Но другого мнения оказалась его мать, когда, открыв кран в кухне, чуть не затопила весь дом: под раковиной недоставало куска трубы длиной ровно в метр.

Луиза хотя и корчила из себя барышню, тем не менее очень хотела стать членом команды и замазать своё позорное бегство перед лицом санджованнианцев, а потому предложила восемьдесят лир, предназначавшихся для покупки помады, которой она украдкой красила себе губы.

Но больше всех при сборе денег отличился Джиджино, до сих пор гордившийся своим огромным синяком под глазом. Он отправился в пекарню к двоюродному брату Ченчо, потолковал с ним минут пятнадцать, после чего Ченчо снял с себя запачканный в муке передник и вышел вместе с Джиджино на улицу. Они отправились прямо к золотых дел мастеру, а когда снова появились на улице, сияющий Джиджино держал в руке восемь бумажек по сто лир.

— Надеюсь, твоя мать не заметит, — сказал Ченчо, — но, так или иначе, запомни: мне об этом ничего не известно!

— Даю тебе честное слово, я буду нем, как рыба! — пообещал Джиджино. — Молодец, что проводил меня; ты настоящий санлоренцианец!

Все были ошеломлены, когда Джиджино вручил Казначею восемьсот лир.

— Ты выиграл в лотерею? — спросил Беппоне, вытаращив на него от удивления глаза. За свинцовую трубу он выручил всего четыреста пятьдесят лир.

— Мне пришлось немного пошевелить мозгами, — сказал Джиджино, преисполненный чувства собственного достоинства, и, расстегнув рубашку, показал на золотую цепочку, которая висела у него на груди.

— Вы ничего не замечаете? — спросил он.

— Нет. Цепочка как цепочка, мы её видели у тебя не раз…

— Я так и знал! — воскликнул обрадованный Джиджино. — Мой план удался на славу! Посмотрите-ка сюда: в цепочке недостаёт трёх колечек — чуть-чуть больше одного грамма золота… И даже не видно, что от этого она стала короче. Я продал часть цепочки за восемьсот лир…

Все так и раскрыли рты от удивления. До такого фокуса даже Пертика, слывший отъявленным хитрецом, никогда бы не додумался. Жаль только, что больше ни у кого не было золотых цепочек…

Джиджино старался не зря.

Накануне вечером Джованна отвела Марко в сторонку и сказала:

— Джиджино вёл себя отважно; он один осмелился напасть на Леоне и, по-моему, за это он заслуживает награды: разреши ему вернуться в футбольную команду. К тому же он не так уж плохо играет…

— Да ты же сама всегда говорила, что смогла бы играть лучше его! Можешь просить у меня всё, что угодно, только не это! Футбол — дело серьёзное! Нам необходимо победить санджованнианцев, а Джиджино мазила!

Но Джованна не хотела ничего слушать.

Она сощурила свои упрямые глаза и даже грозила уйти из команды. В конце концов, Марко вынужден был сдаться.

— Хорошо, — сказал он с досадой, — быть по-твоему, но для меня Джиджино всё равно останется мазилой!

Так Джиджино благодаря синяку под глазом вернулся в футбольную команду и в течение нескольких минут наслаждался славой.

Спустя два дня, утром, Казначей созвал вожаков команды и подвёл итог собранным деньгам.

— У нас ровно 2775 лир, — доложил он. — Молодцы, ребята. Деньги на мяч и на площадку есть, поэтому предлагаю остающиеся 75 лир вернуть Серджо: он внёс 100 лир, а в. доме у них денег мало и отец его безработный. С него и 25 лир вполне достаточно.

Все согласились.

Теперь оставалось только купить мяч и назначить день матча. Футбольную встречу с санджованнианцами решили устроить в ближайшее воскресенье, то есть через три дня. казначею, известному дипломату, поручили сходить в квартал Сан Джованни и сообщить об этом Леоне. Кроме того, Казначей должен был присмотреть в магазинах самый лучший мяч и договориться насчёт площадки.

Во время всеобщего ликования в связи с предстоящим реваншем Джованна предложила пойти. к слепому.

— Вот увидите, он принесёт нам счастье, — сказала девочка. И все почувствовали справедливость её слов.

Когда Джованна, Марко, Джиджино и Пертика прибежали на площадь и увидели кафе, в котором работал Чезаре, они опустили головы и, стараясь не смотреть на витрину, прошли мимо. Все собранные деньги Казначей спрятал в холщовый мешочек, попросил своего друга-продавца канцелярских товаров опечатать его и, для большей предосторожности, таскал мешочек повсюду за собой. Вот почему дети не могли купить Нандо пирожное.

Но едва они миновали кафе, как их догнал Чезаре с подносом в руках.

— Вы забыли пирожное, — сказал он, — сегодня миндальное…

— У нас нет денег, — стыдливо призналась Джованна.

Чезаре привык к тому, что ребята каждый раз угощали Нандо пирожным, и теперь совсем растерялся:

— Как же так? Сегодня вы ему не принесёте пирожное? Оно ведь миндальное! Такого он никогда ещё не пробовал…. — Но, увидев, что дети ещё ниже опустили головы, он сказал: — Не нести же мне пирожное обратно; значит, сегодня Нандо угощаю я!..

Таким образом, и на сей раз слепой получил пирожное.

Все предыдущие дни Нандо был очень неспокоен. Он боялся, что его друзья станут драться с санджованнианцами. Он не мог согласиться с мыслью, что дети разных кварталов враждуют друг с другом.

Но когда четверо санлоренцианцев поздоровались с ним, Нандо сразу же понял: драки не будет — дети были весёлыми и довольными.

— В воскресенье состоится матч, — объявила Джованна. — Вот когда мы с ними расквитаемсяЬКак видишь, мы поступили по-твоему. Ты доволен?

— Ещё бы! — Нандо пришёл прямо-таки в неописуемый восторг. Впервые в жизни прислушались к его словам. Вот это друзья! Они посчитались с его мнением, хотя он даже как следует не разбирается в делах команд, и соперничестве кварталов!

Ничего нет особенного для обычного ребёнка, когда прислушиваются к его мнению, но на слепого это подействовало очень сильно.

Неожиданно для самого себя, Нандо принялся играть на аккордеоне, и всё, что хотел сказать словами, он выразил в музыке. Джованна и остальные ребята слушали его с удивлением: впервые он играл не грустные мелодии, а безудержно весёлую музыку, и его всегда бледное лицо сияло от внезапно нахлынувшего большого счастья.

Когда Нандо кончил играть, все стали пожимать ему руки, а Джиджино сказал:

— Мы всегда хотели бы видеть тебя таким весёлым и жизнерадостным. Это не так трудно, — думай только о чём-нибудь приятном…

— Правильно! — вмешался Марко. — И чего бы я не сделал, чтобы у тебя всегда было хорош. ее настроение! Так как все наши дела разрешились благополучно и в воскресенье мы, наконец-то, возьмём реванш над санджованнианцами, я обещаю тебе такое удовольствие, на которое ты даже не рассчитываешь… Например, если мы победим, я даю слово поехать с тобой на море!

Грустная улыбка появилась на лице Нандо:

— Теперь вы фантазируете, а не я…

Джованна резко оборвала разговор и взяла Марко за руку.

— Нам пора, — сказала она сурово, — нас ждёт Казначей.

Как только ребята отошли, девочка, нахмурив брови, отчитала Марко:

— Зачем ты обещаешь Нандо то, чего не сможешь осуществить? Чтобы раздобыть деньги на мяч, нам пришлось перевернуть вверх дном весь квартал! Где мы возьмём теперь деньги? Может быть, ты хочешь, чтобы Беппоне продал ещё метр трубы и его побили, как вчера вечером, или ты готов допустить, чтобы Джиджино продал всю цепочку и получил нагоняй от родных?!

— Да, я необдуманно поступил, — согласился Марко, — но мне очень хочется доставить Нандо удовольствие!..

— Хуже всего обещать и не держать своего слова! — отрезала Джованна. — Разве ты не понимаешь, — слепые всё время заняты своими мыслями… Если мы что-нибудь пообещаем Нандо, он станет, думать об этом дни и ночи, но, если потом мы не сдержим своего слова, он будет страдать дни и ночи….

Все молчали. Джованна шла задумавшись и время от времени прищуривала глаза. Если бы кто-нибудь внимательно всмотрелся в её лицо, он обязательно заметил бы, что она старается отогнать от себя какую-то назойливую мысль.

Вечером старуха пришла за Нандо. Она была очень сердита: мальчик сразу заметил это по тому, с какой силой злая ведьма сдавила ему локоть.