Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Мать дала мне с собой кусок кренделя. Попробуй, как вкусно!

— Посмотри, что мне подарили родители! Шикарную куртку. Правда?

Каждому было о чём рассказать.

— А ну, давай-давай! Пора браться за дело. Небось у вас ещё каникулы в голове! — кричит на следующее утро Кнорц, распределяя задания. Он видит, что ученики никак не могут раскачаться.

Али-бабу отправили чистить овечий хлев. Закончив работу, он побежал в душ. Приятно было постоять под тёплыми струями воды. От удовольствия Али-баба похлопал себя по упругому телу.

«Фу-ты ну-ты! За рождество я отрастил себе совсем неплохое брюшко», — отметил он не без гордости.

В праздничные дни фрау Хушке кормила его и других учеников, которые дежурили на животноводческой ферме, особенно хорошо.

Малыш уже вымылся. Он забыл полотенце и поэтому вытерся нижней рубахой.

— Если ты и впредь будешь так же лопать, то к пасхе мы тебя отправим на убой, — пошутил он.

— Ты так думаешь? — ответил Али-баба, намыливая себе лицо. — Нет, на пасху жарят барашков, поэтому очередь будет за тобой.

В седьмой комнате царила благоговейная тишина. Факир и Заноза нежились в своих кроватях. Факир внимательно рассматривал коричневатый подтёк на потолке. Заноза сердился на Кабулке. Вот бестия! На его предложение старший скотник до сих пор не дал ответа. Кто знает, что он сделал с чертежом. Может быть, выбросил бумагу на помойку, а может, раскурил ею свою трубку. Позор! Заноза был всё ещё убеждён, что его предложение вполне пригодно. «Разговаривать об этом с упрямым Кабулке я больше не буду, — решил он. — Это бесполезно. Кабулке завистлив. Его злит, что нас сейчас учат лучше, чем раньше. Для него мы слишком «умные». Но в моей идее насчёт ванны есть что-то такое, что не позволяет мне от неё отказаться. Может быть, рассказать о ней Факиру? Интересно было бы узнать его мнение. Ведь о моём проекте знает один только Кабулке».

Заноза перевернулся на спину и положил руки под голову.

— Ты знаешь, Кабулке неисправим! — сказал он.

— Что?

Факир думал о доме. В первый день рождества он ел кролика, жаренного в сметане.

Заноза рассказал ему всё. Факир сразу забыл о кроликах в сметане.

— Не обижайся на меня, — сказал он воодушевляясь, — но ты, конечно, не первый выдумал такие ванны. Ведь каждому дураку ясно, что так можно уберечь коров от болезни.

— А Кабулке меня высмеял. Ты бы только его послушал…

— «Кабулке, Кабулке… Он боится нового, как чёрт ладана. Надо просто испробовать твою ванну.

— Испробуй-ка, если господин старший скотник не согласен. Давай-давай плюёт на нас.

— А зачем нам Кнорц? Послушай, теперь у меня возникла одна идея. — Факир поднялся и сел на кровать Занозы. — Мы сами сделаем этот опыт. Понял? Помнишь, что нам говорил Бауман? В Клубе юных агрономов мы должны изучать новые методы.

— При чём здесь клуб! К клубу ребята давно уже охладели.

— Ну и что же? Теперь они опять загорятся. До сих пор мы просто не знали, что нам делать, а сейчас у нас есть чем заняться, и это будет не пустое времяпрепровождение, а настоящее, серьёзное дело. Вот увидишь, мы построим ванну. То-то удивится Кабулке! Я сегодня же созову всех членов клуба.

Факир сдержал своё слово. В маленькой пристройке рядом с развалинами старого барского дома уже в тот же вечер зажёгся свет.

Факир, который, будучи председателем клуба, должен был подавать другим благой пример, затопил маленькую железную печурку и расставил всю клубную мебель: несколько шатких стульев-инвалидов и две скамейки.

Потом пришли все остальные. Рената потирала руки.

— Брр!.. Холодно! — сказала она.

Действительно, комната ещё не успела нагреться.

Явились все члены клуба, кроме Повидло — у него болели зубы — и Феликса Кабулке, которого Факир не пригласил, так как боялся, что он разболтает обо всём своему отцу.

Первым взял слово Факир. Он рассказал о предложении Занозы. В это время Заноза кусочком мела чертил на полу план будущей ванны. Другого выхода не было: грифельной доски в клубе не имелось, а стены решили не пачкать.

Али-баба взял на себя обязанности истопника; он натопил маленькую печурку докрасна, и теперь Ренате не надо было больше кутаться в свою светло-синюю лыжную куртку.

Заноза и Факир рассказали о том, что Кабулке не поддержал предложение Занозы. Раздались протестующие возгласы.

Сооружение ванны было уже делом решённым.

Но самое трудное заключалось в том, чтобы достать необходимый материал.

— Нам нужен цемент. Если бы Бауман был здесь, он бы достал его в два счёта, а так нам придётся побегать.

— Можно обойтись и без цемента. Ведь это только опыт. Давайте построим ванну из дерева.

— А дерево у тебя есть?

Дереве имелось. Факир показал на штабель досок у двери.

— Разве вы не помните? — сказал он. — Когда мы заняли эту пристройку, то сделали из двух комнат одну. Я, дурак, ещё хотел сжечь эти доски, но Бауман сразу сказал, что они нам когда-нибудь пригодятся.

— А хватит нам этих досок? — спросила Рената, расстёгивая свою лыжную куртку.

— Ещё бы! Ведь нам не нужна ванна величиной с Балтийское море.

— А гвозди?

— В досках полно гвоздей. Нам надо их только вытащить. Это пустяки.

— Тогда, пожалуй, можно начинать.

— Конечно, можно! Только вот что: наше решение надо хранить в секрете. Пусть никто не болтает! Кроме нас, о строительстве ванны не должна знать ни одна живая душа. Даже в интернате. Это будет сюрпризом. Если у нас ничего не получится, то над нами, по крайней мере, не будут смеяться, а если получится, то о нашем успехе и так будет достаточно много сказано.

— Правильно! Занозе дадут Национальную премию первой степени.

— Почему только мне? Мы все её получим.

— Очень хорошо. Значит, мы её поделим по-братски: каждый купит себе мотоцикл или автомобиль, что ему больше нравится. Но прежде мы должны построить ванну. Правильно? Кто против?

— Коровник Кабулке, — рассмеялся Али-баба.

Чтобы играть в скат, необходимы три игрока. Но третий отсутствует. Кроме Александра Кнорца и Эмиля Кабулке, в пивной никого нет.

— И что мы сидим здесь, в этом богом забытом месте! — ворчит Кнорц.

Он бросает взгляд по направлению к стойке, но толстяк хозяин, который, на радость своим клиентам и в соответствии с собственной выгодой — как-никак, а карты усиливают жажду, — был иногда не прочь перекинуться в картишки, уже лежит в постели и отсыпается после вчерашней попойки. С его женой каши не сваришь. Она из тех сквалыг, которые норовят не долить вина своим клиентам; карты она не берёт в руки. Кнорц вздыхает и начинает барабанить пальцами по столу. Трам-там-там!

Кабулке с безразличным видом смотрит на свою недопитую кружку с пивом.

Вдруг заведующий хозяйством перестаёт барабанить по столу.

— Что с тобой случилось? — спрашивает он, легонько встряхивая старшего скотника, как встряхивают человека, который внезапно заснул. — Ты весь вечер разговариваешь сам с собой. Так не годится. Скажи мне что-нибудь.

Громко вздыхая, Кабулке вертит в руках пивную кружку. Он рассказывает о том, что занимает его мысли даже здесь, в кабачке, за кружкой пива.

— Послушай, ты ведь специалист, ты понимаешь и в полеводстве и в животноводстве… Скажи мне честно, что ты думаешь об этом деле…

И старший скотник рассказывает Александру Кнорцу о предложении Занозы. Правда, имени Занозы он предусмотрительно не произносит. Не надо думать, что Кабулке хочет присвоить себе чужие лавры, но так уж получается, что, рассказывая о дезинфицирующих ваннах, он делает вид, будто вся эта история придумана им самим. Да и как ему поступить иначе? Неужели признаться Кнорцу, что яйца оказались умнее кур.

— Ты, старина, просто осёл! — Кнорц в несколько глотков осушает свою кружку пива и вытирает пену с губ. — Ты просто осёл! Сделать изобретение и скрыть это от всех! Так не годится. Нужно изложить всё это письменно и передать директору как рационализаторское предложение. Не будь дураком. Эмиль, старина! Ты понимаешь, чем это пахнет?

53
{"b":"226261","o":1}