Никогда ничего не было
Беседа Пападжи и Чоки Ньима Ринпоче
(Катманду, 1993)
Я пришел сюда потому, что пришло время прийти.
У всех нас общая цель, мы движемся в одном направлении. Это направление, в котором ориентированы все.
Я так не думаю. (Смеется.)
Почему? Почему Вы не согласны?
Потому что направлений не существует. Нет направлений. Любое, любое направление ведет в прошлое.
Но ненаправленность — верное направление.
Ненаправленность — это...
Верное направление. (Смеются.)
Я устранил все направления. «Направление» подразумевает, что есть исходная точка. И есть цель. И есть путь, по которому движутся в каком-то направлении: на север, юг, запад или восток. Это всё ментальные концепции. Я отбросил концепции. «Концепция» — это прошлое. А прошлое связано с умом. Расстояния и направления находятся в уме. Поэтому я не даю уму никакого направления. Если придать ему какую-то направленность, это затянет в цикл, длящийся тридцать пять миллионов лет.
Тридцать шесть миллионов. (Смеются.)
Все утверждения исходят из ума. Они состоят из ума. Даже фраза «Я свободен от ума» — это ум.
Да. Что бы человек ни утверждал, это исходит из ума. Утверждать что-то — природа ума. И ничего не утверждать — это тоже ум.
Да. Понятие «Я порабощен» сформировано умом, и идея «Я свободен» тоже является порождением ума.
Конечно.
«Я порабощен» — то же, что «Я свободен», потому что рабство и свобода взаимосвязаны. У них общие корни. Эти корни откуда-то растут, но откуда? Надо посмотреть на корни, на их источник. На источник концепций ума, свободы и рабства. Нужно узреть корень. Если мы увидим, откуда он выходит, если мы дойдем до корня, не будет ни рабства, ни свободы. Поэтому я говорю: «Вы уже свободны». Уже свободны.
По-тибетски мы называем это «неукорененностью» и «беспочвенностью».
Любой язык является «почвой», но ТО запредельно языку. То, о чем я говорю, языку недоступно.
Без слов трудно что-то сказать. Но я согласен: слова — просто ярлыки, нечто поверхностное.
Поэтому, если пользоваться словами, все будут за них держаться.
Это так.
А раз все держатся за слова, то лучше ими не пользоваться.
Именно поэтому Мастера прошлого пользовались не словами, а лишь жестами (например, указывали пальцем на небо). Нет таких слов, которыми можно было бы указать на Абсолютную Истину.
Да, слово подобно пальцу, указывающему на луну. Люди хватаются за палец и не видят луны.
Да, это правда. Палец призван лишь помочь перевести взгляд на луну. Но ведь и луна — не луна.
Откажемся от обоих, потому что и то и другое — слова. «Луна» — слово. «Палец» — тоже слово. Но откуда появились эти слова?
Любые слова?
Откуда исходят все слова?
Слово создается мыслью.
Да. Мысль и ум — одно и то же.
Мысль представляет собой функцию ума.
Хорошо. В таком случае мысль будет функцией только при наличии «я». Мысль, ум, «я», пространство, прошлое — это все одно и то же. Когда появляется «я», появляется все. Появляются слова, появляется сансара, появляется порабощенность, появляется свобода. Главная причина всего этого — «я». «Я порабощен», «Я хочу освободиться», «Я ищу, у кого научиться освобождению» и, наконец, «Я свободен». В каждом из утверждений «я» по-прежнему присутствует. Это «я» является самим умом. Так как же убрать «я»?
Знание, посредством которого смотрят за пределы «я» и постигают его отсутствие, называется праджней. Это знание (праджня) является лекарством от «я», от привязанности к понятию «я».
«Я» (эго) — это корень сансары. Если человек держится за идею «я», появляется двойственность: «я» и «другое». Именно из-за «я» есть беспокойства, наслаждения, карма и страдания. Поэтому постижение нереальности «я» позволяет избавиться от всех бед. Если вкратце, то освобождение, просветление приходят как следствие осознания отсутствия «я». И все именно так, как Вы сказали: это знание запредельно мыслям и уму.
Есть природа, в которой отсутствует субъект и объект медитации. Постижение отсутствия «я» нельзя даже называть медитацией, потому что здесь нет медитации на что-то. Почему? Потому что это естественная Истина, которую еще называют татхатой («таковостъю»). Она присутствует в каждом. И если мы привнесем в свою жизнь эту природу (которая уже здесь), то она сама станет методом просветления. Она сама по себе является природой всех вещей.
Таким образом, не имеет значения, пришло ли в мир просветленное существо или нет, учит ли просветленный чему-то или нет. Природа всех существ едина. Как Вы сказали, «эта природа запредельна мыслям». Так на что же она похожа? Если она вне мыслей, мы не можем найти слов для ее описания.
Я вам расскажу. (Смех.) Его Святейшество говорит о знании. Прежде всего знание подразумевает наличие знающего, знания и объекта познания. Знающий, знание и познаваемое. Так кто является знающим? Должен быть познающий, получающий знание, а раз есть знание, то оно — из прошлого.
Есть два вида знания. Обычное знание — знание, связанное с познающим, познаваемым и актом познания.
Да.
Но есть также трансцендентное знание — праджня парамита. Оно выводит за пределы двойственности.
Значит, есть два вида знания?
Переводчик: Да.
Что же (раздвигает стоящие на столе стаканы с соком), вот знание одного вида (указывает на один стакан), а это знание (указывает на другой стакан) другого вида. У нас тут есть «один» и «два». Там, где «два», там иллюзия. И понятие «один», и понятие «два» пришли из прошлого.
Есть два вида знания? Уберем один (убирает стакан). Уберем другой (убирает другой стакан). Вот, ничего не осталось.
Сказать «один» можно только в связи с понятием «два». «Один» — тоже концепция. Если эти концепции устранить, не останется ничего: нет понятия ни об «одном», ни о «двух».
Это правда. Все именно так. Одна концепция всегда связана с другой.
С вашего позволения я продолжу. То, о чем я говорю, — это Пустота. Если нет ни «этого», ни «того», значит, осталась Пустота. И в ней «я» прекращает свое существование. Как только появляется знание, возникает «я», но в Пустоте нет «я». Не стоит давать названия разным видам знания, потому что эти знания — не что иное, как неведение.
То, что Вы сказали, справедливо. Но мы просто называем словом праджня («высшее знание») состояние, в котором нет познающего и познаваемого.
Правильно. Это называется праджней. Праджня — это запредельность, то, что выше ума.
Переводчик: Ринпоче употребил слово...
Праджня — «сверхзнание»; то, что выше знания». Но это «сверхзнание» не является словом. Не надо держаться даже за слово праджня. Праджня — это не слово, не концепция.
Время тоже просто концепция.
Что?
Время тоже просто концепция.
Согласен. Время — концепция, ум.
Значит, нет ухода...
И прихода. Значит, сансара...
Если нет ухода, то, конечно же, не может быть и прихода. Определенно нет ни ухода, ни прихода.
Никто никогда никуда не приходил.
Но вы пришли. (Смех.) Вы пришли сюда.
А я скажу почему; ты привел меня сюда. (Смех) Я объясню. «Ты пришел, я пришел» — это сансара. Сразу после просветления Будда не разговаривал. Он молча сидел под деревом Бодхи. Обретя Мудрость, он замолчал.
Переводчик: На семь недель.
Потом Ананда спросил его: «Господин, что ты чувствуешь?» Будда не ответил. Он продолжал молчать. Что это значит? Он обрел просветление в двадцать девять лет. И до восьмидесятилетного возраста он говорил о просветлении. Его слова исходили из «не-ума», «не-мысли». Они исходили из праджни. А то, что сегодня сказано, — это исходит из мысли? Нет, из «не-ума». Говорить из «не-ума» может не каждый. Обычные люди, говоря, пользуются умом. Чтобы говорить из «не-ума», человеку нужно знать, что он уже просветленный. Если кто-то чувствует, что просветление — это нечто, что надо приобрести, то оно потом будет потеряно, ибо приобретенное всегда утрачивается. Если чего-то здесь не было, если оно новоприобретенное, то однажды оно утратится.