– Ну, – согласился Бо с заметным облегчением и нетрадиционно добавил: – Как сам?

– Хреновато, братишка, – признался я. – Боюсь, что скоро мне придется обратиться к тебе с более серьезными заморочками… Нет, я, естественно, постараюсь все разрешить своими силами, но ты будь готов, если что… Ага?

– Ну, – беспечно бросил Бо. – Прорвемся. Все?

– Все, – подтвердил я. – До связи.

– Пока, – сказал Бо и положил трубку.

Заглянув на кухню, я обнаружил, что прожорливый Стае благополучно аннулировал завтрак, приготовленный на двоих, и теперь мне предстоит еще разок выступить в роли кока. Немного подумав, я решил отложить это дело до прибытия психоаналитички, которая, будучи в хорошем настроении, могла бы, на мой взгляд, приготовить великолепный завтрак.

Оксана прибыла минут через пятнадцать. Вид ее не предвещал ничего, кроме семейного скандала. Резво подскочив к калитке, я принял озабоченное выражение лица и разом выдал на-гора:

– Вчера я, дурачок, решил немного разрядиться у Бо – ну и остался у него ночевать. А в это время этот придурок Стае такую штуку придумал – хочет съехать от меня и Милку увезти. Представляешь? Надо же – деятель! А кто будет за ней следить-ухаживать? Ему ж придется только на одну няньку круглосуточно пахать. Вот такие вот пироги. Помогай, солнышко…

На прелестном личике моей подружки несколько секунд явственно прослеживалась борьба эмоций. Наконец профессиональный аспект возобладал, и Оксана, прерывисто вздохнув, распорядилась:

– Ладно, разберемся. Давай этого… на кухню. И оставь нас одних.

Психопрофилактика длилась около двадцати минут Я за это время успел вздремнуть в прихожей под монотонное бормотание Оксаны и «бу-бу» Стаса – совсем как в прошлый раз, по прибытии Милкиного братца в наш город. Проснувшись, я обнаружил, что Оксана и Стае стоят рядом и улыбаются, наблюдая за мной.

– Храпишь, братан, – сообщил мне Стае. – Нос сломан?

– Ага, еще до рождения, – хрипло пробормотал я и поинтересовался: – Результат?

– Будет жить, – утешила психоаналитичка. – Пока будет. Через неделю-другую будет продумывать варианты с устройством на работу. У моего мужа в фирме наверняка найдется непыльная работенка для такого здоровяка. – Оксана кокетливо стрельнула в сторону Стаса глазками – он зарделся аки маков цвет.

– Но-но! – недовольно воскликнул я. – Ты мне это брось – кокетство свое. В другом месте будешь кокетничать, а тут вам не здесь!

– А это специфика работы, – отпарировала Оксана и кивнула в направлении моей спальни: – Пошли-ка уединимся – разговор есть.

О! Интересная мысль! Насчет уединиться в спальне я никогда не прочь, особенно если речь идет о прекрасной даме, долго и упорно не отвечающей мне взаимностью по одной только ей понятной причине.

– Но-но, парниша! – угрожающе воскликнула моя фурия, когда мы оказались в спальне и я без обиняков стремительно сграбастал ее в охапку. – Дистанцию соблюдай!

– Не понял! – обиделся я. – Кто кого в спальню позвал?

– А я что – сказала, что мы тут будем совокупляться?! – с деланым недоумением воскликнула Оксана. – Или у тебя действительно фуй в голове, как говорит твой друг Бо? Если это так, тебе надо экстренно лечиться, мой мальчик!

– Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, – медленно проговорил я, приняв каменное выражение лица. – Мне не нравится, как ты вообще со мной обращаешься. Давай, в конце концов, определимся в степени близости наших отношений. Ты меня мучаешь, Оксана, – неужели ты этого не видишь? Или это тебе доставляет удовольствие? Мужчина и женщина встречаются для того, чтобы доставлять друг другу радость. Для чего встречаемся мы?

Все, все, все, птичка моя! – ласково прощебетала Оксана, мгновенно поменяв тон. – Не надо так напрягаться – головка бо-бо будет! Разве я против? Давай определимся. Сегодня я тебя приглашаю к себе на ночь – мой сохатый укатил по делам в Самару. Вот и определимся там – не спеша, вдумчиво… во всех позах…

Я кисло улыбнулся – вот как интересно получается! Оказывается, достаточно принять суицидопредрасположенный вид, как психоаналитичка тут же идет на попятную. До сих пор я в таких случаях нервничал, ругался и пытался нахрапом осуществить свои незамысловатые намерения – как правило, это веселило мою мегеру и она оставляла меня пребывать в самом скверном состоянии духа, стремительно удаляясь восвояси. В настоящий же момент так ловко у меня вышло вовсе не из-за прирожденных актерских способностей. Я страшно устал сегодняшней ночью. После таких ночей я обычно напиваюсь до изумления и веду себя крайне неприлично. Когда это случается раз в квартал – ничего страшного, терпеть можно. Хотя, как мне кажется, со временем я сделаюсь полноценным неврастеником – даже если и делать это по разу в квартал. А тут – представьте себе – три раза за две недели. Не многовато ли?

Так вот, я страшно устал, при виде Оксаны кратко воспламенился тлеющей искоркой вожделения – эта фурия может воспламенить даже совершенно негорючий состав, – а когда встретил сопротивление – мгновенно утух. Спать. Сейчас мне хотелось только спать – ничего более не желала моя натруженная нервная система.

– Это что за новости? – Оксана по-своему истолковала отсутствие дикого энтузиазма в моем угасающем взоре. – Ты чем занимался ночью?

– Я всю ночь пьянствовал с Бо и Коржиком, – вяло сообщил я и зевнул во весь рот. – Теперь хочу спать. Я страшно рад, что мы проведем сегодняшнюю ночь вдвоем, сердечко мое. Но сейчас…

– Да-а-а-а уж, – озабоченно протянула Оксана. – Я тебя упустила. Извини – что-то в этом плане я дала маху! Ну ничего – сегодня вечером мы расставим все точки над «i». Сегодня…

Ты мне что-то хотела сказать? – невежливо перебил я свою собеседницу и прямо в одежде завалился на кровать, показывая всем своим видом, что готов немедленно отойти ко сну. Такие штуки в присутствии дамы сердца я ранее не делал никогда – совсем распоясался! Чтоб средь бела дня, да при виде великолепных грудей, прелестной попки и чувственного рта я завалился спать – да ни в жизнь! Вот ежели со всем этим эротическим комплексом да под одеяло – это я понимаю!