Вторым выстрелом Андрей снёс мутанту полголовы, и тот, прекратив извиваться, повалился на своего убийцу и тут же был отброшен пинком в сторону.

Зарядив ружьё, Окунь поднял стволы на уровень живота и отошёл к противоположной стене, начав медленно приближаться к платформе. Игорь повторил манёвр сталкера, и вскоре упёрся в его спину.

Неожиданно один из ящиков воспарил в воздух. Андрей полуобернулся к Синёву и едва слышно, почти что одними губами прошептал: «Не двигайся». Игорь хорошо усвоил, что ведущего надо слушаться и выполнение приказов не ведёт ни к чему худому, наоборот, поэтому послушно замер. Некоторое время ничего не происходило. Уши закладывало от ватной тишины, царящей в подземельях. Даже ветер не дул. И темно вокруг, вперёд только на три метра видно, остальная часть подземного зала — а вместе с ней и уводящий дальше в сторону Припяти туннель с погрузочной станции — тонули во мраке. Появилось настойчивое, гаденькое чувство, что оттуда, из неосвещённой части, кто-то на них смотрит и готовится напасть. Грёбаная мысль… в родном городе не вызовет ничего более ухмылки, а тут реально напрягает… успокоиться не даёт. Но то, что произошло в следующее мгновение, заставило Игоря забыть о страхе темноты и потрясённо уставиться вперёд. С края платформы в воздух воспарил второй деревянный ящик и, немного покружив, завис над путями, едва заметно покачиваясь. Окунь задышал громче и тяжелее, держа на прицеле дробовика ящик. Игорь же смотрел на него, как баран на новые ворота. Он перебирал в памяти всю информацию, что прочитал в Энциклопедии, но не мог вспомнить, кто или что могло без помощи физического тела поднимать предметы. По спине пробежал холодок, а в сознание заползла ниточка ужаса, которым, как казалось Синёву, насквозь пропитаны подземелья, просто это ощущается не сразу. Кто держит ящик? Ещё один призрак, невидимый мутант или тот, кто владеет телекинезом? Да уж, перспективы… Лучше пусть это будет призрак, он хоть не навредит — незачем ему это, что подтверждает недавняя встреча с путеобходчиком. А вот мутанты жрать хотят.

Воздух в тусклом свете налобных фонарей стал колыхаться, и… перемещаться?.. Нет, ну а как ещё назвать явление слабого, но всё же заметного мерцания воздуха, или даже вернее сказать не мерцания, а плавления — как над огнём, которое не просто висит над полом, а ещё и передвигается?

Обогнув ящик, неведомое пятно колеблющегося воздуха поплыло в сторону путников и остановилось возле Окуня. Для Игоря время остановилось; он не мог сказать, сколько они так простояли, запомнил только сковывающий ужас и мысль: «Почему Андрей не стреляет, а?» Из оцепенения вывел грохот выстрела. Над сталкером проявились контуры диковинного существа без задних конечностей, с широкими плечами и уродливой мордой-маской с тёмными провалами глаз. В груди мутанта зияла большая кровавая дыра. Казалось, это конец, он должен сдохнуть, но нет. По ушам на низкой высоте ударил звук, как от порыва ветра, только сильнее раз в пять. Одновременно с этим очередной ящик быстро устремился к Окуню, который успел разрядить в телекинетика второй ствол. Голое тело с серовато-бледной кожей ударилось о стену туннеля и упало на пол; последняя попытка защититься уже мёртвого мутанта врезалась в левое плечо сталкера и разлетелась на мелкие щепки. Окуня от удара качнуло, он попытался удержать равновесие, но оступился и сел на пол, тихо охнув.

Держа дрожащими руками пистолет, Игорь ошеломлённо разглядывал тело мутанта. Оказывается, у этого урода были губы, и в момент смерти они скривились в чём-то наподобие немого крика. Вкупе с глубоко посаженными глазами, отчего казалось, будто их нет вообще, это выглядело страшновато.

Окунь поднялся, глянул в сторону погрузочной станции, потом на Игоря.

— Ты как? — глухо прозвучало из-под дыхательной маски.

— Нормально. Сам как, руку не вывихнул?

Сталкер подвигал левой рукой, предплечьем и ответил:

— Жить буду.

— Хорошо…Ты мне скажи, — Синёв указал пальцем на труп неведомого существа, — кто это?

— А…полтергейст. — Андрей встал и зарядил обрез. Пояснил: — Мерзость такая, которая предметы силой мысли… или что у него там есть, поднимать может.

— И… много тут таких? — Игорь тревожно огляделся.

— Не, друг друга они не терпят, только по одиночке селятся. А вот бюреры… — Сталкер покачал головой. — Впереди могут быть, и живут они обычно колониями. Хотя есть вероятность, что мы с Гоблином тогда всех убили, и они не расплодились.

— Раз, говоришь, полтергейсты только по одному живут, почему у этого… помощник? — Игорь махнул рукой на труп снорка.

— Не знаю. Общаются они как-то, только современной науке их способ не известен. Договорились эти твари вместе охотиться — взаимовыгодный союз организовали, так сказать. Как он там называется?..

— Симбиоз.

— Во, точно. Симбиоз. Непонятно, правда, с какого перепугу они тут находятся… хотя может, на бюреров облавы устраивают… или наверх выходы знают… да, всё-таки странно… А вообще, в последнее время мутанты, которые, по идее, не должны этого делать, дружат. И фиг знает почему. Будь у них мозг, я бы предположил, что в насмешку над людьми: мол, мы-то можем объединяться для совместных целей, а вы вон постоянно между собой собачитесь, войной друг другу грозите.

— О чём ты говоришь? У всех людей на планете не один общий интерес, и недопонимая, а значит, борьба, будут всегда.

— Да, я этого не отрицаю. Это не аномально, когда люди враждуют. Но не так же! — Окунь неопределённо махнул рукой. — Ядерное, бактериологическое, химическое, звуковое оружие… — Сталкер вдруг замолчал, поморщился и матюгнулся.

— Чего такое? — насторожился Игорь.

— Да ничего особенного. Просто я полный бред несу, не слышишь, что ли? Это подземелья так действуют: приступы меланхолии накатывают. Одёрни меня, если подобное повториться. И вообще, пошли-ка отсюда, а.

— Я не против. А это… у тебя чего-нибудь поярче нет? — Игорь постучал пальцем по своему фонарю.

— Не. Носил когда-то прибор ночного видения, но я, видишь ли, два дня не знал, что мы тут окажемся, поэтому не взял. Хотя он у меня в тайнике достаточно далеко от Кордона лежит, всё равно бы не успел.

«Блин, — тоскливо подумал Игорь. — Придётся до конца в таком полумраке тащиться, да ещё с какими-то бюрерами воевать… Если выберусь отсюда, никогда больше нигде под землю спускаться не буду, от греха. В метро если только».

— Ну, ещё что-нибудь слышишь?

— Сейчас нет. Но я уверен, что совсем недавно слышал какой-то звук. Как будто ножи друг об друга точат.

Сталкер покачал головой, потеснил Игоря и потихоньку на полусогнутых двинулся вперёд. Минуту назад они остановились перед поворотом туннеля, потому что Синёву показалось, что он слышал оттуда подозрительный звук. Точнее — не показалось, а действительно слышал. И у него появились нехорошие предчувствия. По словам Окуня, ещё метров двести — и они должны оказаться у той двери, которая ведёт к окраине Припяти. Последние минут десять они почти бежали, спотыкаясь о рельсы — атмосфера подземелий, которые поначалу показались безопасными, действительно тяготила, появлялся беспричинный необоснованный страх, а уж про боязнь темноты и говорить не надо. Постоянно казалось, что сзади раздаются шаги. Останавливаешься, оборачиваешься и прислушиваешься, до рези в глазах всматриваясь в темноту. Конечно, никого. Снова идёшь вперёд, проклиная про себя подземелья. А потом опять останавливаешься, так как вновь кажется — кто-то крадётся следом. И ничего не поделаешь, инстинктивный страх. Причём так уже несколько часов. Сколько точно — Игорь сказать не мог. Может, два, а может, четыре. Лезть в ПДА было лень. Но сейчас парень уверен: звук ему не показался, он реален. Как же хочется наверх, на воздух, пусть и не свежий, под небо, пусть и затянутое серой пеленой облаков или дождевыми тучами. Куда угодно, только подальше отсюда. Но спешить нельзя, надо потерпеть и тщательно всё разведать — неизвестно, что впереди и насколько оно опасно; предположительно, бюреры — но и это не факт, ибо Зона непредсказуема. Здесь случается такое, чего по логике случаться не должно.