У Герасима везде – братишки. Это не родственники, а так называемые боевые братья, с которыми вместе он был на войне. К одному такому братишке они несколько раз ночью ездили на Микояновский – отрабатывать технику ножевого боя на коровьих и поросячьих тушах.

У Сергея есть серьезные основания полагать, что Герасим, помимо операторства в котельной, еще кое-чем разговляется. Когда полгода назад они встретились, наш наблюдательный парень сразу обратил внимание на некоторые несоответствия. Для человека, имеющего нищенское жалованье, Герасим очень хорошо выглядит. Кожа гладкая, здоровая, с качественным ровным загаром, глаза чистые, ясные, зубы – вообще загляденье, пахнет от него хорошим дезодорантом…

Так он выглядел и пах еще до того, как стал получать от Сергея гонорары за уроки. Чтобы содержать себя в таком порядке, нужно прекрасно питаться и… в общем, нужны нормальные деньги. Интересно, чем это инвалид промышляет со своими вездесущими братишками?

– Ну ты подумай, в общем – твое дело.

– Ладно… Чем займемся?

– Чайку попьем, новости обсудим.

– Не понял… А занятия?

– Занятия кончились. Сегодня был экзамен. Все – я тебя больше ничему научить не могу. Ты все умеешь.

– Так… Экзамен я не сдал. То есть мы с тобой…

– Теперь мы с тобой просто приятели. Адрес знаешь, телефон знаешь – не пропадай. Будет время, приезжай, поболтаем, чайку попьем.

– Как-то неожиданно все…

– Да ничего оно не неожиданно – это по жизни так. Всегда все кончается. Теперь ты – сам. Ты только смотри там, «сам»… Если вдруг какие проблемы – сразу обращайся, не тяни. Звони в любое время дня и ночи. Ты понял, нет?

Вот так даже! Это новость – Сергей едва сумел скрыть удивление. Полгода назад Герасим выставил первым условием: твои проблемы – это твои проблемы. Я тебя буду учить, но что бы там с тобой ни приключилось, ко мне за помощью не лезь. Ежели тебя вдруг, не дай бог, «повяжут» – лучше обо мне забудь. Скажешь, чем занимались, – отопрусь от всего, весь полк подтвердит, что наш инвалид – божий одуванчик…

Интересно, чем вызвана такая смена настроений?

– Я как-то непонятно выразился? Чего молчишь?

– Нет-нет, все понятно… Это… Спасибо тебе, Гера.

– Не за что пока… Сполосни кружки, будем чай пить…

Государство, над гражданами которого Бульдозер в свое время вволю поглумился, проявляло по отношению к лиходею трогательную лояльность. Схему обеспечения безопасности процесса разрабатывал отнюдь не олух: скрупулезно исследовав обстановку, Шведов обнаружил в системе охраны всего лишь одну небольшую брешь, в которую с грехом пополам можно было вставить зрачок ствола снайперской винтовки – и то ненадолго, буквально на пару секунд.

– Берегут, – желчно заметил полковник по этому поводу. – Мстителей остерегаются…

Содержали удалую четверку в отдельном корпусе стародубовского СИЗО с особым допуском: до моратория там сиживали смертники, ожидающие последнего приглашения, в настоящее время – проходившие по «пожизненным» статьям и самые отвязные ООРы (особо опасные рецидивисты).

Утречком, за полчаса до прибытия караула, к СИЗО подъезжали две служебные «Волги» с четверкой в штатском и парой саперов с собаками. Саперы «прозванивали» прилегающую территорию, штатские изгоняли лишние машины, коль скоро таковые наличествовали, и обследовали подступы на предмет затаившихся мстителей. Затем экипажи «Волг» сдавали территорию с рук на руки прибывающим силам и отправлялись к зданию облсуда, дабы произвести там ту же процедуру.

Прибывающие силы были представлены двумя гибэдэдэшными «Фордами» сопровождения; двумя БТР, на которых восседали два отделения уиновского спецназа; автозаком («ГАЗ-66» с цельнометаллическим кузовом) с нормальным конвоем «судебной» роты и микроавтобусом с усилением той же роты в бронежилетах и с пулеметами.

Автозак с открытой дверью подгоняли вплотную к зеву «приемника», по бокам становились товарищи из усиления, конвой стремительно размещал подсудимых по кузовным камерам и колонна отправлялась к зданию облсуда в следующем порядке:

– «Форд» сопровождения – БТР – автозак – микроавтобус с усилением – БТР – «Форд» сопровождения.

К моменту прибытия у здания облсуда уже скучали два отделения ОМОНа, охранявшие собственно здание посредством выставленных постов и ближние подступы – парными патрулями.

Колонна с разбегу заскакивала на задний двор, бросив один БТР с отделением уиновского спецназа у парадного входа. Снайперская пара из этого отделения поднималась на крышу, проверенную штатскими, занимала позиции у чердачных окон, расположенных по проекции над парадным и черным входами, и докладывала о готовности. После этого подсудимых по одному перемещали в камеры караульного помещения в полуподвале, которое на момент прибытия уже было обследовано людьми в штатском, во дворе и по пути следования к залу заседаний выставлялась охрана, и на том победное шествие можно было считать законченным.

Посторонних в облсуд не пускали: остальные процессы, доступные для публики, перенесли, а этот имел статус закрытого, и допускали на него лишь непосредственных участников по списку, утвержденному председателем, предварительно проверив их металлоискателем. Высотных зданий и каких-либо сооружений для оборудования снайперского гнезда, в секторе которого находились бы окна зала заседаний, поблизости не было. Мы уже говорили: окна выходили на базар, за которым через улицу располагается частный сектор.

Как видите, народные мстители могут отдыхать. Мстители же не народные, а местами профессионалы, планируя акцию, должны быть готовы к неизбежным жертвам среди охраны. Плотная очередь из пулемета через борт либо радиоуправляемый фугас на трассе – это, конечно, неплохо. Но и в том и в другом случае, сами понимаете, караулу – полноценный кирдык. А побочного ущерба такого рода наша команда всегда старалась избегать…

Упомянутую выше брешь Анатолий Петрович отыскал на крыше облсуда.

Наблюдение показало, что утренние штатские проверяют чердак, затем туда поднимается снайперская пара и торчит у окон весь день, пока идет процесс, периодически докладывая по рации командиру уиновского спецназа, заседающему в БТР у парадного входа.

Обратите внимание: собственно крышу – огромный деревянный каркас, крытый старинной черепицей, никто не проверял!

Ход мыслей, в общем-то, правильный. Чем террорист на крыше может навредить находящимся в зале суда? Разве что притащить с собой малогабаритный ядерный заряд и собственноручно подорвать его, чтоб разрушить до основания монолитную глыбу бывшей земской управы? Но это ведь фантастика, согласитесь. А спецслужебные ребятишки фантастику не любят, их профиль – реализм. Всяк, кто влезет на крышу, будет на виду у всего города. Посмотрят люди наверх, увидят гуляющего по крыше товарища и начнут это дело обсуждать. Рядышком, через улицу, базар, торговки в основном зрелые бабоньки с повышенной бдительностью: моментом сообразят, что дело неладно, и стукнут куда следует.

А ежели товарища приодеть в монтажную спецовку, да прикрыться тряпицей, по колеру практически один в один совпадающей с почерневшей от времени черепицей, и заставить лежать смирно, не гулять?

– В общем-то, не холодно, – согласился Сыч. – Приодеться потеплее – часиков пять-шесть вылежать можно. Разгоняться придется чуть дольше…

Вкратце диспозиция такова. Лучшие снайпера команды, Сыч и Мо, ряженые в монтажную спецодежду, где-то перед рассветом не спеша лезут на крышу со стороны заднего двора и оборудуют там две лежки и две крепежные точки по своему усмотрению, но без особого шума. Сигнализация на стенах и крыше отсутствует, выемок, углублений, завитушек и прочих загогулин полно.

Экипировка снайперов: два малых комплекта альпинистского снаряжения со специальными фиксаторами для быстрого спуска, два «АС» «вал»[18] с боекомплектом, два бронежилета «кора-1М», два противогаза «ПМГ-2» и четыре светозвуковых гранаты «заря» – на случай осложнения ситуации.