Тарин не была уверена, сколько там просидела, планируя, что сказать и паникуя, поскольку нужные слова никак не шли на ум. Вдруг она услышала, как Трей позвал её. Дерьмо.

– Выйду через секунду, – очевидно, такой ответ его не удовлетворил, поскольку он встал с кровати и нечёткой походкой направился к ванной.

– Тарин, что случилось?

Великолепно, он почувствовал её панику.

– Ничего, я в порядке, – дверь распахнулась и, нахмурившись, Трей вошел внутрь. Затем он резко остановился, ещё сильнее сдвигая брови и раздувая ноздри. Спустя несколько секунд его глаза расширились, а челюсть отвисла. Запах беременной волчицы не спутаешь ни с чем. Тарин неуверенно и осторожно улыбнулась Трею.

– Привет.

Хотя у Трея иногда и возникали проблемы со словарным запасом, он никогда не оказывался настолько выбитым из колеи, что терял дар речи. До сих пор. Почувствовав её беспокойство, он подумал, что Тарин, возможно, приснился кошмар, или она волновалась о завтрашнем поединке – что ещё заставило бы его пару паниковать в столь ранний час? Характерное изменения запаха сразу же поразило Трея, стоило лишь войти в комнату, но не так сильно, как понимание того, с чем это связанно. Вид его маленькой пары, ютившейся на табуретке, будто подготавливая себя к яростной атаке, заставил что-то в его груди напрячься. Реакция, она готовилась к его реакции. Её эмоции были повсюду, но поверх их всех – счастье. Она счастлива. Напугана, в шоке, однако счастлива. И Тарин боялась, что Трей не разделит этого с ней. Его волк проснулся, требуя господства, желая оказаться рядом с Тарин, защищая и обнимая. Желая того же и осознавая, что должен что-то сказать, Трей подошел к Тарин и присел на корточки напротив стула.

– Ты беременна, – вот чёрт, способность Трея изъяснятся – всё ухудшается, учитывая, что теперь он может лишь констатировать очевидное.

– Да. Беременна. Я принимала таблетки, но… – она позволила предложению повиснуть, пожимая плечами.

– Я… Я не знаю, что сказать, малыш.

Тарин слегка улыбнулась, рассматривая его лицо, на котором появилось извиняющееся выражение.

– Не нужно ничего говорить. Мне просто необходимо знать, что у тебя нет с этим проблем. Я не ощущаю от тебя никаких эмоций.

– Наверное, потому что я оцепенел, – её небольшая улыбка исчезла, и Трею захотелось пнуть себя. – Нет, я не имел в виду… – он вздохнул. – Детка, не знаю, что я имел в виду.

Этот момент показал, какой Трей бесчувственный ублюдок. Он ведь должен быть нас седьмом небе от радости. Не это ли самый счастливый момент его жизни? Его пара говорит, что беременна. Беременна. Пара Трея беременна. У неё будет ребенок. От него. Его сын или дочь… И затем сюрреалистичность ситуации прояснилось, и действительность обрушилась на Трея. Чёрт побери, Тарин носит его ребенка. Он медленно поднял руку и положил её на живот Тарин. Сильное желание защитить пронзило Трея, спирая дыхание. На лицо Тарин вернулась полуулыбка, но стала натянутой и осторожной. Хотя Тарин и выглядела хрупкой, но на самом деле была тверже стали. Готова надрать ему задницу, скажи он что-либо негативное.

Трей наклонился и прижался своими губами к её, жадно целуя и внезапно осознавая, что он рад случившемуся. Нет, более, чем рад. Трей… вроде как взволнован. Он прикоснулся своим лбом к её и заговорил:

– Если бы кто-то несколько месяцев назад сказал мне, что я свяжу себя узами и буду ждать появления ребёнка, то я разразился бы безудержным смехом. Ты всё изменила, Тарин.

Тарин знала, что Трей не имел в виду ничего дурного. Однако, она не могла удержаться и не поддразнить его.

– Я? Всё дело во мне?

– В тебе. Ты заставила меня желать того, чего я никогда бы не подумал желать. Того, что я думал не возможно для меня, – он нежно поглаживал ее живот, – как, например, его.

Она выгнула бровь.

– Его? Это может быть она.

– Я не буду очень хорошим отцом. Ты ведь это знаешь?

Тарин пригвоздила его взглядом, обхватив ладонями за лицо.

– Будешь. Знаю, что будешь.

– Малыш, я ничего не смыслю в отцовстве – мой был мудаком.

– Именно. Просто поступай так, как никогда не делал твой отец.

"В этом есть логика", – подумал Трей. С логикой он мог работать. Его взгляд вновь переместился на плоский живот. Такая стройная. Она столь тоненькая и чертовски маленькая. Он не понимал, как Тарин сможет выносить ребенка в этом теле и не сломаться пополам от напряжения. Почувствовав страх Трея за то, что ей может быть больно, девушка мягко его поцеловала.

– Со мной всё будет в порядке.

– С тобой не должно ничего произойти, – настаивал Трей.

– Ничего и не случится. Со мной всё будет хорошо. С нами всё будет хорошо.

Он разглядывал её лицо, тихо спрашивая:

– Каково это? Знать, что держишь мое здравомыслие в руках?

Если Трей потеряет Тарин, если она уйдёт из его жизни, то его рассудок последует за ней. Девушка улыбнулась и потёрлась своим носом о его.

– Трей, что заставляет тебя думать, будто сейчас ты в здравом рассудке?

Он усмехнулся и покачал головой. Прикусив Тарин за нижнюю губу, Трей втянул в рот мягкую плоть, любуясь, как глаза девушки зажигаются страстью. Реакции Тарин хватило, чтобы свести его с ума. Он мягко поцеловал её, не добавляя языка, просто чтобы подразнить.

– Тебе лучше быть в порядке, малыш, или, клянусь, я отшлепаю твою задницу вот этой ладонью.

– Как прошлой ночью? – её глаза расширились, когда что-то пришло ей в голову. – Вот дерьмо.

– Что?

– Не могу поверить, что наш ребенок был зачат перед парнями.

Трей не мог сдержать улыбку.

– Что-то подсказывает мне, что они обрадуются этому.

– Что на счёт остальных? Как ты думаешь, что они подумают о моей беременности?

– Есть лишь один способ это выяснить.

Когда полчаса спустя, рука об руку, они зашли на кухню, то их поприветствовали обычными кивками и улыбками. Затем ноздри каждого раздулись, разговоры прекратились, и все взгляды устремились к Тарин. Она знала: беременность – чрезвычайно важное событие. Никто ещё, почему-то, не мог объяснить причины, по которым волки-оборотни не могли иметь потомство, пока их Альфа или Бета-пара не завела собственных детей. У природы действительно были забавные методы, по мнению Тарин. Теперь Тарин беременна, а это давало возможность Грейс и Ретту или Лидии и Кэму создать собственные семьи, что скорее всего много для них значило, судя по восторженным лицам этих четверых. Данте первым отреагировал. Он вскочил на ноги, подошел и хлопнул Трея по спине.

– Поздравляю, – Данте быстро поцеловал Тарин в щеку и искусно увернулся от последующего удара Трея. – малыш будет сильным Альфой, учитывая его генофонд.

Внезапно они оказались в окружении большинства из стаи, а Лидия и Грейс взволнованно визжали. Тао поднял руку.

– Я требую обязанности телохранителя!

Райан фыркнул.

– Блин, говнюк, я собирался сделать это.

– Я стану дядей, – взволнованно проговорил Доминик. – Если будет мальчик, я научу его тому, как надо окручивать женщин.

Трик фыркнул.

– Хочешь сказать, что научишь его тем грязным шуточкам, которыми постоянно кормишь нас, – он быстро обнял Тарин со словами: – Поздравляю, дорогая.

– К слову о грязных разговорчиках, – растягивая слова произнес Доминик, поворачиваясь к Тарин с хорошо знакомой злой усмешкой на лице.

Когда Тарин покачала головой, предупреждая его держать рот на замке, Доминик вздохнул:

– Ничего не могу поделать. Я люблю твои волосы и улыбку. Чёрт, я люблю каждую косточку в твоем теле. Хочешь добавлю еще одну?

Трей, как обычно, врезал ему.

– Не беспокойся на счёт Дома, Тарин, – Маркус нежно провел по её животу. – Я научу маленького парня искусству флирта, чтобы ему никогда не пришлось пользоваться такими выражениями.

– Я научу его бросать мяч, – заявил Данте. – И водить.

– Это все прекрасно, – сказал Райан. – но ты знаешь, что я собираюсь стать его любимым дядей, так?