– Убью! – прорычал Эдик и шлепнулся прямо в корыто с раствором.

Работяги проявили явную халатность, но именно она спасла шефу жизнь. Строители, замесив раствор, удалились на перекур, который плавно перетек в распив. Поэтому никто не видел, как из корыта тяжело поднялся человек, с ног до головы облепленный раствором.

Отплевываясь и фыркая, он сделал несколько шагов и застыл, увидев перед собой табличку: «Завод пластмассовых изделий».

«Вот оно!» – понял Эдик, не обращая внимания на схватывающийся раствор. Он тут же вспомнил разговор с братком, у которого они отняли золотую монету. Тот с самого начала что-то говорил про завод.

Эдик промедлил всего несколько мгновений, но этого хватило, чтобы замечательный калиновский раствор схватился на нем, как броня. Он попытался пошевелить рукой и не смог. Он попробовал шагнуть, но ноги не слушались.

«Ерунда, – подумал Эдик, – сейчас кто-нибудь придет и отколотит!»

Однако прежде чем появились строители, ему пришлось простоять минут двадцать.

Вначале работяги не обратили на Эдика внимания, а сразу же подошли к корыту с раствором.

– Мать моя женщина! – ахнул один из них и схватился за голову. – Застыл раствор!

– А ты чем думал-то?! – обозлился второй. – Чего теперь делать?..

– Отколачивать надо, мужики! – отозвался третий.

– А может, завтра? – предложил первый. – Ну его!

– Точно, завтра! – обрадовались строители. – Домой пора!

– Хр-р-р! – подал голос Эдик, пытаясь привлечь к себе внимание. И привлек. Работяги как один повернулись к нему.

– Смотри-ка, статуя! – обрадовался тот, что пришел первым.

– Это Агафонов смастачил! – уверенно сказал второй. – Вот здорово, как настоящий!

– А помнишь, он тебя лепил, а получилась обезьяна? – вспомнил третий. В следующую минуту строители подняли головы и уставились на козырек перед входом.

– Болтай поменьше, – прошептал первый, – а то обезьян вылезет!

– Он днем спит, – сказал второй, и они снова уставились на козырек.

– Хр-р-р! – закряхтел Эдик, чувствуя, как цементный панцирь сжимает его все туже.

– Пойдем отсюда, – сказал первый, – статуя какая-то ненормальная!

Стараясь не оглядываться, строители быстро покинули площадку.

А в это время Серый, Колян и Толян метались по саду в поисках Эдика.

– Шеф, ты где? – кричал Серый.

– Ау! – звал Толян.

– А может, он того, смылся по тихой? – предположил Колян, и друзья замерли, осененные неожиданной мыслью.

– Ты думаешь…

– Я ничего никогда не думаю, – сердито отрезал Колян. – Вот вижу: был шеф, и не стало его!..

– Он на небо улетел, – уверенно сказал Серый.

– Ха-ха-ха! – зло рассмеялся Колян. – Тоже мне, нашел святого!

– А я видел, – заупрямился Серый.

– Молчи, жираф! – рявкнул Колян, теряя остатки терпения. – Без тебя тошно… Шеф, ау!

– Погодите, – сказал Толян, – он, наверное, за забором. Его этот гамак заплюнул куда подальше, точно вам говорю!

– А подальше – это куда?

– Да вон туда, – ткнул пальцем Толян. – Пошли скорей, а то шеф небось уже рвет и мечет!

Прямиком, через заборы и огороды, они двинулись в том направлении, куда улетел шеф. Через двадцать минут взмокшие и растрепанные братки стояли возле завода.

– Ну и где шеф? – спросил Серый, оглядываясь по сторонам.

– А вон! – сказал Колян, указывая на хрипящую статую.

– Ты что, тупой? – терпеливо возразил Серый. – Это же статуй. Ты видишь, что он белый!

– А чего же он хрипит? – возразил Колян. – Может, шеф того… от испуга побелел? Такое бывает.

Колян подошел к Эдику и осмотрел его со всех сторон.

– Майка его, шорты тоже. Он!

– Шеф! – тихонько позвал Толян, глядя в красные, мученические глаза статуи.

– Хр-р-р! – запел свою песню Эдик.

– Ну вот! А я что говорил! – горделиво приосанился Колян. – Пошли домой, шеф!

Эдик напрягся что есть силы, дернулся и упал плашмя. От удара цементная скорлупа раскололась, и братки бросились поднимать шефа на ноги. Наконец он поднялся, потряс головой, выколупнул кусок штукатурки из уха и зарычал:

– Это кто, сволочи, меня так подставил? Кто подлянку кинул, я спрашиваю?!

– Шеф, это не мы! – затрясся Серый.

– Знаю, – смягчился Эдик. – Все равно найду гада, он у меня полетает! Отвечаю!

Он повернулся к заводу и неожиданно с умным видом произнес:

– Однако нет худа без добра. Вот, пацаны, то, что мы ищем! Надо теперь только Лисипицина откопать. Без него – никак.

– Найдем, шеф, – сказал Колян. – Он наверняка где-нибудь рядом.

В это время на крыше показалась лохматая башка.

– Смотри-ка, – удивился Серый, – мужик!

– Работяга, – отмахнулся шеф. – Кровлю небось ремонтирует.

Тут надо сказать, что Эдик сильно ошибался. На крыше была обезьяна. А вышло так… Когда Лисипицин был директором завода, он с помощью импортного колдуна нашел заброшенный вход в Тридевятое царство. Царство оказалось большое, а главное – богатое.

Лисипицин недолго думая стал сплавлять туда пластмассовые изделия, оплату же требовать золотом и драгоценными камнями. А чтобы никто к заводу и близко не подошел, поставил охрану из братков.

Один из них вел себя настолько скверно и нагло, что Костя при помощи камня чудес превратил его в обезьяну. А Яга наложила свое заклятие, и стала обезьяна жить на крыше и сторожить завод от непрошеных – на ее, конечно, взгляд – гостей.

Обезьяне бросали корм, а она в ответ кидалась камнями. Такая вышла история. К обезьяне быстро привыкли и перестали удивляться. Зато и без особой нужды к заводу не подходили.

– Эй, мужик! – крикнул Эдик, обращаясь к обезьяньей голове. – Где тут Лисипицин живет?

– А ху-ху не хо-хо? – изрекла обезьяна, размахивая длинными волосатыми лапами.

– Фильтруй базар, фраер! – возмутился Серега. – Не то схлопочешь по самое некуда!

Но обезьяна подпрыгнула, затем изогнулась и показала браткам неприличную часть тела.

– Уррр! – оскалилась она. – Ху! Хо!

– Ну ты сейчас получишь! – вскипел Эдик. – Колян, дай ему в глаз!

– Щас, пацаны, только подсадите на козырек! – обрадовался Колян. Он подскочил к козырьку и оказался в опасной близости от стены. Обезьяна только этого и ждала. Тяжелое надкушенное яблоко с хрустом ударило Коляна по макушке и раскололось надвое.

– Вай! – взвизгнул Колян с кавказским акцентом и бросился бежать, но в это время второй огрызок угодил ему меж лопаток. – Уя! – Колян споткнулся и рухнул в пыль.

– Ты че, баклан! – заорал Эдик и тут же с хрустом сомкнул челюсти.

Следующий огрызок угодил ему прямо в рот. С трудом прожевав кислое яблоко, отплевываясь от семечек, шеф поднял кверху полные слез глаза и погрозил кулаком. И тут увидел в обезьяньей руке обломок кирпича.

– Все-все, уходим, – сказал он, пятясь задом. – Но мы еще вернемся и побазарим, блинн!

Шурх! Обломок кирпича прошуршал буквально в сантиметре от бугристого черепа бандита. Братки бросились бежать.

Запыхавшись, они остановились возле небольшого двухэтажного дома. У калитки стоял рыжий мужичок в косоворотке и смазных сапогах. Его козлиная бородка задорно вздернулась вверх, а глаза сверкали каким-то бесовским любопытством. В руках у мужичка была здоровенная метла.

Эдик остановился напротив него и некоторое время переводил дыхание. Наконец он огляделся – не видно ли какой-нибудь новой каверзы – и только тогда спросил:

– Земеля, подскажи, как Лисипицина найти?

Глаза мужичка вспыхнули еще ярче.

– А зачем он вам? – поинтересовался он.

– Да надо привет от одного конкретного пацана передать, – пояснил Эдик.

– Что за пацан? – насторожился незнакомец, и его хитрые глазки опасно прищурились.

– А твое какое дело? – огрызнулся Эдик. – Ты че, всех пацанов знаешь, да?

– Не всех, но кое-кого знаю, – сказал мужичок, испытующе глядя на бандита.

Эдик подошел к незнакомцу вплотную. Ему очень хотелось по-свойски разъяснить этой деревенщине, кто такие конкретные пацаны, но что-то во взгляде мужичка заставило его сбавить обороты, и он просто недовольно сказал: