- Вы сейчас умрете, - строго сказал старик, смотря на Таха.
Гэз угрюмо смотрел в землю. У Таха все же радостно блестели глаза.
- Это не важно, что я умру, - просто сказал он старику, - но прошу вас, объясните мне этот аппарат, который вы называете радиомозгом. Что это такое?
- Так и быть, - усмехнулся старик. - Это комбинация искусственных нервных центров и искусственных нервных волокон. Центры заряжаются энергией, получаемой от комбинации фосфора…
- С чем? - задыхаясь, не дождался Tax.
- С ураном-икс, открыть который так тщетно пытался Бор, чтобы заполнить пустое место в системе Менделеева.
- И дальше что? - угрюмо заговорил Гэз. - Я договорю за вас. Вы пользуетесь горячими источниками, чтобы отапливать этот дом, вертеть динамо-машины, добывать этот элемент уран-икс. Вы построили этот искусственный, действительно научно замечательный радиомозг. Но как вы его построили? Вы обокрали научную мысль доктора Таха, выкрадывали бумаги, модели аппаратов, над которыми трудились Tax, я - маленький скромный работник, и, может быть, еще другие… Постойте, я еще не кончил. Во время своих опытов вы употребляли грязные подкупы, интриги, убийства, насилия… А когда вы создали свой научный радиомозг и торжествуете, то для служения каким целям вы приспособили его? Разве на пользу человечества? Разве на помощь и пользу трудовому люду?
Нет, своим изобретением вы приносите зло. Ваша блестящая техника, на которую идут деньги, выколачиваемые из миллионов подвластных вам белых и цветных рабов, ваша техника - проклятая позорная продажная женщина, которая продается… И вам позор… - Гэз замолчал и, улыбаясь, обернулся к Таху. - Я совсем не умею ораторствовать.
- Вы, напротив, говорили, как самый великолепный агитатор, - сухо пожевал губами старик. - Вы, инженер, были правы, когда сразу оценили значение горячих источников, которыми пользуемся мы для зарядки мозга. Сейчас мозг спит….
- А проснувшись, он начнет думать, - раздался голос, и рядом со стариком появился другой, очень похожий на первого. - Он начнет прислушиваться к Парижу, Берлину, Копенгагену, все складывать в себе, все, что жалкие дипломаты пытаются утаивать друг от друга. И потом радиомозг величественно по всему земному шару даст очередную серию це-волн, которые вопьются в мозги людей, заразят их мыслями, повинуясь нашей с братом воле, и люди сойдут с ума, истребляя друг друга в последней войне. И тогда останемся только мы и наш радиомозг…
- Не спешите хвастать, - жестко промолвил Гэз, помолчал и прибавил: - Вы… химик Гричар.
- Откуда вы знаете меня? - выкрикнул человек, бледнея.
- Я - Оскар, который был обручен с вашей дочерью Илоной, которого вы обманули, предали, которого вы… - Гэз от волнения не мог продолжать.
- Тем лучше, - сказал старик. - Вы сейчас умрете. Для сведения сообщу доктору, который очень любопытен. Вы стоите на металлическом квадрате. Я соединю его сейчас с током. И вам предстоит маленькая неприятность, вроде культурного американского электрического стула… Вы позволите? - издевался старик, подходя к распределительной доске.
Окно с треском распахнулось. Разбитые стекла зазвенели на полу, и в окно вломился Михаил Андреевич.
- А! - заревел он. - Сейчас я с тобой рассчитаюсь, мсье сатана.
Он побежал кругом, чтобы войти через дверь. Гричары исчезли. К дому приближался шум людей, спешивших на выручку. Дверь распахнулась. Вбежали участники экспедиции во главе с Мишуткой.
- Где Толье? - спросил Мишутка.
- Постойте! - вдруг крикнул Tax.
На металлических узлах модели мозга вспыхнули разноцветные искры, проволоки изогнулись, дрожа и напружиниваясь.
- Радиомозг проснулся, смотрите, - прошептал Tax. - Он начинает думать… Я читаю: «Война против восставших… Иначе смерть для буржуазии… Иначе… Красное знамя… Иначе… Действительно, Мировая Революция…» Модель дрожала и искрилась. Проволоки накаливались.
- Я не могу читать! - воскликнул Tax. - Все перепуталось.
- Радиомозг сошел с ума, - поправил Гэз.
Мишутка инстинктивно попятился к двери. Михаил Андреевич крикнул снаружи:
- Скорей, сюда!.. Иначе они уйдут.
Все выбежали из здания и смотрели, как два человека быстро взбирались на заснеженную льдину, возвышавшуюся неподалеку. Михаил Андреевич поднял револьвер.
- Не достанет, нет… Чего я, дурак, не стрелял в них раньше?
Проводник-грузин выхватил наган и сгоряча выпустил все заряды по направлению к льдине. Шесть выстрелов, как сухие удары бича, раздались в холодном воздухе. Когда дым рассеялся, Tax крикнул:
- Спасайтесь!
Льдина со вскарабкавшимися на нее двумя человеками медленно закачалась, тронулась с места и, ускоряя движение, поплыла прямо на домик, где помещался радиомозг.
Гэз еле успел отбежать одним из последних. Мимо него с бешеной быстротой промчалась ледяная лавина и с грохотом ударила в дом, который разлетелся вдребезги, погребая под собою хрупкий радиомозг и его двух хозяев - Гричаров-Толье.
…И опять была годовщина Великого Октября, и опять встретились на заводском торжестве Мишутка, Tax, Глаголев и Гэз.
Мишутка отдирижировал своими домрачами. Сошел в публику, где сидела радостная и довольная Дуня, жена Мишутки. Она наклонилась к его уху и прошептала:
- Теперь меня поздравь.
«С чем?» - хотел спросить Мишутка, но догадался и только пожал руку жены.
- Сын будет, - опять прошептала ему Дуня. И он кивнул головой.
Работники нужны. Рядом с заводом еще два завода заложены. К следующей годовщине открыты будут специально для изготовления научных приборов. Нужны тракторы, нужно и оборудование для лабораторий и физических кабинетов.
«Нам все нужно», - гордо подумал Мишутка.
Гэз в это время говорил Таху:
- Сегодня я получил известие, что Илона умерла в психиатрической больнице… Опыты над ней, которые производил ее отец, повредили ей нервную систему.
A Tax смотрел на залу, заполненную рабочими и работницами.
Перед ним колыхался цветущий луг живой рабочей массы.
