В самом деле, чтобы видеть все, что происходит на земле, бог, с точки зрения верующего человека, должен находиться в подходящем для этого месте. Между тем человек знал, что по мере подъема на гору его взор охватывает все большие и большие пространства. Поэтому древние греки населили своими богами мифическую гору Олимп, а большинство религий поместило их на небо.

Небо представлялось людям всеобъемлющим. Оно было и справа, и слева, и впереди, и сзади. Как бы далеко ни находились лес, или гора, или берег моря, до них всегда можно было дойти. Небо же представлялось совсем близким: оно, казалось, смыкается с землей на горизонте, но никому никогда не удавалось дойти до него. Именно таким, совсем близким и в то же время бесконечно далеким, представлялся человеку всемогущий бог.

Ему должно подчиняться все существующее в природе, все ее силы, все живое и мертвое. Но нельзя повелевать всем миром, живя в лесу, подобно лешим, или на дне реки, подобно русалкам, или в печке, подобно домовым. Все эти сверхъестественные существа, также выдуманные человеком, имели, в его представлении, весьма ограниченную власть, распространявшуюся лишь на определенную часть природы. Бог же являлся вершителем судеб целого мира, и поэтому местом его пребывания могло быть только небо.

Наконец, чтобы всюду поспевать, бог должен был иметь возможность быстро перемещаться с места на место. А люди видели, что ни один способ передвижения по поверхности земли не может сравниться по своей быстроте с полетом птицы. Но летать можно только в небе. И человек представлял себе, что бог и его ангелы обладают крыльями.

Так человек определил местом пребывания бога небо.

На протяжении долгих веков люди смотрели на небо со страхом и покорностью. Небо представлялось человеку неумолимым и грозным, таинственным и непостижимым.

Божественная природа неба была основой основ религиозного мировоззрения, и церковь строго оберегала эту «обитель господа-бога» от людских посягательств. В Библии не раз упоминается о «тверди небесной». Так должен представлять себе верующий небо над землей. Немало усилий приложили защитники религии, чтобы оградить «небесные сферы» от простых «смертных». Ведь, согласно религиозным учениям, вознесение на небо — удел лишь святых и праведных, а простому человеку только дьявол может внушить мечту о полетах.

Даже в наши дни, после запуска советских искусственных спутников Земли, одна из итальянских католических газет выступила с протестом по этому поводу. По ее мнению, человек не только не должен был проникать на небо, но даже не имел права помышлять об этом.

В Ленинграде, в Петропавловской крепости, над Петровскими воротами сохранился символический барельеф, иллюстрирующий одно из назидательных религиозных преданий: некий волхв, по имени Симон, взлетел на самодельных крыльях к самой крыше дворца императора Нерона. Казалось, перед смельчаком открылась дорога ввысь, в небесное царство. Однако путь ему преградил святой апостол Петр, усмотревший в поступке волхва дьявольское деяние. По велению апостола дерзновенный упал на землю и разбился насмерть.

Подобными мифами церковь старалась вытравить в сознании людей самую мысль о возможности полетов в «небо». Эта задача, безусловно, облегчалась тем, что в течение долгого времени человек был прикован к земной поверхности и не умел летать.

Разумеется, наши далекие предки не сознавали того, что бога придумали они сами и сами же поселили его в небесах. Поэтому загадочные явления, происходившие на небе, казались им сверхъестественными, лишний раз подтверждающими его божественную сущность. Суеверные люди усматривали в этих явлениях божественное провидение, божью волю, видели в них бесспорное доказательство существования «творца всего сущего».

Конечно, в те времена не только небо, но и вообще вся природа была полна для человека всевозможных загадок и тайн. Но все же ни одна из них не могла идти ни в какое сравнение с тем, что приходилось иногда наблюдать на небе. Происходившее в небесах было поистине величественным, полным таинственного смысла, оно, казалось, нарушало привычный ход явлений природы. Все это укрепляло в сознании религиозных людей представление о двух противоположных мирах — земном и небесном.

Когда задумываешься о причинах всевозможных суеверий, связанных с небом, невольно вспоминаешь одну поучительную народную сказку.

Жил в одном селении человек, и была у этого человека вороная кобыла. Однажды родила кобыла жеребенка. Взглянул на него хозяин и видит: жеребчик серый в яблоках. А надо сказать, что в том селе и в окрестных деревнях все лошади были сплошь вороными. Изумился хозяин. Серого жеребца, да еще в яблоках, он отродясь не видал. Осенил себя крестным знамением и побежал к соседу, сообщить удивительную новость. Пришел сосед, покачал головой.

— Необыкновенный, — говорит, — жеребчик. Не иначе как в него вселился сам «святой дух».

Вскоре весть о чудесном коне уже передавалась из уст в уста. Потянулись из деревень, ближних и дальних, любопытные. Смотрели, дивились, шептались потихоньку и украдкой крестились. А тут еще слух прошел, что чудесный конек исцеляет болезни. Будто бы одна глухая старушка, побывав у него, на следующий же день стала все слышать. Правда, никто не мог сказать точно, что это за старушка и где она живет. А может быть, кто знает, слух тот пустил и сам предприимчивый хозяин. И вот к конюшне со всех сторон стали стекаться больные, и каждый с приношением. Кто курочку несет, кто творожку, кто яичек. Бросил хозяин жеребенка работу в поле, нанял батрака, а сам сидит целый день у конюшни — плату за «лечение» принимает.

Как-то вел он своего конька по деревне. Вдруг жеребенок возьми да и остановись посреди улицы. Постоял немного, стукнул копытом и громко заржал. А на следующий день в соседний с тем местом дом вернулся сын, которого давно все считали погибшим. Тогда за конем утвердилась новая слава — предсказателя, пророка, провидца судьбы. Еще больше народу стало толпиться у конюшни. А тем временем хозяин набивал добром свои кладовые.

Правда, находились и неверующие. Придет такой да и скажет при всех:

— Ну какой же он у тебя святой? Святые без пищи живут. А твой конек вон сколько овса пожирает. Чепуха все это, да и только.

В ответ хозяин сложит руки смиренно, возведет очи к небу.

— Ничего, — говорит, — не знаю. Неисповедимы пути господни.

А то другой найдется, тоже сомневающийся.

— Святые, — скажет, — не болеют, а твой жеребчик намедни ногу сбил, три дня хромал…

А у хозяина на все один ответ:

— Ничего не знаю, не ведаю. Не могу судить о делах господних. Ему виднее.

А старушки зашипят, зашикают, носами затрясут, как клювами. Такими глазами смотрят — вот-вот на части разорвут.

Шли дни, месяцы. Жеребчик подрос, стал взрослым конем. А народ все идет да идет…

Но вот однажды, когда людей перед конюшней собралось полон двор, вышел вперед старик высокий, седой весь, морщинистый, никому не знакомый: видно, из дальних мест. Вышел он вперед и говорит так хозяину:

— Скажи, мил человек. Правду ли сказывают, что твой конь исцеляет болезни?

— Правду, правду, — отвечает гордо хозяин. И рассказывает ему про глухую бабку.

— А нельзя ли поглядеть на нее, — спрашивает старик, — где она, бабка эта?

Все молчат. Никто бабку ту не видел.

— Ну хорошо, — говорит старик, — может, другие есть, которые через твоего коня выздоровели? Пусть выйдут сюда, покажутся.

Опять молчат все… Не нашлось и таких. Повернулся тогда старик к хозяину и снова спрашивает:

— А правду ли говорят, хозяин, что конь твой может судьбу предсказывать?

Хозяин уж приуныл было, но теперь встрепенулся, рассказывает старику про случай тот, с сыном соседей. Это не то что с бабкой. Все видели, подтвердить могут. Да вот и сам сын, вернувшийся домой, среди людей стоит.