Когда был передан этот отчет, англичане не были уверены в том, что Винн сможет еще раз приехать в Москву, и еще не было решено воспользоваться помощью Дженет Чисхолм для регулярных встреч с Пеньковским.

В предварительной «Оценке контрразведывательных данных», переданных Пеньковским, ЦРУ резюмировало всю его информацию:

«А. Уникальные материалы о нынешней структуре советской разведки, включающие данные о составе штабов по саботажу, государственному перевороту и убийству государственных деятелей в случае военных действий.

Столь же беспрецедентная информация об аппарате Центрального Комитета КПСС как основного потребителя данных советской разведки и о его координирующей и контролирующей роли.

Б. Подтверждение того, что основной целью советской разведки является раннее предупреждение иностранного нападения.

В. Данные о более чем трехстах офицерах советской разведки и о более чем дюжине советских агентов, работающих на Западе.

Г. Документальные материалы об обучении советских разведчиков, включая данные по контактам и связи агентов-нелегалов.

Д. Отчеты, доказывающие, что Центральный Комитет КПСС и советская разведка намерены уделять еще больше внимания так называемым нелегальным операциям».

Управление было убеждено в ценности и правдивости информации Пеньковского; президенту сообщили, что советский полковник предоставил чрезвычайно важный материал, и президент согласился с такой оценкой. Теперь с информацией Пеньковского можно было ознакомить разведывательное сообщество и высший эшелон политиков.

22 июля 1961 года Дик Хелмс и генерал Максвелл Тэйлор в течение получаса обсуждали данные, переданные Пеньковским. На Тэйлора они произвели большое впечатление; по его словам, «о подобных вещах многие из нас и не слышали». Во время встречи Тэйлор выразил удивление, что основной целью советской разведки, по словам Пеньковского, является раннее предупреждение. Генерал Тэйлор попросил, чтобы его имя внесли в список тех, кто в дальнейшем будет получать информацию Пеньковского. «Думаю, Аллену (Даллесу) надо бы проинформировать об этом президента, ввести его в курс дела», — сказал Тэйлор Хелмсу, не зная, насколько президент уже осведомлен.

Вернувшись в штаб ЦРУ в Молле, около Потомака, Хелмс дал указание Мори снабдить Тэйлора обработанными материалами по советской программе МБР, по уничтожению самолета RB-47, уничтожению самолета У-2 и советским планам по Берлину. Управление подготовило также отчет, основанный на информации Пеньковского, об обстоятельствах смерти начальника советских ракетных сил маршала Неделина во время неудачного запуска ракеты в 1960 году. Мори представил эти документы генералу Тэйлору вместе с переводом Устава хозяйственных подразделений и «Военной мыслью». И самое важное: 24 июля Мори передал генералу Тэйлору отчет Пеньковского о планах Хрущева по Берлину, который за одиннадцать дней до этого Аллен Даллес показал президенту Кеннеди^{319}. Информация Пеньковского, тщательно проанализированная советниками и политиками, сыграла свою роль в особо напряженный период.

Важный вопрос о доверии к Пеньковскому так и остался нерешенным. Игра на два фронта не исключалась, и потому бдительность была необходима. Тот ли он, за кого себя выдает, или его материал исходит из ГРУ и КГБ и все это лишь часть серьезного дезинформационного сценария? Какие цели преследует он на самом деле? Одним из способов выяснить это был «детектор лжи». Пеньковский мог бы пройти тестирование, когда в следующий раз приедет на Запад. Согласится ли он на это? Никто этого с ним не обсуждал.

18 июля 1961 года Пеньковский еще раз приехал в Лондон на советскую выставку в Ирлс Курте и для того, чтобы встретиться с группой ЦРУ — МИ-6.

18 июля в 9.45 утра Пеньковский прибыл в аэропорт Хитроу. Он должен был выполнить четыре задания для ГРУ. Государственный комитет также снабдил его длинным списком поручений на ближайшие три недели. В настоящее время его основным заданием было заботиться о жене и дочери начальника ГРУ Ивана Серова — они летели с ним спецрейсом из Москвы. Пеньковский и Серовы были зарегистрированы на рейс, летящий в Лондон за балетной труппой Кировского театра.

В Шереметьеве, перед отъездом, Пеньковский обсудил с Серовым свою командировку в Лондон. Шеф ГРУ, облаченный в гражданскую одежду, сказал, что он рад, что для поездки в Англию выбрали Пеньковского, а остальным ЦК не выдало визы.

— Раза три-четыре побывайте в капстранах. Раз вас не разоблачили (как офицера разведки) после того, как вы работали военным атташе и главным помощником в Турции, мы сможем предложить вам длительную командировку. Мы посмотрим, как к вам относятся американцы, англичане и французы, ведь вы были военным, но сейчас вы действуете как штатский. — Серов имел в виду, что Пеньковский едет в командировку от Государственного комитета.

Серов познакомил Пеньковского со своей женой и дочерью и попросил его быть к ним повнимательнее в Лондоне. Пеньковский сказал, что с удовольствием поможет Вере Ивановне Серовой — ей было сорок восемь лет — и их симпатичной дочери, студентке Светлане, которой был двадцать один год. За день до отъезда Серов вызвал Пеньковского к себе в кабинет и сообщил, что его жена и дочь едут в туристическую поездку в Лондон. Пеньковский должен был договориться о машине для них, сопровождать их, ходить с ними по магазинам — в общем, следить за тем, чтобы в Лондоне им было хорошо. Серов приезжал в Лондон в 1956 году в связи с визитом Хрущева. Но общественность была так сильно настроена против советского руководителя из-за того, что он был сталинским палачом и сделал на этом свою отвратительную карьеру, что ему пришлось уехать. Туристическая поездка жены и дочери Серова в 1961 году была беспрецедентной — в то время зарубежные поездки советских граждан строго запрещались^{320}.

Получив вещи и пройдя таможню в Хитроу, Пеньковский понял, что, несмотря на телеграмму от самого шефа ГРУ, встретить Серовых из советского посольства никто не приехал. Пеньковский позвонил, и они с Серовыми целый час ждали посольскую машину, которая должна была отвезти их в гостиницу. Пеньковский уже однажды был в Лондоне и вел себя как человек бывалый, с восторгом рассказывая о лондонских достопримечательностях. Он пообещал Серовым, что лично покажет им город и поможет в покупках. Пеньковский с трудом верил в свою удачу: он может войти в доверие к жене и дочери начальника. У него еще три недели в Великобритании, и часть этого времени они с Серовой и Светланой проведут вместе.

Пеньковский позвонил Гревилу Винну домой в Челси, на Аппер Чейн Роу, и сообщил, что советское посольство зарезервировало комнату для Пеньковского в отеле «Кенсингтон Клоуз», на Кенсингтон Хай стрит, недалеко от посольства. Винн назначил встречу около отеля — там Пеньковского должен был ждать Майкл Стоукс, младший в группе. Стоукс снял комнату в том же отеле, где остановился Пеньковский. Он сопроводил Пеньковского в квартиру другого офицера МИ-6, в Кенсингтоне, на Литл Болтоне. Это была явочная квартира.

Пеньковский и представить не мог, что незадолго до его приезда ЦРУ предложило группе подвергнуть его испытанию на «детекторе лжи», когда он будет в Лондоне. Это было обычным испытанием для всех работающих агентов. Тесты на «детекторе лжи» проводились в целях обычной безопасности. Тестирование регулярно проходили все служащие ЦРУ, в том числе и директор. Детектор отмечает изменение частоты пульса, сердцебиение, когда человек отвечает на вопросы из определенного списка. Стандартные вопросы: употребляет ли он наркотики? Занимается ли преступной деятельностью? Встречается ли с иностранными агентами? Англичане не хотели прибегать к «детектору лжи», и о том, как поступить с Пеньковским, через океан велись секретные переговоры.