– Мужи-ик! – приторно сладким голосом позвал Эдик. – Мы к тебе пришли. Выходи! Все равно найдем! Ты нас уже достал.

Сидящий на чердаке Шлоссер страшно удивился, что его назвали мужиком, и хотел было возмутиться, но Костя схватил его за рукав:

– Не время.

– Да смылся механик, – сказал Серый. – Отвечаю! Услышал, что мы пришли, и слинял огородами.

Эдик с презрением осмотрелся. Сразу было видно, что хозяин ничего не смыслит в евроремонте. И вообще, евростиль не для таких вахлаков, как этот механик. Даже удивительно, что у него сундуки с золотом лежат! Не умеет человек жить красиво.

Эдик умудренно усмехнулся. Сам он жить красиво умел. Какая у него дача! Вилла! Дворец!! Двойной туалет с джакузи и электромассажем. Эдик с наслаждением вспомнил про электромассаж. Даже несмотря на то, что его в первый раз долбануло электричеством так, что едва мозги не сварились, это было по-настоящему круто! А банька? О, банька… И девочки! И колбаса!

«Не думать о колбасе! – шепотом приказал себе Эдик. – Забыть о колбасе! Думать о чем-нибудь постороннем! Вот тут у механика люк на чердак ведет. Он не заперт. Это непорядок! Нужно запереть! И не думать о колбасе. Забыть о ней. Ее нет. Ее никогда не существовало! И люк надо запереть, чтобы не раздражал!»

– Серый! – сказал он, сцепив зубы. – Запри люк!

– Какой люк? Шеф, ты о чем? – всполошился Серый.

Эдик ткнул пальцем в потолок:

– Вот эту штуковину. На задвижку, видишь? И не задавай вопросов. Особенно о колбасе!

Поняв, что шеф заговаривается, Серый дотянулся до задвижки и запер люк, совершенно не понимая, зачем это надо.

– Молодец! – похвалил Эдик. – Теперь пошли в дом!

Они приоткрыли дверь, огляделись и зашли в комнату. На взгляд Эдика, здесь было слишком много мусора: какие-то дурацкие приборы, провода и всякая научная дребедень. У шефа зачесались руки смести все это к чертовой матери, но времени на такие занятия не было. Слишком долго они провозились во дворе, а сокровищ еще не нашли. Поэтому Эдик обошелся сущим пустяком: самолично отодрал несколько проводков, получил удар током, но уже не обратил на это внимания, только помахал в воздухе ладонью, отгоняя запах горелого мяса.

В следующей комнате проводов было меньше. Сундуки с сокровищами стояли возле стены, там, где Серый и Толян их увидели в первый раз. На одном из сундуков лежала пудовая гиря.

– Смотри-ка, придавили, чтобы никто не упер! – развеселился Толян. – Вот лохи!

– Они ж не рубят! – усмехнулся Серый. – Думают, что мы эту дуру не поднимем! Ха-ха! – Он схватил гирю, словно пушинку, снял ее с крышки сундука и поставил на пол. Минуту браток стоял, нагнувшись, а затем распрямился, по-прежнему сжимая гирю в руке.

– Ты чего замер? – обозлился шеф. – Поиграться захотелось? Ну так играйся! – Подскочив к сундукам, он раскрыл их и затрясся, как в лихорадке. – Екарный бабай! Едрена сила!

Сундуки были доверху набиты сокровищами.

– Серый! – в восторге крикнул шеф. – Беги в сарай к механику, посмотри тележку! Найдешь, тащи сюда, будем вывозить!

Серый растерянно посмотрел сначала на него, а потом на гирю, с которой все еще никак не мот расстаться.

– Ты че, оглох?! – рявкнул Эдик. – Одна нога здесь, другая – там! И брось свою идиотскую гирю!

– Не могу, шеф, рука прилипла! – простонал Серый. – Они ее клеем намазали!..

– Каким клеем? – разозлился шеф. – В такой момент шутить вздумал! А в лоб не хочешь?

На глазах у Серого выступили слезы. Он поставил гирю на пол и попытался отодрать пальцы. Пальцы не отдирались. Увидев, что Серый и в самом деле влип в неприятности, Эдик испугался.

– Пацаны, помогите ему! – скомандовал он.

Толян и Колян бросились помогать Серому, но, сколько ни старались отодрать пальцы другана от гири, не могли.

– Мертво сидит! – заявил Толян, вытирая со лба пот.

– Железно схватилось! – подтвердил Колян.

Шеф думал недолго.

– Плевать, – сказал он, – дома разберемся. А сейчас взяли сундуки и потащили! Вы вон тот, большой, а мы с Серым этот, поменьше.

Серый попытался вытереть прилипшей гирей слезу, но не смог.

– Что делать, шеф? – едва не рыдая, простонал он.

– Что делать, что делать… Сундуки тащить, – рыкнул Эдик, но тут же смягчился. – Не боись! Придем домой, отпарим. Слово даю!

Серый слегка повеселел и схватился свободной рукой за ручку сундука.

Кряхтя и надрываясь, бандиты потащили сундуки на улицу. Толян метнулся в сарай и через минуту, к всеобщему восторгу, выкатил тележку. Занялись погрузкой.

А в это время Костя и Евстигнеев тщетно пытались открыть крышку люка. Шлоссер наблюдал за ними, пока ему не надоело.

– Зря стараетесь, – сказал он наконец, – у меня так: если заперто, уже не отопрешь. Будь спокоен!

– Голова! – саркастически произнес Евстигнеев. – Вот теперь думай, что делать. Бандиты уходят!

– Придумал! – сказал Шлоссер. – Гаврилу я отослал к Полумракову, так? Утром он придет и откроет!

– Утром он придет и примется с ходу отрабатывать приемы штыкового боя, – возразил Евстигнеев.

Костя подбежал к окну.

– Уходят! – крикнул он. – Сундуки в тележку погрузили!

– Вместе с гирей уходят? – невинно осведомился Шлоссер.

– Вместе! – нехотя ответил Костя. – У кого с собой есть мобильник?

Друзья переглянулись. Евстигнеев хлопнул себя по карману:

– Нет, не взял!

– Растяпы! – Костя стукнул кулаком по балке и тут же затряс рукой.

– Это помогает, – улыбнулся Шлоссер. – Особенно от злости. Вообще-то можно вылезти на крышу, но можно и шею сломать. Все зависит от акробатических способностей.

– Это он так шутит, – сказал Евстигнеев. – Можно спуститься через слуховое окно, но нужна веревка.

– Точно! – обрадовался Костя. – Здесь столько всякой рухляди. Неужели веревки не найдется?

Друзья принялись лихорадочно копаться в техническом старье. Перерыв все до основания, они не нашли ничего подходящего. Единственной вещью, которую удалось опознать, был детекторный приемник, к которому была присобачена какая-то труба.

– Будем ждать, – сказал спокойно Шлоссер и уселся на пустой ящик.

Между тем бандиты пролезли сквозь ворота и скрылись во мраке. Вскоре оттуда донеслись какие-то крики и звук подзатыльника. Затем все стихло.

– Подрались, что ли? – пробормотал Евстигнеев, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

– Наверняка, – сказал Костя, – деньги их вообще с ума сведут.

– Сейчас они сядут в машину, и только их и видели, – буркнул Евстигнеев.

Костя посмотрел на Евстигнеева и странно усмехнулся:

– Никуда они не денутся, – уверенно сказал он. – Леший своим зельем весь лес окропил. От-ворот-поворотное называется! Никто уехать не сможет…

В этот момент послышались быстрые шаги, крышка люка распахнулась, и в проеме показалась голова Лисипицина. Он посмотрел на друзей и сладко улыбнулся, растягивая рот от уха до уха.

– Доброго здоровьица, Федор Семенович! Вы уж извините, но оказался, так сказать, случайным свидетелем. Да-с! – Тут Лисипицин сделал серьезную мину и трагическим голосом продолжил: – Когда я увидел, что от вас кто-то выбежал с сундуками, то сразу подумал, что это воры! Попытался, конечно, их остановить, и вот результат! – Он снял шляпу и продемонстрировал здоровенную шишку на макушке. – Гирей, понимаешь, прямо по голове! И что за молодежь пошла! А вы-то как? Живы?

– Живы! – сказал Шлоссер, быстро спрыгивая вниз. – Рудольф Адольфыч, ты молодец! Без тебя мы бы тут до утра куковали! Так что тебе по всему полагается награда. Поставлю перед директором вопрос о твоем досрочном освобождении.

– Рад стараться! – молодцевато гаркнул Лисипицин.

– Так держать! – сказал Евстигнеев, веселясь от всей души. – Значит, гирей, говоришь?

– Приласкал, сучий сын! – скривился Рудольф. – Наверное, специально украл, чтобы по дороге отбиваться!

– Это уже детали, – сказал Шлоссер. – Ну что? Пойдем брать с поличным наших домушников?