героини еще при жизни Ванги.

…Таисия Николаевна принадлежит к числу женщин, которые выглядят моложе своего возраста.

Подтянутая, ухоженная, элегантная женщина, с картинно-красивой сединой и повелительными интонациями. И если ее что-то и беспокоило, то только

судьба сына. Игорю за тридцать, а у него недавно

распался третий брак. Игорь образован, умен, хорош собой, без вредных, как говорится, привычек, единственный сын у довольно обеспеченных

и обожающих его родителей. А собственная семейная жизнь никак не складывается, хотя, казалось бы, испробованы уже все варианты: и единственная

дочь небедных москвичей, и иногородняя одинокая студентка (читай — нищая), и разведенная самостоятельная дама. Но все три брака кончились одинаково — разводом. И инициаторами всегда выступали жены.

«Вот все пишут, что родители «заедают» жизнь

своим детям, чуть ли не из дома гонят, если они

решили свою семью завести, — рассказывала Таисия Николаевна подруге Ираиде, вместе с которой

они поехали к Ванге. — А у нас, не хвалясь скажу, семья — идеальная. С моим мужем, отцом Игоря, мы почти сорок лет душа в душу прожили, ни разу

не поссорились и до сих пор — самые близкие

друг другу люди. Как вы думаете, мог ли Игорь

стать плохим мужем, если у него всю жизнь перед

глазами пример взаимной любви и уважения родителей? Разумеется, не мог.

405

Первый раз Игорь женился по нашему с отцом совету. Я его познакомила с прелестной девушкой, дочерью своей коллеги. Вообще-то я

врач, но уже давно не практикую, работаю в

Минздраве начальником управления. Так, знаете

ли, спокойнее и удобнее: никаких дежурств, никаких вызовов, в семь вечера всегда дома… Так

вот, Леночку я приметила, когда она к своей матери зачем-то на работу пришла. Хорошенькая, скромная, только что институт закончила. И специальность прекрасная — отоларинголог. Распределение она получила в районную поликлинику, но мы с ее матерью быстренько все переиграли, устроили ее в ведомственную больницу.

С восьми до четырех — и свободна. Свадьбу сыграли замечательную. Они с Игорьком там смотрелись — чудо. Вот, думала, дочка у меня будет, всему, что умею, ее выучу. Жить они должны были у нас: квартира большая, места всем хватало.

Да и муж мой считает, что мужчине нужно у себя

жить, а не у жены.

Месяца три после свадьбы все было замечательно. Леночка тогда старалась стать настоящей

женой: квартиру убирала, стирала, готовила. Я, конечно, помогала, но вообще-то думала, что теперь

могу немного отдохнуть. То есть поделить нагрузку пополам: я готовлю завтрак, Леночка — обед. Я

стираю — она квартиру убирает. А вечером собирались все вместе, вчетвером, телевизор смотрели, разговаривали. Я вязала или починкой занималась, Игорь с отцом в шахматы играли… Вот с этих

совместных вечеров все и началось. Ни вязать, ни шить Лена так и не выучилась. Ее все время тянуло из дома: в театр, на танцы, к друзьям. Пыталась она к нам своих друзей приглашать, но муж

быстро это пресек: ему после работы нужна только тишина, а гости хороши по праздникам — на

406

дни рождения, там, или на Первомай. Лене это не

понравилось, но пришлось смириться.

Через год после свадьбы Лене приспичило поступать в аспирантуру. Заочную, без отрыва от работы. Каждый вечер либо на лекциях пропадает

(знаю я эти лекции!), либо дома над книжками сидит. И такая стала неприветливая, молчаливая, как

будто ее истязают с утра до ночи. Даже есть вместе

с нами отказалась: ей это, видите ли, неудобно.

Приходила с работы часов в пять, что-то хватала

в холодильнике и до вечера из комнаты не выходила.

Конечно, Игорь был недоволен: жена должна

мужа у дверей встречать, тапочки подать, потом —полотенце, руки вытереть. Потом ужином накормить — и делай, что твоей душеньке угодно. Плохо? А вот Лена считала, что если Игорь после работы читает, смотрит телевизор или с отцом

в шахматы играет, то вполне может сам себя обслужить. Конечно, я не позволяла — сама его кормила. Так и тут не угодила: нарочно мужа, мол, против нее настраиваю. Подчеркиваю, дескать, что лучше матери никто не накормит.

В общем, не заладилось у них. Игорь-то терпеливый, уступчивый, ему лишь бы без скандала.

А Лена на принцип пошла: давай отделяться от родителей, вести свое хозяйство, а то мы с тобой при

них как дети малые. Я, конечно, возражала. Ну, она

взбрыкнула, убежала обратно к родителям. Думала, Игорь будет ее умолять вернуться, ее верх будет. Просчиталась. Такого мужа, как он, любая захочет, а одиноких женщин — пруд пруди. Теперь, наверное, локти кусает: хоть и кандидат наук, а одинокая.

Развели их быстро — хорошо, что детьми не

обзавелись. Игорь какое-то время, конечно, переживал. Но он у меня умница, прекрасно понимал, 407

что добром этот его брак все равно бы не кончился. А через год смотрю: по вечерам куда-то уходить начал. Ну, я ему и сказала: «Если решил жениться — приводи в дом, нечего по подъездам да

чужим домам бегать». Через неделю пришел с Та-

нюшей…

Конечно, с Леной ее сравнивать было нельзя.

Маленькая, блеклая какая-то, испуганная. Но потом я поняла: это от изумления. Студентка-заочница института культуры — значит, будущий библиотекарь, мать то ли в Кинешме, то ли в Сороках

на фабрике работает, отца не помнит. Конечно, испугалась, когда наш дом увидела: из грязи да

в такие князи. Муж мой сомневался, подойдет ли

нам такая невестка. Но я его убедила: молодая, неопытная, провинциалка, лепи из нее что душеньке

угодно. Свадьбу скромную-скромную справили, и не от жадности, а чтобы не баловать преждевременно. И, конечно, Танюша к нам переехала.

До этого в общежитии жила, одна комната на четверых.

Первое время мы с ней ладили. Она мне буквально в рот смотрела, все указания на лету схватывала. Скажешь: «Подотри пол в кухне», — вымоет до блеска. Скажешь: «У Игорька рубашка что-то

несвежая», — заодно с его рубашками все белье

в доме перестирает. Перевели мы ее с дневного на

заочное, чтобы свободного времени больше было, одели-обули с ног до головы. Вязать она лучше меня умела, так вечерами сядем у телевизора и наперегонки спицами шуруем. Весь дом за год обвязали, а уж как спокойно-то в семье стало — даже мой

муж иной раз улыбаться начал. Так-то он на чувства скупой, все в себе носит. А тут — отмяк, расслабился, о внуках стал поговаривать. Ну и Игорь тоже не против детей был. Через два года после

свадьбы Танюша забеременела. И — загордилась.

408

До того они с Игорем в его еще детской комнате

жили, в десятиметровке. Гостиная у нас метров

двадцать, ну и наша с мужем спальня — метров шестнадцать. Жили и жили. И вдруг месяца за два до

родов Таня мне говорит: «Мама, — она меня мамой

звала, провинция, что вы хотите, — нам ведь втроем тесно у Игоря в комнате будет. Может быть, вам

спальню в маленькой комнате устроить, а мы туда

переберемся?» Я сдержалась. Сказала только: «Подожди, умрем — все твое будет. Не торопись». Вечером спросила Игоря, что все это значит, а он

только плечами пожал. Ну я так и думала, что он

тут ни при чем.

Родила Таня мальчика. Назвали Олегом, в честь

моего мужа. Игорь настоял, она-то хотела как-то

по-другому окрестить. Не вышло. Мальчик хороший, только очень беспокойный, кричал сутками

напролет. Мы с мужем оба после работы, Игорь

тоже, нам отдохнуть нужно, а Таня требовала, чтобы все мы по очереди с Олежкой тетешкались.

Она, дескать, за день так устает — с ног падает.

А с чего ей уставать? От стряпни я ее освободила, даже завтраком Игоря сама кормила, как до его

женитьбы. Посуду тоже сама мыла. Ну а пеленки

постирать да с ребенком погулять — невелика нагрузка.

А она все жаловалась и жаловалась. Игоря довела до того, что он домой только ночевать приходил, а так все у друзей. Да и какая радость от жены, если у нее одни претензии: купи молока, погуляй