Литмир - Электронная Библиотека

Девочки подумали: «Вот какой дядя Василий неровный — то от него слова не добьешься, то сам со всеми заговаривает». Они пододвинулись было к нему поближе. Юля спросила:

— Скажите, пожалуйста, костер будет?

И Варя из-за спины подруги спросила:

— Когда костер загорится?

Пастух, может быть, и ответил бы, да девочек услышала Ольга Петровна. Она закричала:

— Остались, думаете, здесь хорошо? Вот пускай вас донимают комары! — Пошумела, пошумела и сжалилась: — Ступайте в общежилку. Завернитесь там в одеяла и спите. Костер опасно разводить — сухота везде…

Девочкам не хотелось уходить из загона. Здесь уже стали появляться ночные бабочки. Вон сколько их льнет к свету фонарей. Женщины в белых халатах процеживают молоко.

Юля подмигнула Варе:

— Не уйдем.

Варя кивнула: не зря же ехали сюда, перебирались через реку, прятались в кустах…

От комаров избавиться не так уж трудно. Подружки наломали веток и стали ими обмахиваться. Веток они наломали было и пастуху, чтобы и тот отгонял от себя надоедливых комаров, но дядя Василий только ухмыльнулся в бороду.

— Я вот их ядреным самосадом, так они от меня за версту держатся. — Он затянулся и выпустил изо рта да еще из носа целые струи дыма.

Юля поморщилась, а Варя даже чихнула, но от пастуха не отошли. Юлька как бы невзначай спросила подружку:

— Ты слыхала, как ночью совы кричат?

— Не слыхала, — ответила Варя.

— А я слыхала. Они кричат вот так… — Нахохлившись, Юля хотела изобразить, как кричит сова, но ничего у нее не вышло.

— По-разному сова кричит, — сказал дядя Василий.

— А как же?

— Ну, бывает, сова кричит, как человек. А то мяукает, мурлычет, как кошка. — Он опять пустил струю дыма. — Бывает, и как малое дите — плачет. А то, вроде больной человек, заохает и застонет — с непривычки испугаетесь. Ночью здесь и куст обернется медведем.

— Мы небоязливые. Да, Варька? — сказала Юля.

Варя, конечно, ответила «да», и они начали притоптывать, приплясывать да еще напевать:

Быка мы не боимся!
Трезора — не боимся!
Медведя — не боимся!

Ольга Петровна, увидев их, на этот раз совсем рассердилась. Взяла пребольшую палку и погналась за Юлей и Варей. Конечно, она палкой их не тронула, но накричала:

— Велено вам убраться в общежилку, а вы еще здесь! Вот я вас достану!

Подружки присмирели: ничего не поделаешь, надо уходить в домик-общежитие.

В этом домике все было, как в настоящем: печь, крючки и вешалки, на стенах разные полочки, шкафик с посудой, часы-ходики, как живые: все тик да тик… На столе в жестяной банке цветы, а рядом с цветами керосиновая лампа — на случай, когда погаснет электричество. Вместо кровати — нары из досок.

Девочки тотчас же стали наводить порядок. Да и поссорились. Из-за пустяка поссорились: Варя хотела, чтобы лампа-коптилка горела ярко, а Юля не хотела. Варя фитиль вывертывала, а Юля убавляла.

— Уж ты задавала… — сказала Варя.

— Это ты задавала, — перебила Юля.

— Нет, ты.

— Нет, ты.

И стали они пререкаться.

— Я нос в сторону не ворочу, а ты воротишь, — сказала Варя.

— Не ври, это ты воротишь.

— Тебя все равно не переспоришь.

— Вот и не надо спорить.

Разобидевшись одна на другую, девочки уселись порознь. Юля делала вид, что ей очень весело, гораздо веселее, чем подруге, а Варя — ни за что не хотела уступить — делала вид, что ей во много раз веселее, чем Юле. Так они долго бы просидели, да сон сморил их. Сначала Варя ткнулась в подушки, а тут и Юля.

Девочек встревожила ночная гроза

Только доярки пришли в общежитие, только легли отдохнуть, как услышали раскатистый гром.

Услышала гром и Юлька.

— Мама, что это там?

— Гроза находит. Спи.

— Сама-то не спишь…

— Ну, то я. А вон Варя спит, и ты спи.

Ветер зашумел в лесу еще сильнее. Затрещали деревья. Все осветила молния. Обрушился дождь. Ольга Петровна, поднявшись с постели, зажгла лампу, приоткрыла было окно, а затем сразу и захлопнула.

— Нехорошо. Василий угнал коров за Утиное болото. Растеряет стадо-то, — в тревоге сказала она и стала собираться.

— Мама, а я? — спросила Юля.

— Завернись в одеяло и спи, — уже сердито ответила Ольга Петровна и ушла.

Поднялись и другие доярки. Да так одна за другой и ушли в темень.

На улице шел такой ли крупный дождь, а гром все усиливался. Забеспокоилась и телятница тетя Даша:

— Мои-то детки как там? Хоть над ними и кровля, а побегу, проведаю. — И она, набросив на голову платок, закрыла за собой дверь.

Юля еле растормошила Варю.

— Вставай. Слышишь, как гремит?

— А? Чего?

— Гроза!

Варя вскочила, вспомнить никак не может, где она находится. А тут так грянуло, будто обломилась кровля. От грома огонек в лампе вытянулся, дрогнул и погас. Варя от испуга помертвела. На этот раз и смелая Юля не очень-то храбрилась. Они выбежали на крыльцо. Страшно, а все же хочется посмотреть на грозу.

В небе чертила зигзагами огненная молния. Раскаты грома усиливались. Девочки закроют крепко ладонями глаза, но как только молния вспыхнет, все равно ослепит их.

— Давай запремся, — предложила Варя.

— Давай, — согласилась Юля.

Они наложили на дверь щеколду. Прислушались. А ветер все выл и гнул деревья.

— Ой, я не люблю, когда темно, — прижимаясь к подруге, сказала Варя.

— Ночь — вот и темно…

— Давай зажжем свет, откроем дверь — может, кто там из наших страдает.

— Давай.

Они засветили лампу, сняли щеколду. Юле стало страшно, когда она подумала, что доярки по грозе ушли в лес, а ее мама впереди всех. Слезы сами полились из глаз.

Варя начала утешать:

— Придут. Коров соберут и придут…

Так и есть, когда гроза стихла, возвратилась и Юлина мама. Пришли и другие женщины, промокшие до нитки. Захотелось всем крепко и блаженно спать.

Укрывшись одним одеялом, Юля и Варя заснули. Поспали вдоволь, как и следует. А вот доярки поднялись с зарей. Девочки не услышали, как они ушли доить коров.

Юля отзанавесила окно, и яркое солнце все в домике позолотило: и стол, и скамейки, и печку, и все, все… Из леса донесся сюда птичий гомон. Ну, прямо, как в волшебном царстве, про которое пишется в книгах.

Юлька принялась тормошить подружку:

— Вставай, лежебока! На улице-то как хорошо!

И вовсе Варя не лежебока. Она открыла глаза вместе с Юлькой.

— Ой, сколько пичужек! — крикнула Варя, и ее светлые брови изогнулись.

— Это дрозды так гомонят, — объяснила Юля и оттеснила от окна подружку.

Варя усомнилась:

— А может, и не дрозды. В лесу много птиц…

— Давай и мы петь. Влезай на окно, — скомандовала Юлька.

Две подружки - i_010.png

Они уселись на подоконник, свесили ноги на улицу и, болтая ими, запели выученную еще в детском саду песню:

Вместе с солнышком встаем,
Вместе с птицами поем:
— С добрым утром!
С ясным днем! —
Вот как славно мы поем!

Знали девочки и другие песни, да увидели они на столе завернутый в лоскут марли пирог с луком и в кринке молоко. Покушали и — на улицу.

Варя как ступила босыми ногами на землю, так сразу и присела: роса на траве обжигающе холодная.

А Юлька храбрилась:

— Давай по росе бегать.

— Вот тоже! Зачем?

— Для здоровья. По траве босиком ходят от нервов. Ты ведь нервная… Вот побегаешь и вылечишься. Многие так делают. Из города в деревню приезжают лечиться.

— А в городе нет росы?

— Нет. Роса вся у нас, в деревне.

5
{"b":"227094","o":1}