Таня все молчала, и бандит грубо ткнул ее в плечо кулаком, а затем ударил по лицу. – Ну, маленькая тварь, говори, что нужно! Иначе в самом деле сейчас пустим тебя по кругу!

– Умоляю тебя, папочка… – начала Таня и запнулась.

Подручный Чехарского, схватив ее шершавой рукой за подбородок, прошипел:

– «Сдавайся!» Говори, чтобы он сдался! Слышишь, маленькая тварь?

– Не сдавайся! Ни за что! Потому что нас все равно убьют! Они уже застрелили тетю… – выпалила Таня, но договорить не успела, потому что мужчина отвел от ее лица мегафон, а затем со всей силы ударил по голове, потом в грудь, в живот. Девочка не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть, осела на траву.

– Волк, твоя дочурка у нас! Мы можем сделать с ней все, что угодно! – проорал бандит в мегафон. – Выходи с поднятыми руками! Иначе…

Ответом ему были несколько выстрелов, последовавших откуда-то со стороны темного дома. Раздались булькающие звуки, и тип с мегафоном стал оседать на траву. Превозмогая боль, Таня засмеялась. Вот ведь папка молодец! Он их спасет, он их в беде не бросит…

Люди Чеха открыли ответную пальбу по особняку, затем потащили Таню обратно в дом. Когда все оказались в огромном холле, один из бандитов скомандовал:

– Девчонку вниз, в подвал, к боссу! Он сам решит, что делать с маленькой тварью. Выстрелы были из северного крыла. Немедленно послать туда трех человек!

Бандиты были в панике, их внимание ослабло, поэтому Таня, изловчившись, впилась зубами в руку ближайшего к ней. Дядя взвыл, выпустил ее – и девочка метнулась к лестнице, что вела на второй этаж.

– Стоять, иначе убью! – заорал укушенный.

Таня молнией летела по лестнице, но вдруг налетела на что-то, точнее, на чей-то труп. Споткнувшись, она упала на ступеньки, и бандит с пистолетом нагнал ее, схватил.

– Вот ведь какая ты мерзавка! Чтобы ты нам больше не мешала, прострелю тебе плечо. Но убивать не буду, потому что ты своему папане ой как дорога, и тебя еще можно использовать в качестве козыря…

Негодяй ткнул дулом в плечо девочки, та зажмурилась, приготовившись к всплеску боли, раздался выстрел, потом еще один… Но ничего не произошло. Потом еще один. Таня осторожно открыла глаза и увидела, как бандит катится по лестнице вниз, а рядом стоит брат, сжимая в руке дымящийся пистолет.

– Димочка! – прошептала Таня. – Тебе удалось уйти? А как мама, с ней все в порядке?

– Она все еще у них, – вздохнул брат, ставя ее на ноги. – Но хуже всего то, что я стрелял в Чеха и промахнулся. Ладно, наверстаем. Идем!

Он потащил ее за собой. Когда поднялись на второй этаж, заметили на полу еще одно бездыханное тело.

– Димочка, папа в северном крыле, бандиты туда людей послали… – прошептала Таня, явно намереваясь повести брата туда.

Но тот ткнул пистолетом в первую попавшуюся комнату и сказал:

– Спрячься там!

– Но, Дима, я не могу бросить тебя и папу… – начала Таня. Однако быстро поняла, что канючить не имеет смысла. Поэтому шмыгнула в комнату, оказавшуюся ее собственной спальней.

– Спрячься под кроватью или в шкафу и никуда не уходи, – приказал брат. – Мы с папой тебя заберем.

Юноша быстро прижал сестру к себе, а потом исчез в темноте.

Таня хотела было последовать за братом, но поняла, что это верх абсурда. Ей, десятилетней девчонке без оружия, ввязываться в войну мужчин с автоматами? Она вспомнила о трупах, что лежали в доме, и о судьбе тети Ники. Впрочем, последнюю ей было не жаль. Разве что чуточку. Та ведь сама виновата в произошедшем!

Забравшись под кровать, Таня затаилась. И тут на нее накатили слезы. Ну да, тетя Ника была предательницей и неисправимой идиоткой, но теперь-то она мертва! И почему все так случилось…

Вдруг дверь в ее комнату тихонько отворилась – и Таня услышала, что внутрь кто-то вошел. Девочка заликовала, думая, что это Дима или папа, или даже оба сдержали слово и пришли ее спасать.

Она собралась вылезти из-под кровати, но вдруг рассмотрела, что на том, кто сейчас находится в спальне, армейские сапоги. Таких не носил ни папа, ни Дима, ни кто бы то ни было из телохранителей.

– Танечка, я ведь знаю, что ты здесь! – раздался голос дяди Лени Чеха, и Таня окоченела от страха. – После того как мы проникли в «тревожную комнату», мои ребята наладили работу камер, установленных по всему дому, и я видел, как твой братец отвел тебя сюда, прежде чем сам отправился на подмогу вашему неразумному папаше…

Говоря это, бандит обыскивал комнату. Вжавшись в пол, Таня замерла под кроватью, больше всего боясь чихнуть или издать непроизвольный сдавленный крик.

– Рассказать, что я сделал с твоей мамашей, моей некогда любимой Марго? Конечно, десятилетним девочкам такое знать не следует, но тебе, так и быть, скажу: я со смаком ее трахнул. Как уже когда-то. Сопротивляться она все равно не могла, так как валяется без сознания. Убивать ее я не стал, потому что с ней как раз сейчас развлекаются мои ребята.

Таня беззвучно заплакала, запихнув в рот кулак и вцепившись в него зубами. Говорил ли этот гад правду или, как в случае с гибелью отца, нагло врал, пытаясь спровоцировать ее на необдуманный поступок и выдать себя?

До слуха доносился скрип сапог и стук открываемых дверец шкафов. Дядя Леня Чех методично искал ее, наверняка желая взять в заложницы и вынудить папку и Диму пойти на уступки. Но это значило, что ситуация у мерзавца не такая уж и хорошая. Вернее даже, аховая. Потому что, несмотря на численный перевес команды его головорезов и на фактор неожиданности, которым сопровождалось ночное нападение, время работало теперь против него.

Ибо рано или поздно сюда должна прибыть милиция. Пусть даже звонки из их особняка и блокировались или игнорировались, но ведь имелись перепуганные соседи. А среди них имелись весьма и весьма солидные и влиятельные люди, которые наверняка уже подняли тревогу. И их звонки и требования так просто не отметешь…

Кроме всего прочего, бойня в доме длилась уже около часа, что для подобных операций, как подозревала Таня, очень и очень долго, а требуемого результата дядя Леня Чех до сих пор не достиг. Вот он и решил, наверное, унести подобру-поздорову ноги, прихватив парочку заложников, чтобы позднее было проще торговаться с папкой.

Снова послышался голос этого негодяя.

– Если ты сейчас немедленно выйдешь из своего убежища, то, так и быть, оставлю твою мамочку в живых. Вот прямо сейчас по рации прикажу своим ребятам оставить ее в покое. Ведь ее можно еще спасти, если поскорее передать в руки медиков. Ты хочешь, чтобы твою мамочку спасли, Танюша? Ты же не желаешь ей смерти? Знаю, не желаешь! Иначе всю жизнь потом будешь себя винить, что стала причиной смерти родной матери. Так что выходи – она останется в живых. Ну, где ты?

Девочку пронзила ужасная мысль – мамы, возможно, уже нет в живых. Или, даже если еще жива, спасать ее дядя Леня Чех явно не намеревается. Он просто брал Таню на понт, стараясь выманить и заполучить в заложницы. А значит, выползать из-под кровати смысла не имеет.

Но вдруг мерзавец говорит правду, и еще имеется шанс спасти маму?

Таня колебалась, не зная, что и делать, как вдруг до нее донесся восторженный вопль дяди Лени Чеха.

– Ах, вот ты где спряталась, чертовка! Ну и отлично: выходи сама. Или мне тебя вытащить?

Не понимая, что имеет в виду мужчина, Таня затаилась. А потом услышала скрип открываемой дверцы, шуршание – и стук чего-то твердого об пол. Из ее укрытия было видно, что на полу лежит кукла – та самая, в человеческий рост, подарок брата Димы. Видимо, в темноте дядя Леня Чех и принял куклу за нее саму, спрятавшуюся в шкафу.

– Ага, попалась! Только не притворяйся мертвой, все равно не поверю. Давай, вставай, маленькая тварь!

Он пнул куклу ногой и, заслышав целлулоидный звук, вдруг осознал свою ошибку.

– Ох ты, промашка вышла, это кукла. Однако все равно ты где-то здесь. И раз не в шкафу, значит… под кроватью!

Таня оцепенела, наблюдая за тем, как приближаются армейские сапоги. Еще мгновение, бандит обнаружит ее, и тогда…