— По-моему, он выглядит как настоящий, мисс Арден. Но ваша красота не зависит от драгоценностей.

— Спасибо, мистер Уоллес, — чопорно ответила Джейн. Ее глаза улыбались ему в ответ. Они в шутку называли друг друга по фамилиям, потому что, пока они ехали сюда, Джейн рассказала ему о своем визите к миссис Гриффин.

Джефф рассердился почти так же сильно, как она, и заверил девушку, что она вела себя абсолютно правильно.

Джейн решила не обращать внимания на его слова о кулоне, что можно было также считать в некотором роде вопросом. Она могла бы сказать, что кулон на самом деле был настоящим, — он, должно быть, обошелся Тони почти в такую же сумму, как обручальное кольцо, — и намекнуть, что к тому же это подарок от одного очень важного для нее человека. Но зачем портить вечер — и рисковать испортить другие вечера, которые могут их ждать впереди?

Джефф был ее единственным настоящим другом здесь. Джейн еще больше нуждалась в его дружбе после схватки с миссис Гриффин. У Джейн было такое чувство, что Джефф не собирался так оставлять инцидент. Она знала, что может на него положиться. И ей было приятно это чувство.

Джейн решила для себя одну вещь. Она больше не станет встречаться с Джеффом у бокового входа. Они станут встречаться открыто. И если пойдет еще больше разговоров, — что ж, ничего не поделаешь.

Без сомнения, весь персонал больницы, а потом и деревня узнают, что председатель правления и директор вместе отпраздновали канун Нового года.

Праздник, как оказалось, удался на славу. Они пробыли за своим столиком одни совсем недолго. Вскоре кто-то из сидящих за другим столиком заметил Джеффа. Среди них оказался доктор Джексон, один из врачей помоложе, с которыми познакомилась Джейн. В этот вечер она впервые встретилась с его женой. И Джейн сразу понравилась Мириам Джексон, да и Мириам, кажется, почувствовала симпатию к Джейн.

— Между прочим, — прошептал Джефф девушке, танцуя с ней вальс, — Мириам Джексон — это то, что вы, девушки, называете человеком что надо среди молодежи в этих краях. Так что если наша дорогая подруга, миссис Гриффин, думает, что она сумеет расквитаться с тобой, Джейн, и дать тебе отпор, то обнаружит, что совершила ошибку. Мириам сказала мне, что считает тебя замечательной, и она хочет, чтобы мы как-нибудь ближайшим вечерком приехали к ним пообедать и сыграть в бридж.

Джейн не на шутку беспокоилась из-за миссис Гриффин. Все же она поняла, что если Джексонов привлечь на свою сторону, то это может помочь. Она считала доктора Джексона, которого к концу вечера начала называть Боб, отличным врачом. Особенно хорошо ему удавалось лечение детей. Мемориальной больнице повезло, что он оказался в числе докторов, которые брали на себя часть работы в ней.

Еще до проводов старого года и до наступления Нового они с Джеффом перешли от своего маленького столика и присоединились к Джексонам и их друзьям за длинным столом. Всем было очень весело, и, когда праздник достиг своего пика, когда все засвистели в свои свистки и закричали приветствия Новому году, незнакомые люди начали обниматься друг с другом, а мужчины целовали хорошеньких девушек, которых видели в первый раз в жизни. Так что, когда Джефф тоже поцеловал Джейн, она не придала этому никакого значения.

Все же на миг, когда Джефф заключил ее в объятия и поцеловал в губы, ей показалось, что мир — да, даже весь шум, и веселье, и колокола, и свистки — замер. В тот миг, когда синие глаза Джеффа заглянули в самую глубину ее глаз, Джейн показалось, что ее сердце перестало биться. Оно затаилось, желая продолжения.

Она не думала, что Джефф заметил ту секунду, когда Земля перестала вращаться и унеслась в другие вселенные. Она сказала себе, что просто увлеклась из-за всего этого волнения и, может быть, ее голова тоже немного закружилась.

Завтра все будет так, как будто этого никогда не происходило, — и, конечно, Джеффу больше не представится случай поцеловать ее…

На следующем заседании правления у Джейн произошла очередная «схватка» с миссис Гриффин.

После того как закончили обсуждать дела, миссис Оуэнс сказала остальным членам правления, что слышала о ребенке из одной семьи сезонных рабочих, которому нужна госпитализация. Сосед рассказал ей об этой четырехлетней девочке. И миссис Оуэнс лично все узнала об этом случае.

— Нет никаких сомнений, что ребенок тяжело болен, — продолжала миссис Оуэнс. — Но родители — их фамилия Мартин — принадлежат к одной религиозной секте и не верят в медицину. Так что они не желают иметь дело с врачом. А я точно знаю, что девочка умрет, если для нее ничего не сделать.

— Почему ты не пошла в полицию? — резко спросила миссис Гриффин. — Я бы именно так и поступила, Ида. Об этих людях надо немедленно ставить в известность власти.

Миссис Оуэнс заметно струсила, услышав тон собеседницы, потому что она, как и многие другие, постоянно боялась навлечь на себя гнев миссис Гриффин.

— Да, именно это тебе и следовало сделать. — На этот раз Генри Оуэнс согласился с миссис Гриффин.

— Я не уверен, что в данном случае правильно действовать с помощью закона, — вступил в разговор доктор Андерсон. — Я тоже слышал об этом. Но, естественно, ничего не мог поделать, поскольку родители за мной не посылали. — Он неторопливо повернулся к Джейн: — Что скажете вы, мисс Арден? Вы имели дело с подобными случаями. Может быть, у вас есть какое-нибудь предложение?

Джейн была благодарна за то, что он попросил ее совета. Все же, с другой стороны, она пожалела о том, что он обратился именно к ней. Но она была директором, напомнила себе Джейн, у нее в самом деле были подобные случаи в большом городе в Теннесси. Она обнаружила, что действия с помощью закона в подобных делах вызывали у людей только враждебность.

— Родители могут обидеться, если перейти к таким решительным мерам. Я наблюдала подобные случаи. А в результате ребенок — самое важное в этом деле — еще больше страдает. Если правление согласится, я хочу сама навестить родителей девочки и попробовать убедить их позволить нам привезти ее в Мемориальную больницу для обследования. Доктор Андерсон сможет поставить диагноз, и, если понадобится лечение, мы тогда и перейдем к действиям.

— Мне это кажется разумной мыслью, — поддержал ее Джефф.

— Я все-таки думаю, надо пойти в полицию, чтобы этих родителей арестовали и забрали у них ребенка, — выразительно прогремела миссис Гриффин. — Сомневаюсь, что дар убеждения мисс Арден может оказаться сильнее их религиозных предрассудков.

— Предположим, мы сначала позволим мисс Арден попробовать сделать все, что в ее силах. — Доктор Андерсон говорил в своей мягкой манере, которая все же была полна уверенности. — Если ничего не получится, мы можем предпринять другие меры.

— Я согласен, — вмешался в разговор Генри Оуэнс.

— Но, Генри, — возразила его жена, стремясь вернуть себе расположение миссис Гриффин, — мой сосед пытался поговорить с этими людьми, и он сказал мне, что священник их церкви выгнал его и предупредил, чтобы он больше никогда не возвращался.

— Это, может быть, произошло потому, что он мужчина, — ответил Генри. — Такой хорошенькой молодой даме, как наш директор, должно больше повезти.

— Не все мужчины, — резко заметила миссис Гриффин — ее глаза, похожие на черные пуговицы, не раз во время обсуждения смотрели в сторону Джейн, но их обладательница предпочитала игнорировать присутствие директора, — обманываются при виде хорошенького личика.

Джейн знала, что эта колкость адресована Джеффу. Быстрый взгляд черных глаз метнулся через весь стол к председателю.

Джефф спокойно ответил, но его тон был резким:

— У нас в больнице есть правление, и мы должны обращаться к закону лишь в случае необходимости. Миссис Оуэнс поступила правильно, когда поставила вопрос на заседании правления. Так что если большинство согласно, то мисс Арден может попробовать добиться успеха. То есть, — и теперь он взглянул на покрасневшее лицо Джейн, если она все еще желает взять на себя эту миссию.