Скорый поезд приближался к станции. За окнами мерно покачивающегося вагона чернела ночь, и мимо проплывали неясные очертания каких-то предметов.

Несмотря на позднее время, в одном из купе жесткого вагона бодрствовало трое человек.

На столике стоял чайник, банка консервов, булка и другие остатки неприхотливого ужина.

Невысокий коренастый человек лет сорока, с серьезным и спокойным лицом, курил трубку и, просматривая какой-то толстый журнал, делал в нем отметки красным карандашом. Отложив работу в сторону, он поглядел на часы.

- Скоро приедем, - оказал он. - Пора собираться.

Сборы были недолгими: человек, куривший трубку, сунул журнал в чемодан, добрую половину которого занимали табак и книги, надел брезентовое пальто, подпоясался кожаным поясом и нахлобучил на голову потертую кожаную фуражку с темными автомобильными очками над козырьком.

Другой спутник, уже пожилой, в очках, с седыми волосами и небольшой белой бородой, тщательно уложил свой рюкзак, в котором также было много всяких книг и тетрадей. Третий, на вид почти юноша, уложил остатки провизии в вещевой мешок и сверху прицепил к нему чайник.

Одевшись, все трое направились к выходу. Поезд, замедляя свой ход, остановился, и через минуту пассажиры сошли на платформу небольшой станции Эльхотово Орджоникидзовской железной дороги.

Начинало рассветать. Найдя ожидавшего их возчика, спутники забрались на повозку, разлеглись на соломе и в предрассветном тумане тронулись в путь.

Все лето в горах Северного Кавказа работала геологическая экспедиция из центра.

Целью ее было изучить открытые недавно месторождения редких металлов - молибдена и вольфрама. Надо было сделать тщательную геологическую съемку участка, наладить буровые работы, собрать образцы горных пород, сделать ряд измерений рудных тел, для того чтобы можно было бы, уже после возвращения в Москву, на основе этих материалов дать полное описание и оценку месторождения.

Начальник партии, профессор геологии Андрей Васильевич Другов, его помощник, инженер-геолог Сергей Ильич Званцев, и студент второго курса Геологического института комсомолец Ваня Чуваев, участвующий в экспедиции в качестве коллектора, только что вернулись из кратковременной поездки в Москву. Дни, проведенные в поезде, явились для них отдыхом. Здесь, в горах, снова наступили горячие трудовые будни.

В Москве предложили форсировать все работы и поскорее представить полные данные о месторождении.

Уже было пробито несколько колодцев, так называемых шурфов, чтобы на небольшой глубине исследовать недра. Профессор с ловкостью юноши спускался в шурфы, поднимался по склонам гор, делал измерения и зарисовки, откалывал молотком куски камня. Званцев проверял топографические съемки и вычислял, где лучше всего поставить буровой станок.

На станке в буровой бригаде работал молодой грузин, по фамилии Ткешелашвили, но все его звали просто «Ткеша». Веселый и простой, он был общим любимцем.

Ваня особенно близко сошелся с Ткешей. Этот умный, живой и любознательный юноша ему очень нравился. Днем они встречались редко, но по вечерам, лежа возле палаток, долго беседовали на разные темы.

Ткеша окончил семилетку в Нальчике и года три работал при геологоразведочных партиях. Мечтой его было учиться на инженера, и Ваня горячо поддерживал его рвение.

Решено было, что Ткеша поедет в Москву и поступит на рабфак того института, где учился Ваня. Никто не сомневался, что он выдержит экзамены.

В работе незаметно промелькнул месяц. Приближался сентябрь, а с ним и возвращение в Москву. За несколько дней до отъезда Званцев и Ваня отправились осматривать новое жильное месторождение. Идти надо было километров пятнадцать в один конец.

Вначале шли по знакомым местам, среди веселой зелени, но, по мере того, как поднимались в горы, кругом, становилось все угрюмее и безжизненнее. Цветы и пахучие травы сменились колючими растениями, веселые птицы и бабочки исчезли.

Было тихо.

Оба путника молчали. Званцев не выпускал изо рта трубки. К полудню они достигли обрывистого склона, на темном фоне которого были видны беловатые наклонные полосы.

- Отдохнем и за дело, - сказал инженер. - Вы, Ваня, обследуете эти ближайшие жилы, а я займусь теми, что повыше.

Ваня не без труда поднялся по склону и приступил к обследованию. Он измерил рулеткой толщину жилы, определил с помощью горного компаса угол, под которым она падает к горизонту, и ориентировал ее по отношению к сторонам света. Он отбивал молотком образцы жилы в разных местах и делал зарисовки в свою тетрадь.

Провозившись несколько часов, оба геолога сошлись возле небольшого углубления и сели отдохнуть.

Званцев привычным взглядом окинул стены пещерки и неожиданно встал. В углу пещеры он поднял небольшой плоский предмет.

- Вот и находка, да к тому же и совсем не обычная для этих мест.

В руках Званцева оказалась маленькая, покрытая толстым слоем пыли записная книжка.

- Да это, наверное, какой-нибудь турист потерял! - воскликнул Ваня.

- А мы посмотрим, что он там записывал.

И оба внимательно стали рассматривать находку.

Но, увы, странички книжки оказались чистыми. Человек, потерявший книжечку, по-видимому, не успел еще ею воспользоваться. Не было указано даже имя владельца. Единственно, что привлекло внимание Званцева и Вани, это лежавший в книжечке небольшой листок плотной бумаги, сложенный вчетверо. Он весь был покрыт цифрами.

Цифры располагались группами, с промежутками между ними. Внутри каждая группа разбивалась запятыми на три части. Внизу, вместо подписи, стояло:

- Занятно, очень занятно, - медленно произнес Званцев, рассматривая бумажку.

- Вернее всего, Сергей Ильич, это какая-нибудь чепуха, которую написали ребята. Мы в детстве постоянно выдумывали подобные тайные азбуки.

- Едва ли. Какие ребята могут попасть сюда? Здесь бывают только местные пастухи. А кроме того, записка написана взрослым, и притом вполне грамотным человеком. Не думаю, чтобы это была мистификация. Впрочем, здесь мы ничего не разгадаем. Пора домой.

Он тщательно сложил записку и спрятал ее в карман рубашки.

Первыми, кого они увидели, приближаясь к лагерю, был научный сотрудник экспедиции Пашкевич и лаборантка Оля. Все знали, что этот красивый, стройный мужчина, всегда такой корректный и вежливый, ухаживал за Олей - синеглазой блондинкой. Оля была страстной спортсменкой. Она увлекалась теннисом, лыжами и даже прыгала с парашютом.

Оля их окликнула.

- Ну, как успехи, что несете?

- Да кое-что есть, - ответил Ваня, и на душе у него стало грустно оттого, что Оля предпочитает дружбу с Пашкевичем дружбе с ним, с Ваней.

Разумеется, находка записки была главной темой разговоров. Геология отошла на второй план. Каждый высказывал свое предположение.

- Может быть, это какая-нибудь военная тайна? Ведь здесь шли бои в гражданскую войну, - сказал Ткеша.

- Или, - воскликнул Ваня, - дело идет об открытии богатейшего месторождения. Какой-нибудь геолог открыл и зашифровал его.

- Не стоит гадать, - промолвил инженер, - все равно не придумаем ничего путного. Это явно шифр, и надо найти ключ к нему.

- Шерлок Холмс живо бы отгадал. Помните рассказ «Пляшущие фигурки», где он отгадывает азбуку с буквами в виде пляшущих человечков? - сказал Пашкевич. - Или вот в рассказе Эдгара По «Золотой жук», - там один человек открывает шифр пиратского письма.