С человеком, ненавидящим в людях апломб. Мало мне ТВ, радио, Паутины; давайте посмотрим

правде в глаза: книга есть книга.

Из нее можно понять, что автор есть существо образцовой жизнерадостности и образцовой

депрессивности. Что он – живая реликвия каменного века, но при этом феерически

выглядящая и острая умом.

При этом я маниакальный стилист, и не говорите мне х…йни, что мой слог не завораживает.

Для вас, наверное, нисколько не ново, что я пишу затейливо, что мой слог, мое письмо

отличает невероятное формальное изящество.

Вот вам изящная мыслишка: если бы все шоубизнесмены, которых я считаю мразями, решили

бы в один момент уехать на каникулы, в стране не осталось бы и трех из них (а их, мразей, три

миллиона).

Мишка Джексон молвил: «Чем больше звезда, тем больше лжи» – и ведь прав был святоша

Майкл, вами убитый великий певун!

Мне кажется, что мне уже тыща лет, и моя главная надежда относительно себя самого

заключается лишь в том, чтобы не просрать то, что есть, перестать стесняться того, что я

чертовски талантлив, и заработать миллион (не грузинских лари).

P. S. Да утешит вас Отарик в скорбях ваших, да укажет вам он на то, что рожа без улыбки –рожа малоприятная.

О. К.

Фото: Геннадий Грачев

Факинг пролог

…А что речи нужна позарез подоплека идей И нешуточный повод, так это тебя обманули.

Какой-то факинг поэт

Книжки, одна говеннее другой, написали ВСЕ: даже факинг модели и факинг сутенеры с

мордами чуть выразительнее булыжников.

Книжки, говорю же, КНИГИ нет ни одной.

Вместо нормальных эмоций павианьи вопли; вместо намека хотя бы на нормальную аналитику

густопсовое самолюбование; в мире, где тотальная эмоция называется черствость, где всем

насрать друг на дружку, где шутка с восьмикратным употреблением слова «жопа» считается

образцовой, чего вы еще ждали?!

Сколько Вам лет?

Сорок. А я все еще здесь.

Я выждал факинг паузу, терзаясь колебаниями: надо? не надо? кто я, чтоб бумагу марать? А

после утешил себя тем, что напишу книженцию (не книжку: книженция звучит

фундаментальнее) для папы, в память о маме и ради множественных (семь на сегодня) детишек.

Все-таки по страстной биографии если судить, равных мне нет. Уже давно я числюсь символом

успеха, но успеха странного; синонимом беспрестанной битвы с каверзами судьбы и славных

побед над оными каверзами.

Да, признаю, я самый неровный, самый расхристанный сукин сын из гениев, живущих в России.

Если хотите параллель, то ближе всех из западных ко мне ШОН ПЕНН (смотрите фото), из

наших – МАРАТ САФИН.

Живя живи, учила меня матушка, полагая первейшим условием нормальности жизни

неистовство, с каковым живешь. А это была самая масштабная персоналия, доложу я вам, из

всего, кого я знаю. На ее, мамы, примере я уяснил, что можно разом быть гением и человеком.

Теперь, окруженный шоу-бизнесовой педерастией (или как еще этот легион окрестить?), я

лукаво улыбаюсь: нет, братцы, под ваш тотальный распад духовного вещества я не попаду, е…лей в жопу меня не заразить.

Пишу это для всех, кому душно от одинаковых рож, песен, фильмов.

Прошу рассматривать мои записи как апологию жизнелюбия, как яростную саморекламу, ибо

убежден я: лучше меня никого нет, ибо только в моем случае гений и хороший вкус всегда

ходят об руку; я научил петь СТИВИ УАНДЕРА, да что там – мыслить человечество; даже

Рыжего Иванушку я научил раскусывать в мудреных книгах смысловые темноты.

Молодые тупицы шастают по белу свету в поисках того, с кого делать жизнь… Глупцы, вот он я, фак ю, учитесь пока не поздно.

Первый и последний в истории грузинский трудоголик.

Предтеча всех шоуменов, всяких КАМЕДИ КЛАБОВ и ШНУРов; но в противность им никогда не

живший на дотации, впрыскивания, вспоможения, спонсорские подачки: все сам, в одиночку.

Под неутихающий аплодисмент в каждом городе, в каждом зале. Уже, мать твою, пятнадцать

лет.

Я сам себя назначил талантом и спозаран уже пятнадцать факинг лет корплю над удержанием

звания. Во мне уживаются ангел и демон, но ангела во мне больше, спросите у ИВАНА

ДЕМИДОВА и моей кошки.

В предисловии к книге почившего моего второго папы ЮРИЯ АЙЗЕНШПИСА, про которого

здесь и далее будут обильные куски, я написал, что хочу стареть, как РИЧАРД ГИР, а не как

чмыри в наших палестинах, предающиеся воркотне упыри-лузеры.

Подтверждаю. Как Гир, как РАМАЗОТТИ, как ШОН ПЕНН. Положительно, это мои герои, как я

герой для тех, кто на свое несчастье родился обаятельным и прочел миллион книг.

Вы должны это прочесть, чтобы не терять связи с живым контекстом. Чтобы напомнить самим

себе, что кроме «9 РОТЫ» есть фильм «МАГНОЛИЯ», кроме братьев ЧАДОВЫХ есть ЭНДИ

ГАРСИА, кроме БИЛАНА есть РАМАЗОТТИ, а кроме ВАЛДИСА ПЕЛЬША…

…есть Я. Просто охуительный парень.Фото: Катя Гайка

Издательство ЕЩЕ РАЗ предупреждает: книга не предназначена для людей с неустойчивой

психикой

Глава, в которой автор очень рискует и пишет открытое письмо Дмитрию Анатольевичу

Медведеву

Открытое письмо Медведеву

Любезный Дмитрий Анатольевич,

через десять дней мне сорок, я известен в узких кругах, в этих кругах Вам скажут, что я малый

неплохой, маниакальный стрекулист, многодетный папа, помогаю людям бороться с

депрессией; Вы можете мне не верить, но я знаю значение слов «экзистенция» и

«интерпретация», люблю Стиви Уандера и «Иванушек», актера Шона Пенна, не люблю

педантов, буквоедов и страну Португалию (простите, но я там сидел); считаю, что Грабового

нужно посадить навсегда, а детей целовать каждые пять минут.

Мне без малого сорок, моя келья полна призраков, я могу часами рассказывать о целительной

роли бессонницы в жизни нормального парня.

У меня за плечами развод, а это… Вам лучше не знать.

Г-н Президент, из писем неуемного публициста Минкина Вы знаете, что в стране происходит

много-много значительного.

Вот, например, моя книжка, блестяще написанная, вышла.

Я остроумен, как Черчилль, эмоционален, как певец Рамазотти, амбициозен, как Сурков, иногда, стыдно признаться, как Хлестаков с его напыщенной мутью.

Я образцовый работник, с меня стружку снимать не за что; я – интеллектуальный ковбой с

грустными глазами; успеваю нажать на спусковой крючок раньше любого оппонента; спросите

моих оппонентов: мои трассирующие шутки ядовиты.

А иногда, знаете, я не стыжусь струящихся потоков слез. Вот, например, когда наши балбесы в

Вашем присутствии продули в Мариборе, безвольные стервецы.

Много лет назад, когда я принял участие в передаче «Акулы пера», артисты объявили меня

погибелью цивилизованного мира, а люди – своим любимцем, который просто обязан терзать

артистов от их, людей, лица.

Я отчетливо помню себя тогдашнего: я приехал из Кутаиси, работал в газете, и мне казалось, что артистов можно расспрашивать не только о творческих планах.

Только не говорите, что и Вас не захватила эта, теперь уже легендарная, программа своим

расхристанным, что ли, духом. Мной. Я пишу эту эпистолу, уверенный, что Вы знаете, кто я

такой.

Недержание слов – мой бич.

Я бываю простодушен, как полевой цветок. Бываю простофилей, но чаще – притворяюсь.

Широко и блестяще пишу о футболе, глумлюсь над новым русским кино, один из образчиков

которого купил на Горбушке; знаете, как величать образчик? «Съешь мое семя».

В смысле весомости любое мое заявление априорно резонансное. Есть даже некоторые люди, убеждающие окружающих, что мои писания искрятся остроумием. Во времена, когда самый

повествовательный жанр редуцируется до сообщения в «Твиттере», я ладный и складный

рассказчик, но нос высоко не задираю.

Хорош я в жанре бессвязных заметок под влиянием теплового удара или дождя.