Члены спецгруппы пока не нашли ответа и не собирались вступать с ним в спор по поводу того, насколько нереальным было его предложение. Неужели он говорит серьезно? Возможно, так фантастично он представлял свою роль шпиона. Или, может, он просто пытался доказать, что готов пойти на все, чтобы убедить принявшие его страны в своей преданности?
Майкл Стоукс, младший в английской группе говорящий по-русски сотрудник СИС, был потрясен тем, что предлагал Пеньковский, и сказал коллеге: «Я решил, что он сумасшедший. Но по мере того, как я слушал, а Пеньковский выкладывал все новые подробности и сведения, я все более убеждался в том, что он как агент абсолютно правдив и имеет большую ценность»{85}.
Членам спецгруппы не сразу стало ясно, что Пеньковский отражал тогдашние взгляды Советского Союза на ядерное оружие: считалось, что его можно использовать для того, чтобы выиграть сражения в ограниченной ядерной войне. В пятидесятых годах Советский Союз превозносил ядерную энергию, считая ее предвестницей прогресса. Советские ученые писали, как при помощи мирных ядерных взрывов можно создать новые реки для орошения пустынь и открыть невиданные пути для развития экономики. Не было никаких разговоров о радиоактивных осадках и загрязнении пищевых и питьевых запасов. О ядерной энергии говорили как об управляемой; то же думали и о ядерной войне. Проводя политику «холодной войны», Советы только и говорили об американской стратегии «массированного возмездия» и концепции полного уничтожения советского общества. Точка зрения СССР о превосходстве коммунистов над природой отражала наивный взгляд на опасность ядерной энергии. Попытки Советского Союза организовать систему гражданской обороны и уменьшить последствия ядерного заражения являлись частью этого противодействия. Министерство здравоохранения выпустило большую монографию о результатах применения ядерного оружия, в которой авторы с уверенностью писали, что выживаемость будет относительно высокой, если использовать специальные укрытия и смывать с себя радиоактивные осадки{86}. Отрезанный от антиядерного движения и лишенный внешней информации о разрушительной силе ядерного оружия, Советский Союз в начале шестидесятых годов считал использование ядерного оружия мощной, но поддающейся контролю частью военных действий. Он был еще во мраке ночи, пока не наступил рассвет ядерной реальности — во время карибского кризиса и еще раз в Чернобыле. Взгляды Пеньковского, его отчетливая оторванность от действительности отражали внутренние споры, которые бушевали среди советских военных по поводу того, возможна ли ограниченная ядерная война и как ее надо проводить.
Затем Пеньковский снова перескочил на тему о своем отце:
— Между прочим, ни Серов, ни Варенцов ничего не знали о моем отце, о том, что в архиве нашли его документы. Они не догадываются, почему меня задержали в Москве. Я просто сказал, что в Индии плохой климат, сделав вид, что сам не хочу туда ехать, хотя свое согласие на поездку уже дал.
Некоторые его начальники, заметил он, «колебались и считали, что сын белого офицера не должен иметь такие большие привилегии. „Демократии“, о которой они говорят, не существует. Все это ложь и надувательство. До какой-то степени я могу продержаться, потому что они знают, что просто так уволить меня нельзя». А если это произойдет, сказал Пеньковский, «тогда у меня будут все причины перейти на другую сторону. Им придется изолировать меня и держать под постоянным наблюдением. Сейчас же я получаю благодарности и денежные премии»{87}.
Пеньковский заглянул в свои записки и рассказал членам спецгруппы, что поселок Перхушково, который находится в семидесяти пяти километрах от Москвы, «является теперь штабом Москаленко и стратегических ракетных сил». (Маршал Кирилл Семенович Москаленко был главнокомандующим стратегических ракетных сил с 1960 по 1962 год и заместителем министра обороны.) Это напомнило Пеньковскому о том, как 1 июля 1960 года был сбит разведывательный самолет RB-47 военно-воздушных сил США. «Я записал себе здесь, чтобы рассказать вам о том, что RB-47 был сбит ракетами, пущенными с МИГа-19 над Баренцевым морем. МИГ оснащен четырьмя ракетами — две сверху и две снизу. Эти ракеты снабжены системой самонаведения, их дальность — 3,5–4,2 километра. Я хочу обратить ваше внимание вот на что: если самолет поднимается на высоту 1990–2190 метров, у него есть еще возможность выпустить ракеты на дополнительные 3,5–4,2 километра, но таких самолетов у нас еще нет — пока идут испытания. На самом деле действительный потолок — более 2190 метров, если считать дополнительную дальность полета ракеты. Во всяком случае, МИГ-19 выпустил ракету в RB-47, и я могу сказать с полной уверенностью, поскольку у многих это проверял, что RB-47 не нарушал наших (советских) границ, хотя и был к этому близок. На самом деле он находился над нейтральными водами. У нашего пилота просто зачесались руки, и он нажал спусковой крючок — ракета сбила самолет. Длина ракеты — три метра. Одновременно можно запустить только две верхние или две нижние ракеты; иначе самолет развалится»{88}. Это был первый авторитетный отчет о том, как и где был сбит самолет. Это было подтверждено записью курса самолета на американском радаре, которая показала, что самолет не нарушил воздушного пространства Советского Союза.
Пеньковский перелистал несколько страниц блокнота и сказал членам спецгруппы:
— В двухстах восьмидесяти километрах к юго-западу от Москвы есть поселок Клинцы, где собраны атомные боеголовки. Я вам уже сказал, что к северу от Ленинграда базируются ракеты, направленные против Англии. Там есть город под названием Североморск, где расположен полк ПВО. Этот полк оснащен ракетами V-75 (СА-2, ракеты «земля — воздух»). — Он перечислил центры подготовки офицеров по управлению ракетами, центры по производству и хранению ядерных боеголовок{89}.
Потом сказал:
— Вот еще новая ракета. Она называется R-14(СС-5). Это ракета большой дальности действия, более ста километров. У меня нет ее характеристик.
Затем Пеньковский повторил мысль о том, «как легко было бы взорвать Генеральный штаб». И снова вернулся к новой ракете:
— Эта ракета запускается из Капустина Яра, а поражаемый район находится в Казахстане. В поражаемом районе стоят высокие деревянные башни, установленные в виде треугольника. Обслуживают эти башни солдаты, и ни разу еще такая башня не была сбита прямым попаданием ракеты. Ракеты падают в разных точках, которые засекаются при помощи оптических приборов, чтобы определить ошибки в горизонтальном отклонении и радиусе. Время запуска ракет передается по радиосвязи. Я уже говорил вам, что было много случаев, когда ракеты попадали в дома, железнодорожные пути и другие объекты.
Кайзвальтер взглянул на часы.
— Судя по вашему расписанию, у вас осталось около двадцати минут. За один раз мы не можем переговорить обо всем. Надеюсь, вы не станете возражать, если время от времени я буду прерывать вас и задавать вопросы.
— Пожалуйста, — сказал Пеньковский. — Это хорошая идея, мне будет легче вспоминать. Приготовьте мне, пожалуйста, фотографии для опознания. А теперь, что касается десятого пункта, который у меня отмечен и о котором я уже упоминал, — список объектов, которые должны быть уничтожены. — Затем он улыбнулся и сказал: — Если нужно, я сам взорву Генеральный штаб{90}.
Информация от Пеньковского шла потоком, он перескакивал с одного вопроса на другой, боясь в их первую встречу пропустить что-то важное. Иногда одна мысль переходила в другую, когда он рассказывал о каком-нибудь сотруднике ГРУ или КГБ. Он заранее записал то, о чем хотел рассказать.
