– На, – Григорий не раздумывая поковырялся в «бардачке», протянул Рудину визитку. – Приходи завтра в 15.00 – поговорим. Только не дури – обязательно приходи, – и нетвердой походкой направился к шоссе…
Вот так и получилась маленькая современная сказка о Золушке-кинологе. Рудин пришел, сильно сомневаясь, к указанному времени по адресу, оттиснутому золотом на пластиковой карточке. Гриша бросил на стол пакет с бумагами, будничным тоном распорядился:
– На. Вот твой клуб. Точнее, мой клуб – с 10.00 сегодня. А ты – директор. Штат сам подбери. Все – иди работай, некогда мне…
С тех пор минуло два года. Статус Школы консервативной дрессуры вам уже известен, финансовое положение – тоже. Григорий Васильевич исправно содержал заведение, ни разу не упрекнув Рудина в том, что тот не перестраивается на многопрофильный поточный метод, приносящий ожидаемый доход. Более того, поначалу он даже пытался всучить Сергею некоторые суммы, узнав о его давней мечте: накопить денег на собственный домик в пригороде.
– Подачки не берем, – категорично отказался Рудин. – Что заработали – то и наше. Школу содержишь – поясной поклон, помним, по гроб должны. И давай больше не будем об этом…
Толхаев принял к сведению заявление Рудина и придумал другой способ поддержать сотрудников школы – без ущерба для их профессиональной гордости. Он нашел для них дополнительную работу, имевшую довольно варварский, на взгляд цивилизованного человека, характер, но вполне соответствующую прежнему образу жизни каждого. Ребятишки поухмылялись, но взялись за дело с превеликим энтузиазмом. Работа была довольно опасной, требовала отменных боевых навыков, а плата целиком зависела от результата: выражаясь устаревшими понятиями, сдельно-премиальная. Что за работа такая? Об этом чуть позже. Спортивный бегунок Толхаева подкатил к воротам трехэтажного особняка, расположенного в элитарном пригородном районе Белогорска.
При входе гостей встретили двое коротко стриженных парней спортивного облика, упакованных в стандартные пиджаки, плохо скрывающие плечевые кобуры, и провели по мощенной булыжником дорожке за дом. На террасе, за столиком с вином и фруктами, сидели трое – вид у них был крайне озабоченный и неприветливый.
Со всеми присутствующими Рудин состоял в той или иной степени ни к чему не обязывающего знакомства – через Толхаева, разумеется. Хозяин дома – некто Руслан Саранов, владелец самого крутого ресторана в городе, загородного ипподрома и племенного завода, специализирующегося на разведении ахалтекинцев. С подачи Толхаева Сергей один раз уже оказывал ему услуги обонятельного характера – когда супруга заводчика потеряла на обширной территории усадьбы кольцо с бриллиантом. Точнее, услуги оказывал спаниель Джек, а Рудин присутствовал. Кольцо обнаружили спустя три минуты с момента начала поиска, хотя Саранов сильно сомневался – не верил, что собака сможет пронюхать железяку. С тех пор Саранов зауважал всех спаниелей, а заодно и Рудина.
Второй – Николай Улюмов, тутошний уголовный авторитет, глава бандитской группировки и лепший корень Саранова. О нем Рудин много слышал, но лично еще ни разу не имел счастья общаться – только со стороны наблюдал светлейшую персону.
Третий – какой-то прокурорский, длинный тип с козлиной бородкой, зовут Витя, а фамилию Рудин запамятовал – то ли Манюшкин, то ли Панюшкин, в общем, крайне несерьезная фамилия. Прокурорский ходил в приятелях Григория Васильевича и разок посетил школу – желал познакомиться с процессом. С процессом Витя ознакомился самым непосредственным образом – имел неосторожность наступить на охраняемый Ингрид мячик, в результате чего своенравная ветеранша слегка цапнула мужика за то место, откуда ноги растут, и безмерно напугала.
Увидев Ингрид, неотлучной тенью ковылявшую в метре позади хозяина, прокурорский Витя болезненно поморщился и суетливо заворочался в плетеном кресле. Ветеранша уставилась на Витю, подозрительно фыркнула и, глухо заворчав, ткнулась в ногу хозяина носом, словно намекая: а вот тот, смотри – боится почему-то! Может, драть его, пока не поздно? Раз боится, значит, виноват!
Рудин, изучивший за девять лет совместного существования значение каждого жеста своей воспитанницы, тут же внес коррективы: «Свой, Ингрид! Свой!» – и за руку поздоровался с каждым, показывая, что опасности от них ждать не следует. Ингрид разочарованно зевнула и легла у стола – жаль, неплохо было бы оттаскать этого Витю, испускающего явно ощутимые флюиды страха.
– Ты рассказал? – поинтересовался Саранов, адресуясь к Толхаеву.
– Как-то недосуг было, – уклончиво пожал плечами Григорий Васильевич, присаживаясь за стол и жестом приглашая Рудина последовать своему примеру. – Я подумал: чего распинаться? Все равно ты будешь задачу ставить…
Саранов недовольно посмотрел на приятеля, развел руками и, подвинув Рудину корзину с фруктами, начал:
– В общем, Серый, ты в курсе последних заморочек – весь город болтает. А тут, ко всему прочему, еще одно… Ну, натурально – беда у нас… Мы знаем, что ты не из болтливых, умеешь держать язык за зубами. Потому от тебя не таимся. – Тут он на несколько секунд замолк и испытующе уставился на Рудина, словно стараясь уловить, проникся ли тот небывалой важностью момента. Сергей индифферентно пожал плечами и принялся смачно хрустеть яблоком – Ингрид тут же сократила дозволенную дистанцию и усиленно забила хвостом, капая слюной на брюки хозяина: яблоки были одной из ее нетипичных для собаки слабостей.
– Ты пока не заработала, – противным голосом сказал Рудин, отталкивая влажный нос. – А что за беда?
– Вот Николай Улюмов, наш общий друг, – Саранов указал на скорбно потупившего квадратную башку бандитского вожака. – Какие-то козлы украли у него дочь, чтобы шантажировать, – требовали пол-лимона баксов. Мы подняли всех своих на ноги, искали трое суток… Гхм… – тут он вновь замолк, деликатно кашлянул в кулак и украдкой глянул на Николая.
– Так что – нашли? – насторожился Рудин.
– Нашли, – тихо сказал Саранов. – На одной даче. Стали ломиться, те козлы бросили девчонку и свалили. Она жива, здорова, но… гхм-кхм…
– Фули тут гмыкать, – вмешался Николай. – Отодрали во все щели – сперма из ушей капает. Тринадцать лет девчонке… – Он не сдержался – всхлипнул и уткнулся лицом в ладони.
– В общем, стали искать по словесному портрету и ряду уличающих факторов – отобрали несколько человек, – вступил в разговор бородатенький Витя. – Двое из них – подозреваемые номер один, масса совпадений. Час назад показали всю группу девочке через призму – она испугалась, забилась в истерике… Ну, сам понимаешь – там они. Или он. Но девочка пока не свидетель. А нам надо побыстрее выйти на заказчика. А пытать всех подряд мы не можем. А…
– Ясно, – Сергей скупым жестом прервал Витино словоизвержение. – Как давно нашли девочку?
– Двое суток назад, – сказал Саранов. – Аккурат позавчера в полдень…
– Как давно взяли подозреваемых?
– Кого как… Ну, вот этих двух, которые наиболее, сегодня утром взяли – они, кстати, сами не хотели идти…
– Поздновато, – нахмурился Рудин. – Тепло сейчас – они могли десять раз принять ванну. Запах девочки на них вряд ли остался. Ну что, тогда поехали на место, где обнаружили девочку. Раз они там были, значит, оставили кучу запахов. Проведем занюхивание, вернемся сюда и сделаем выборку…
– Нету места, – виновато сообщил Саранов.
– То есть? – Рудин недоуменно поднял правую бровь. – Как это – нету?
– Спалили ту дачу, – пояснил Витя, воровато стрельнув глазами. – Ну, чтобы не было травмирующих воспоминаний. Ага… Да и злые наши ребятишки тогда были – сам понимаешь…
– Не понимаю, – возразил Рудин. – Дача тут при чем? Да и улики там. В органы, я так понял, не сообщали?
– Естественно, нет! – возмущенно воскликнул Витя. – Какие органы, парень! Ты же знаешь – у нас свои расклады.
– Чья дача?
– Ничья. Брошенная. Так что – никаких увязок…
– Зря меня позвали, – сокрушенно развел руками Рудин. – Дохлое дело – вряд ли я вам смогу помочь.
