти не справляются с задачей выработки идейного обеспечения суверенности – то есть не отвечают на вопрос, чем Россия отличается от других стран, в чем ее недостижимое для остальных конкурентное преимущество и почему вообще народ должен жить в этой стране, а не разбегаться по сторонам.
Очень скоро в России может наступить та же ситуация, что и в странах Прибалтики: выяснится, что собственная власть, самостоятельность стране не нужны, а народ вполне устраивает внешнее управление. При сохранении внешних признаков государственности правящие круги в этих странах несут лишь функции местной власти, а подлинно властные функции переместились в Европейский союз.
