– А это очень прискорбно слышать, надо летать не только при дневном свете. Надо начинать обучаться ночным полетам. Это умение нам потом в будущем очень пригодится. Но в этот раз надо обязательно совершить на Варну два налета, и оба максимальным количеством самолетов. Привлечешь все самые лучшие в техническом состоянии гидропланы из всех трех отрядов, отберешь и поднимешь на «Александра» и «Николая». А то при налете на Зонгулдак три самолета по техническим причинам не смогли выполнить задание. Возьми дополнительно еще двоих-троих пилотов на всякий случай, кто знает, что может случиться.
Если надумаете произвести третий налет и возвращаться придется в сумерках или темноте, корабли подсветят прожекторами. Нам надо нанести максимально возможный урон германским подводным лодкам, что базируются в Варне. Если при совершении третьего налета на Варну подводных лодок не окажется в базе – могут погрузиться или перейти в другое место, – удар нанесете по всем плавсредствам, что застанете в порту.
После удара по Варне, – продолжал дальше Вердеревский, – первая оперативная группа идет в крейсерство вдоль турецкого побережья, до Ризе. Уделите пристальное внимание угольному району в Эрегли – Зонгулдак, Ставка настаивает на полной блокаде этого района, чтобы турки ни одного килограмма угля морем не могли оттуда вывести. В преддверии нашего скорого наступления на Трапезунд разрешается поупражняться в стрельбе по турецким укреплениям на подступах к городу.
Выход кораблей завтра.
А первый вопрос у нас был: как выманить «Гебен» из Босфора? После недолгого обсуждения решили линейный крейсер ловить на живца. В начале апреля намечается крупная десантная операция в помощь Приморскому отряду генерала Ляхова по овладению Трапезундом. Вот на этот десант и попробуем поймать «Гебен».
11 марта без двадцати семь в предрассветных сумерках над Варной появились семь русских гидропланов, ведомых лейтенантом Юнкером, которые начали атаку на стоящие в порту германские подводные лодки и миноносцы болгарского флота. Каждый гидроплан нес по две двухпудовых и по две полупудовых бомбы. В начале атаки летчики сумели разглядеть только две подлодки противника, стоящие у стенки, рядом стоял миноносец болгар, поодаль еще два миноносца и вооруженный пароход. Лейтенант первым пошел в атаку на подводные лодки, но обе сброшенные двухпудовые бомбы в лодки не попали. Следом за командиром летел гидроплан лейтенанта Ламанова, а наблюдателем и одновременно бомбардиром был прапорщик Викторов, вот именно ему и удалось одной из сброшенных бомб угодить прямо в подводную лодку. При первом заходе из семи гидропланов в подлодки попали двое, еще один отправил на дно болгарский миноносец. Второй заход выполнялся уже под огнем противника. По самолетам стреляло около десятка орудий, шрапнельные снаряды рвались немного выше атакующих. Когда лейтенант Юнкер повел свою группу на второй заход, к городу подошла вторая группа гидропланов, которую привел лейтенант фон Эссен, они вылетели на десять минут позже, но один самолет по техническим причинам потеряли. Тому пришлось сесть на воду – забарахлил мотор.
Эссен также увидел только две подлодки, но сейчас над обеими поднимался дым – значит, они серьезно повреждены, да кроме того, на них повторно выходила в атаку авиагруппа с гидрокрейсера «Николай I».
А где же еще две подводные лодки, о которых им говорил старший лейтенант Стаховский? – подумал фон Эссен. Неужели успели уйти?
Эссен повел свою группу в сторону Варненского озера, и за мостом, среди многочисленных шаланд и шхун, обнаружил еще одну подлодку, стоящую так, что не сразу и бросалась в глаза. Если бы она не начала движение, выбираясь на чистую воду, то пришлось бы долго ее искать. Возможно, даже и вовсе не заметили бы. На лодке, вероятно, видели, что русские самолеты бомбят порт и рано или поздно могут добраться сюда, а если вспыхнут все эти баркасы и шхуны, то будет грандиозный пожар. Поэтому и решили выбраться из этой западни, погрузиться под воду и переждать налет. Эссен покачал крыльями гидроплана, привлекая внимание своей группы, и пошел в атаку. Он не знал, что за ним следуют только четыре аппарата, три, видимо, отстали и затерялись в облаках. И здесь из оставшейся группы прямого попадания добился лишь один экипаж – лейтенанта Лучанинова и наблюдателя прапорщика Ткача.
Вот что написал после вылета в своем донесении командир этого экипажа: «Получив приказание сбросить бомбы в первую очередь на подводные лодки и лишь в случае их необнаружения на пароходы, портовые или другие имеющие военное значение сооружения, взяв две пудовые бомбы и четыре полупудовые, на аппарате № 43 с наблюдателем прапорщиком флота Ткачом в 6 часов 51 минуту подошел к Варне, держась выше облаков и третьим за аппаратом командира авиаотряда. Над портом в некоторых местах поднимался дым, а в воздухе появлялись разрывы от шрапнельных снарядов до трех одновременно. Миновав порт, лейтенант фон Эссен повел нас вдоль лимана за мост, постепенно опускаясь ниже облаков, почти всюду закрывающих обзор вниз. Что некоторое время я не мог найти землю под нами. Опустившись до 900 метров, вышли из облаков, и тут же мы с наблюдателем увидели реку с большим количеством всевозможных шхун, баркасов и барж. Лейтенант фон Эссен подал знак, призывающий нас к вниманию, и начал снижение. Тут я заметил на водной поверхности подводную лодку на ходу и пошел прямо на нее. Первые два гидроплана при первой своей атаке по лодке не попали, но бомбы легли совсем рядом. Нами была сброшена всего одна пудовая бомба. Отсутствие облаков дало возможность увидеть результаты падения бомбы – бомба попала в корпус, в нос от рубки, взрыв же ее был слышен отчетливо. В это время нас сильно обстреливали зенитные орудия – не менее четырех. Как я сумел заметить, за нами летел только один аппарат, других я не видел. Вторым заходом все четыре полупудовые бомбы были брошены наблюдателем в батарею, огни выстрелов которой были видны сквозь редкие облака. Третьим заходом мы вновь пошли на подводную лодку, которая была поражена кем-то еще, так как и позади рубки было видно сильное дымление от пожара. Мы вновь сбросили одну бомбу, которая упала в каких-то пяти – семи метрах по левому борту, ближе к корме. Использовав все бомбы, в 7 часов 25 минут повернул на восток в сторону моря, где мною через три минуты был обнаружен аэроплан противника, летящий в том же направлении, но выше меня метров на пятьсот. Я начал набирать высоту, стараясь подойти снизу как можно ближе, пока противник меня не видит, но так увлекся преследованием, что поздно заметил опасность в виде еще одного неприятельского аэроплана, который подкрался сзади и успел выпустить очередь из своего пулемета, прежде чем я успел отвернуть. Несколько пуль все же попали в наш аппарат, повредив полотно на крыльях, и одна пуля попала в бак для бензина чуть выше его средней части. Нам пришлось выйти из боя и уходить в сторону открытого моря. Аэропланы противника нас не преследовали, а я благополучно вернулся к нашему кораблю, всего пробыв в воздухе 2 часа 18 минут. Максимальная высота полета над Варной одна тысяча четыреста метров, минимальная четыреста метров. Лейтенант Лучанинов».
Наблюдатель В.С. Ткач докладывал следующее: «…Мы держались третьими за командиром. Указав направление согласно плану порта, мы, пройдя некоторое расстояние в облаках, вышли из них. Я увидел много разных парусников и всевозможных плавсредств и подводную лодку на чистой воде, по которой не совсем удачно отбомбились мои товарищи. Я показал лейтенанту Лучанинову, чтобы он шел на лодку со снижением, что он и выполнил. Я сбросил с шестисотметровой высоты по прицелу первую пудовую бомбу, каковая попала в район согласно прилагаемому чертежу. После того как аппарат описал, согласно моему указанию, кривую, мною были замечены огоньки выстрелов, куда аппарат и был направлен. Очутившись над вышеупомянутым местом, я быстро сбросил одну за другой четыре полупудовые бомбы. Потом мы опять вышли курсом на подводную лодку, но второй раз я в нее не попал. Бомба упала рядом. По окончании взяли направление к месту, где расположились корабли, но увидели неприятельский аэроплан и намеревались его атаковать, но были сами атакованы. Наш гидроплан получил незначительные повреждения. Прапорщик Ткач».
