— Мисс Диана, я вас услышал и нечто подобное мы ожидали, — ответил мне внимательно слушавший отповедь Фредерик, — Отказ предполагался, правда не в подобной формулировке и не по такой причине. Как я понимаю, вы не против самого сотрудничества, но в иной форме? Зная вас, если бы вы не желали разговора, то просто от него уклонились.

— Снова не правильно поняли. Я — лицо, имеющее государственный статус, пусть и неофициальный. Вы — простой агент, на текущий момент. Улавливаете абсурд ситуации? Будь вы премьер-министром, разговор бы сложился, а так — не вижу смысла. Пользуясь армейской терминологией, вы — лейтенант, а я — генерал. Понимаете? Но тут даже проблема не в статусе, а в круге решаемых вопросов. Вы мелкий тактик, а я крупный стратег. Я могу решать вопросы о взаимовыгодном сотрудничестве между государствами, а вы мне предложили… Даже не нахожу слов, как назвать это ваше предложение. Улицу подмести? Ботинки почистить? Вот такие аналогии мне приходят на ум. Глупо, не интересно, недальновидно. Почему бы вам не прийти сразу с подобным предложением к одному из наших министров или сразу Брежневу? Возможно, они просто умрут от смеха — на радость специалистам из МИ-6.

— Вот как, — пробормотал он, — Это многое меняет, хотя верится с трудом. Я могу, надеется, что это наша не последняя встреча?

— Почему бы и нет? Найти меня не сложно, я веду публичную жизнь. Вы так же можете особо не скрываться, ваша личность и так известна соответствующей структуре КГБ. Ну, не делайте большие глаза. Любой сотрудник дипмиссии всегда под наблюдением, а выяснить род деятельности таких сотрудников дело очень короткого времени. Так что, будете искать встречу со мной, действуйте открыто — как сотрудник посольства. Никто вас хватать и требовать открыть секреты, которых вы и так не знаете — не будет, поверьте. Пока вы действуете открыто и не приносите вреда СССР — вы в безопасности. Я жду от вас конкретных предложений о сотрудничестве между странами, а не глупости о 'работе' на вашу разведку. И примите добрый совет, забудьте извечное великобританское чванство, не стоит недооценивать русских. СССР богатейшая страна мира. Разве Великобритании не интересны поставки ресурсов от ближнего соседа, а не их долгая и дорогостоящая доставка по океану из других стран? СССР сейчас кардинально меняет свою политику, сворачивая программу продвижения коммунистических идей по всему миру. Принято решение, что лучше хорошо торговать, чем хорошо воевать. Пользуйтесь моментом, заняв достойное место среди партнёров в совместных предприятиях, иначе можете опоздать. Передайте своему руководству, что СССР открыто для торговли, в торговых отношениях нет места для политики. На этой позитивной ноте, можно и завершить наш разговор…

***

Москва встретила холодной моросью. Спихнув все проблемы с разгрузкой и всем остальным на приехавшего Степана Михайловича, подхватив подруг — слиняла домой. Не успела развалиться на диване, как позвонили от Брежнева. Требует к себе, шибко-шибко не в настроении, судя по голосу. Ну и ладно, это его настроение, а не моё.

— Ну, рассказывай дочка, как съездила? — спросил Ильич, разливая чай.

— Да нормально съездили, дядь Лёнь. Завербовать пытались придурки из МИ-6, да так грубо, что пришлось отказаться с оскорблённым видом.

— Ну? — заинтересованно спросил Ильич, — Это почему — пришлось отказаться? А могла и не отказаться?

— Конечно, — кивнула я, стащив из-под его руки, понравившуюся мне печенюшку, — Но они там совсем оборзели, вербовали как дурочку с улицы. Пришлось на пальцах объяснить, что ко мне меньше чем премьер-министру подходить запрещается. А так, если бы действовали более деликатно и профессионально, могла бы и согласиться. Сколько можно было бы им через меня, дезинформации слить… Дух захватывает. И денег на этом заработала бы не мало. Но видимо не судьба.

Всё это я произнесла с таким убитым видом, что Леонид Ильич подавился чаем, а потом расхохотался. Смеялся долго, до слёз, а потом сказал своё извечное:

— Дочка, хорошо, что тебя позвал, хоть настроение подняла. Талант у тебя, талант… Слушай, может поможешь советом, а то мне тут некоторые совсем настроение испортили.

— А чего случилось? — заинтересованно произнесла я. Не часто настроение главы государства бывает таким плохим, видимо причина веская.

— Да я тут задумал из сэкономленных средств, увеличить финансирование космической программы и на армию тоже надо бы потратиться, а этот… Косыгин, упёрся. Вот настроение и упало. Что скажешь?

Я встала и начала ходить по кабинету, Брежнев ждал. Наконец я перестала бегать, уселась напротив него и спросила:

— Дядь Лёнь, сильно обидишься, если я скажу, что он прав?

— Ну, ты… — запыхтел он, — Почему? Объясни мне — почему? Вот только по-простому, как ты умеешь, а не так как Косыгин, начал мне мораль читать и цифрами сыпать.

— Я постараюсь, дядь Лёнь, — успокаивающе положила ему ладошку на руку, — Давай начнём с простого, с кем ты воевать собрался?

— Эм? — удивился он, — Да ни с кем вроде, а что?

— Тогда другой вопрос. У нас количество войск достаточное, избыточное или не хватает? Я имею в виду — для сильного государства, проводящего мирную политику, но всегда готовую дать отпор агрессору.

— Ну, вот так я не готов сразу ответить, — он задумался, потом нехотя ответил, — Если прикинуть, то скорее, избыточно. Если для мирного времени. И что предлагаешь?

— А что тут предлагать? — удивилась я, — Ответ напрашивается сам. Войск должно быть достаточно. Не мало, не много, а столько — сколько надо для выполнения текущих задач. А вот их вооружение и обучение всегда должно быть самым передовым. Всегда! Вот на это надо смотреть, а не на количество и на увеличение вооружение старых образцов. Кому нужны сотни тысяч старых танков? Миллионы солдат, которые не воюют? Это же пустые траты, деньги на воздух. Невосполнимые потери.

— Хм… Убедила. Вот можно же понятно говорить, а то этот… развёл разговоры — экономическая политика, политические требования… Умник. Но грамотный, зараза. А по космосу чего скажешь?

— А по космосу, дядь Лёнь, ещё проще. Вот я сейчас скажу, чего и как я думаю, только не обижайся, ладно?

— Говори уже, не обижусь, — проворчал Брежнев.

— Вы с этой космической программой похожи на маленьких мальчишек, которые меряются — кто дальше или выше пописает.

— Как?! — вытаращил глаза Ильич и расхохотался. Через какое-то время успокоился и вытирая выступившие слёзы с глаз, сказал, — Ну, дочка, ты сказала… С писающим пацаном меня ещё никто не сравнивал. Кажется, твою мысль я понял, но сформулируй сама.

— А чего тут формулировать? США запулило ракету, а вы тут же — ах, они редиски нехорошие, мы вам сейчас покажем! И в ответ запускаете три ракеты. И гордитесь, рапортуя в газетах — люди, мы сожгли три миллиарда ваших денег, но утёрли нос американцам. Чем не писающие пацаны? И чем тут гордиться? Тем, что в три раза дальше струю пустил?

— Кхм… Ну, положим не три, меньше, но… ты права, — нахохлился Ильич, — Завтра же извинюсь перед Алексеем Николаевичем, а то наговорил ему сегодня в запале. Он хоть бы говорил по-русски, понятным языком, а то заладил — не рентабельно, экономически не оправданно. Предлагаешь теперь не летать в космос или что? Сама должна понимать, что нельзя сворачивать космические программы.

— Предлагаю рассматривать космическую программу со стороны выгоды — по-хозяйски. Исследования и новые разработки пускай ведутся. Это как с армией, всё должно быть оправданно и в меру необходимости. Всё должно прогрессировать и развиваться. Американцы не дураки, они запускают ракеты только с определёнными целями, потому что у них частная собственность. А хозяин своими деньгами просто так кидаться не будет. А у нас… деньги народные. Вот некоторые и разбрасываются народным добром. За это наказывать надо, а не хвалить. Это не в твой огород камушек, дядь Лёнь. Тебе просто глаза замылили победными докладами, вытягивая деньги на дополнительные проекты. Это психология многих партийных работников. Запустить ракету к очередной юбилейной дате, поднять полк в атаку на пулемёты, чтобы потом отчитаться — вот какой я молодец, захватил очередную, нахрен никому не нужную, высоту к седьмому ноября… Дядь Лёнь, ты же сам фронтовик, неужели не насмотрелся на таких деятелей? Сколько они людей угробили… А у нас в стране, любое производство — как фронт, принцип тот же. Мы одни против всего мира, поэтому наша война никогда не закончится. Просто она сейчас ведётся на экономическом фронте.