А потом из прорези внизу выползают две карточки. Из твердого пластика.

Ральф говорит:

— Прогресс. Движение вперед. Научно-техническое развитие. — Он рассматривает билеты и дает один мне. — Человек и машина. Битва двух разумов.

Два бизнесмена в костюмах идут по платформе, где стоит поезд, который ждет. Один бизнесмен — настоящий, он все знает, и все умеет, и хорошо разбирается в бизнесе, а другой ничего не умеет и вообще ничего не знает. Один бизнесмен — пожилой, средних лет, а второй — он гораздо моложе и еще только учится бизнесу у того, пожилого, который значительно старше и который все знает. Ральф Эггертон смотрит на часы у себя на руке. Ральф — настоящий бизнесмен. Мне предстоит еще многому у него научиться. Мы с Ральфом идем по платформе вдоль поезда.

Два бизнесмена сидят в купе, в поезде. Сидят напротив друг друга. Один бизнесмен думает о делах и еще о жене, которая вечером приготовит ужин. Другой бизнесмен думает о таблетках и о девушке, которую любит, но это личные мысли. Двери поезда закрываются. Бизнесмен, тот, который постарше, кладет на стол свой портфель. Портфель коричневый. Бизнесмен открывает его, как сандвич. На две половинки. Достает из портфеля пластмассовую коробочку. Открывает коробочку, и оттуда вырывается запах. Запах пластмассы и мяса. Бизнесмен, тот, который постарше, ест сандвич. Его зовут Ральф. Бизнесмена, не сандвич. Сандвич зовут просто сандвич. Я не смотрю на него, как он ест. Потому что мне неприятно на это смотреть. Я в жизни не видел такого противного зрелища. Бизнесмен Ральф ест сандвич. Он говорит:

— Слушай, Ствол. К нам в купе может зайти человек. Мой приятель. Или, вернее, знакомый. Я тебя очень прошу, если он к нам войдет, сделай вид, что мы не знакомы.

— Хорошо, — говорю.

— Просто сиди и молчи. — Ральф глотает последний кусок сандвича и говорит: — Когда мы приедем в Реддинг, я выйду первым. А ты иди следом за мной, но так, чтобы никто не подумал, как будто мы вместе. Хорошо? — Ральф достает из портфеля что-то еще, не сандвич, а книжку, только страницы в ней не скреплены. — Это мое портфолио. — Он закрывает портфель, кладет на него это портфолио. Открывает его. Там внутри — какие-то листочки с картинками и словами.

— Ральф, — говорю, — а что такое портфолио?

Ральф говорит:

— Это каталог. Для бизнеса.

— Ага, — говорю. — Тогда, наверное, мне тоже нужно взглянуть.

Ральф смотрит на меня и говорит:

— Что?

— Вы мне покажете это ваше портфолио?

— А зачем? — Ральф задумчиво чешет пряжку у себя на ремне. — Ну ладно. Смотри. Это нагревательная решетка. — Он показывает на картинку на верхнем листе и объясняет: — Вот смотри. Это портсмутский клапан. Он прикреплен к накопительному резервуару с холодной водой.

— А оно для чего?

— Для подачи воды. Вода поступает в основную емкость. Смотри. Это плавающий вентиль. Он вращается и перекрывает канал на выходе, чтобы вода не вытекала обратно. Его можно подкручивать, регулировать силу потока. Увеличивая или уменьшая давление. При помощи стяжной гайки. Которую необходимо периодически смазывать. Вот смотри. — Ральф ведет пальцем по схеме. — Это перепускная труба. Самая маленькая из представленных на рынке. Из белого поливинилхлорида. Диаметр двадцать два мила. В комплекте с коленчатыми патрубками и втулками. Полураскосы сейчас сняты с производства. Из-за отсутствия квалифицированной техподдержки. Крепится с помощью пластиковых защелок. Во-первых, смотрится аккуратно. Во-вторых, они очень просты в обращении. Мы производим модернизированные клапаны и адаптеры. Смотри. Видишь, как они крепятся? Коленчатые патрубки и тройники установлены под углом в четыре градуса. Это нагревательная решетка, Ствол. Ты разве не знаешь, что такое нагревательная решетка?

Я слегка распускаю галстук. А то что-то жмет.

— И вам они нравятся? — говорю. — Эти решетки.

Ральф смеется, как будто я сказал что-то смешное. Или что-нибудь глупое.

— Конечно, они мне не нравятся. Я что, похож на дебила? Просто это моя работа. А работа — это еще не вся жизнь. Когда мне хочется отдохнуть или занять себя чем- нибудь увлекательным, я обращаюсь к предметам гораздо более занимательным. Вот, например. У меня даже с собой. «Мир дверей». — Ральф Эггертон достает из портфеля журнал. Это старый журнал, мятый, с загнутыми уголками. Страницы склеены клеем, который делается специально для того, чтобы склеивать деревяшки. Ральф открывает журнал и говорит: — Видишь, какие тут створки. Возвращение к традициям классицизма. Или вот тут. Эти горизонтальные перекрестия называются горизонтальной обвязкой. Центральная вертикальная планка и эти, которые по бокам, называются вертикальными брусками дверной обвязки. Наверху вертикальных брусков располагаются так называемые рожки. Которые снимают перед установкой. Если это наружная дверь, ее следует предварительно акклиматизировать. Если это...

Ральф умолкает. Как раз на самом интересном месте.

— Тише, Ствол. — Ральф убирает журнал в портфель и закрывает портфель на замочек. Смотрит на человека в костюме, который тоже, наверное, бизнесмен и который идет по вагону, который качает. — Мой знакомый. — Ральф говорит: — Сиди тихо.

Я сижу тихо, вообще ничего не говорю. Сижу, сложив руки на груди, как будто я здесь вообще ни при чем. Странно, что Ральфу не хочется, чтобы другой бизнесмен узнал, что мы с Ральфом знакомы. Но бизнес — вообще штука странная, и мне еще многому предстоит научиться.

— Ральф, — говорит тот, другой бизнесмен. — Ральф, старик.

— Рубрик, дружище. — Ральф Эггертон говорит: — Какая приятная встреча.

— Я тогда сяду с тобой.

Ральф Эггертон говорит:

— Да, конечно.

Этот другой бизнесмен, ну, который знакомый Ральфа, садится на свободное место рядом со мной. Он говорит:

— Я очень надеялся тебя увидеть. Хотел с тобой поговорить насчет нашего дела. — Он говорит это Ральфу, не мне. Меня вообще вроде как нет.

Ральф Эггертон говорит:

— Да, я помню.

— Ты все еще в деле?

— Да, Рубрик, да. — Ральф улыбается, его усы шевелятся. — Можете на меня рассчитывать.

Рубрик, который сидит рядом со мной, открывает портфель. Он у него совсем не такой, как у Ральфа, у Ральфа портфель коричневый, и обшарпанный, и раздутый, и вообще, если по правде, какой-то убогий, а у Рубрика он черный, и тонкий, и вполне элегантный. И сам он тоже вполне элегантный, как и положено настоящему бизнесмену. На нем черный костюм в тонкую красную полоску, которая похожа на тонкие лазерные лучи. У него черные волосы, зачесанные назад. У него нет усов, да они ему и не нужны. Он гораздо моложе Ральфа, но значительно старше меня. Он сидит рядом со мной. Рубрик открывает портфель. Я украдкой смотрю на портфель. Там в уголке что-то написано. «Рубрик Латинос». Фамилия и имя того человека, чей это портфель. Надпись выжжена лазером. Я сижу рядом и могу заглянуть в портфель. Там нет никакого портфолио, никакого каталога для бизнеса. Там только компьютер, который пищит. Рубрик Латинос вынимает компьютер из портфеля, закрывает портфель и ставит на него компьютер. Стучит по клавишам, что-то печатает.

Ральф Эггертон поднимает бровь и говорит:

— Это что у тебя? Новый «Вобегон»?

— Да. — Рубрик Латинос говорит: — Модель один-пятьдесят.

— Классная штука.

— Ага. И главное, надежная.

— И много чего умеет.

— Да. — Рубрик Латинос улыбается и говорит: — Много чего и еще чуть-чуть сверх того.

— А он работает в режиме «один-два-два»?

— Ну конечно.

— А с пульта управляется? Дистанционно?

— Да, наверное. Но мне оно как-то без надобности.

— Классная штука. — Ральф Эггертон смотрит на компьютер, облизывается и говорит: — Очень классная.

— Что, Ральф, завидно?

Ральф пожимает плечами и говорит:

— А у него есть боковой автовозврат?

— На боковом регистре—нет. На фронтальном — да, есть.

Ральф Эггертон сидит смотрит. Поправляет пиджак, который сидит как-то косо. По сравнению с костюмом Рубрика костюм Ральфа — это вообще не костюм, а какие-то тряпки. Этот Рубрик Латинос — он сама элегантность. Ральф хмурится, но при этом пытается улыбаться и говорит: