– Что за мрачный вид на лице, малышка?

– Шутишь, да? Выбирай. Факт, что завтра у тебя сражение. Ужасное осознание того, что в нашей стае предатель. О, и небольшая неприятность – завтра я буду прятаться вместо того, чтобы драться.

Трей вздохнул и навис над ней, нежно целуя в шею, желая расслабить Тарин.

– Детка, ты не можешь злиться из-за моей просьбы держаться подальше от битвы.

– Нет. Я никоим образом не стану подвергать нашего ребенка такой опасности, а просто беспокоюсь о том, что может произойти с тобой. С любым из вас. Хуже всего знать, что я могу исцелить и помочь, но меня не будет рядом.

– Я понимаю твои чувства. Я бы с ума сошел, зная, что ты где-то там, рядом с опасностью, а меня нет рядом. Но мне нужно, чтобы ты осталась здесь, внутри. Ничто не должно случиться с тобой или малышом, Тарин, просто не может, я этого не допущу.

– С тобой тоже, так что чертовски хорошенько постарайся вернуться ко мне, – она прижалась своим ртом к его, жестко целуя Трея. Он запутал руку в её волосах и потянул, напоминая кто тут главный, затем взял инициативу в поцелуе на себя. Его язык завладел её ртом, Тарин хотела, чтобы и его член так же завладел её телом, но по какой-то причине, Трей отступил. Он был так напряжен, будто готовился к какому-то удару. Девушка выгнулась под ним и почувствовала довольно внушительное доказательство его возбуждения. Всё тело Трея напряглось и, кажется, он собрался спрыгнуть с кровати.

– В чём дело?

Взгляд Трея опустился к её животу, затем вернулся к лицу.

– Не хочу сделать тебе больно.

Тарин застонала.

– Вот почему ты сдерживаешься? Трей, ты не навредишь ни мне, ни ребенку, трахая меня, – он не выглядел убежденным. Тарин театрально вздохнула. – Полагаю, я достану свой старый вибратор или…

Он пригвоздил её взглядом.

– Помнишь, ничто не будет находиться в тебе, кроме моего члена?

– Да, я помню о своем согласии… но это было до действующих условий.

– Действующих условий?

– В ситуации, когда ты отказываешь мне в своем члене, я откапываю свой вибратор и забочусь о себе сама, – на его лице появился грозный, угрюмый вид. Или, по крайней мере, он думал, что Тарин сочтет его грозным. Вместо этого, она рассмеялась. И обхватила рукой его ствол, прижимающийся к ткани джинсов.

– Я его хочу. Он – мой.

– Да, твой, – согласился он. – В действующих условиях. При угрозе заменить его искусственным членом, ты не получишь ничего.

Хитрый ублюдок.

– Это действительно хорошо, что я люблю тебя и твой член, Трей, иначе мне бы пришлось оторвать его от тебя, – выражение шока заменило угрюмый вид на лице Трея. Тарин прижала палец к его губам. – Не нужно ответных признаний. Не хочу, чтобы ты говорил то, чего на самом деле не думаешь. Может, однажды, ты скажешь это искренне, но мы оба знаем, что не сегодня. Просто хочу, чтобы ты знал.

Вот почему она заслушивает пару лучше – он так чертовски не подходил ей, что это даже не смешно. Всё же, она оставалась там, где и была.

– Ты для меня всё, Тарин. Я сломан, детка. Ты это знаешь. До тебя… казалось, что я разбит на куски, разбросанные повсюду. Я никогда не чувствовал себя целым. До тебя. Ты соединила те кусочки. Я не преувеличивал, говоря, что ты удерживаешь в своих руках мое здравомыслие. Без тебя я развалюсь, – если бы его слова для неё имели смысл, Трей бы удивился. Тарин провела подушечкой пальца по его нижней губе.

– Спасибо тебе за это. А теперь уже возьми меня.

Трей театрально вздохнул.

– Моя пара – нимфоманка

– Задница.

Переводчики: inventia, marisha310191

Редактор: navaprecious

Когда мобильный Трея зазвонил, все в кухне напряглись, а в особенности Тарин, которая сидела на высоком длинном кухонном столе, обхватив талию своего супруга ногами. Не отпуская её взгляд, он вытащил телефон из кармана и ответил:

– Алло.

– Они здесь, – сообщил ему Райан.

Трея не удивило, что они прибыли в десять утра. Единственная причина, по которой он прошлой ночью сказал стае, что ждет Даррила около полудня – Трей не хотел, чтобы доносчик рассказал Даррилу, что он ждет ублюдка.

– Сколько?

– Доминик говорит, там где-то около ста семидесяти, но, похоже, некоторые из них просто пришли постоять рядом.

– Что насчет трех стай, что предлагали прибыть и встать на нашу сторону, они здесь?

– Прибыли час назад, как раз перед Лэнсом и Ником. Все ждут во дворе.

Они подозревали, что Даррил атакует утром, надеясь застать Трея врасплох, и договорились с союзниками, что те прибудут рано.

– Хорошо. Не пропускай Даррила и его команду за ворота, пока я туда не доберусь.

– Конечно.

Трей закончил звонок и передал телефон Тарин.

– Я потеряю его в битве, если возьму с собой.

Тарин крепче обхватила его ногами, желая просто удержать здесь и попросить других встретиться лицом к лицу с Даррилом. Да, это было эгоистично и нечестно, но она ничего не могла с собой поделать и не собиралась за это извиняться. Это был её избранник, вторая половинка её души, отец её ребенка. Если у нее и было право быть в чем-то эгоистичной, то это касалось его.

– Я должен идти, детка, – сказал он нежно.

Она печально кивнула.

– Я знаю. Будь осторожен. Ты обязан ко мне вернуться.

– К концу этой битвы на моих руках будет много крови. Ты это знаешь, верно?

Она прижалась к нему лбом.

– Ты правда думаешь, что я стану тебя осуждать за защиту твоей семьи, твоей стаи, твоей территории? Очевидно, Даррил хочет умереть. Помоги ему.

Проклятье, эта женщина его понимала. Ни разу она не осудила его… ни за то, кем он был; ни за то, что он мог и не мог чувствовать; ни за все, что он уже наделал, или был способен наделать. Он поцеловал ее сильно и глубоко, притягивая к себе, черпая из неё силу так, как ему никогда не удавалось сделать с другим человеком. Прерывая поцелуй, он зарылся лицом в изгиб ее шеи и глубоко вдохнул запах, давая омыть себя и успокоить своего волка. Ему так не хотелось ее покидать, особенно прямо сейчас. Каждый первобытный инстинкт твердил ему остаться рядом с ней и быть постоянным защитником, но у него не было выбора. Он не мог приказать другим мужчинам из своей стаи в одиночку встретить опасность… он не такой, и Альфы так не поступают.

– Мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала, – сказал он, глядя в её глаза. – Пообещай, чтобы ты не почувствовала через нашу связь, что бы не думала, что происходит – ты останешься здесь. Ты не станешь пытаться добраться до меня, не будешь рисковать просто для того, чтобы меня вылечить. Ты остаешься здесь – с Грейс, Лидией, Гретой, Хоуп, Броком и Сельмой. Ты сосредоточишься на собственной безопасности и безопасности нашего ребенка. Обещай мне.

Трей не удивился, когда Тарин одарила его убийственным взглядом. Другой на его месте съежился бы.

– Так не честно, – сказал она сквозь зубы. – Конечно, я не хочу, чтобы что-то случилось с ребенком, но, когда ты просишь меня дать тебе такое обещание, то просишь выбирать между вами обоими, а я не могу этого сделать.

Он обхватил её лицо руками, настаивая:

– Да, ты можешь, и так сделаешь. Я не прошу тебя выбирать, а прошу не подвергать риску себя и ребенка.

Она сморгнула слезы. В голове заскулила волчица.

– Если ты умрёшь, я всё равно этого не переживу.

– Нет, переживёшь. Ты чертовски сильная и способна пройти через что угодно.

Это заставляло его гордиться тем, что она у него есть. Впервые он был по-настоящему рад, что брачная связь установилась лишь частично, поскольку это означало, что у Тарин есть лучшая возможность пережить разрыв связи. Не то чтобы он планировал сегодня умереть, но вероятность есть всегда.

– Я должен идти.

Неохотно она выпустила его из захвата рук и ног.

– Я люблю тебя, пусть даже ты засранец, и ведёшь себя нечестно.

Он хохотнул, но этот звук не мог спрятать тот гнев, который он чувствовал на самого себя за то, что не мог сказать ей эти слова.