Дмитр вроде только что стоял у противоположной стены, но вот он уже навис над Алькой, уперся руками в подлокотники ее кресла. Девочка прижалась к спинке, свела руки на груди. Лицо тэма было в десятке сантиметров от ее собственного, и Аля даже разглядела темный ободок вокруг радужки глаз и почувствовала дыхание.

— Уж не думаешь ли ты, что запрет или согласие наследника выше приказа князя? — прошипел Дмитр. Аля зажмурилась. — Только князь решает, что дозволено, а что нет! Говори, ну?!

Девочка сильнее зажмурилась и вдавила затылок в спинку кресла.

Через некоторое время послышался шорох ткани, и дыхание тэма пропало от ее лица. У Альки задрожали губы, и она снова прижала к ним ладонь.

— Открой глаза! — раздался повелительный голос Дмитра.

Аля послушалась и уставилась на свои колени, обтянутые темно-вишневой тканью юбки.

— Посмотри на меня!

Девочка подняла голову: тэм был спокоен, словно и не кричал только что ей в лицо. Стоял, покачиваясь с носков на пятки, и задумчиво рассматривал Алю.

— Ты понимаешь, что твои действия можно расценивать как неповиновение князю?

Алин взгляд снова метнулся к коленкам.

— По нашим законам за это — смерть. Ты — преступница, а к таким как ты разрешено применять любые меры, дабы выполнить волю правителя.

В комнате потемнело, и Але на мгновение показалось, что горит не шар, а коптит факел, тэм одет в длинный черный балахон и держит в руках кнут. Она тряхнула головой, и наваждение пропало. Просто за окном промелькнула птица, закрыв на мгновение уходящее солнце.

— Я буду говорить только с разрешения сэта Кира, — крикнула Аля сквозь слезы.

В экстремальных ситуациях она всегда соображала яснее, это давно уже было проверено на контрольных. И сейчас Алька поняла: единственная надежда для тех, кто сбежал, и тех, кто остался, — Рик. И ей нельзя ни в коем случае идти против просьбы княжича. Тем более, когда есть шанс его подставить, пусть небольшой, но Алька не решалась сбросить его со счета. Или для Рика Отин, прежде всего отец, а уже потом — князь?

— Насколько предсказание касается князя? — неожиданно обратился к ведуну тэм, и Алька вздрогнула. Хоть Талем и уверял, что мысли не книга, и ведуны их прочесть не могут, захотелось забыть все свои рассуждения.

— Это только ее предположение, возможно…

— Не касается это князя! — яростно перебила Алька.

— Она боится, что князя разочарует какой-то поступок наследника, что приведет к неприятностям и для них самих.

— Хорошо, — решил Дмитр. — Я пошлю гонца к княжичу.

Аля в радостном изумлении махнула мокрыми от слез ресницами.

— Вот только боюсь, что на это уйдет слишком много времени.

«Плевать я хотела на ваше время!» — Алька ухватилась за подлокотники, готовая спрыгнуть на пол сразу же после разрешения тэма.

— Вам лучше пока побыть тут, — жестом остановил ее тэм.

— Почему?! — вырвалось у Али.

— Это — мое дело, и я так решил.

— Но меня буду искать.

— Не думаю, — повернулся с порога тэм. — Ваших спутников поставят в известность.

Дмитр и ведун ушли. Аля услышала, как скользнул в пазы засов.

Сима кивнула: все нормально. Поход получился удачным — она прошла по той лестнице, которую показал Тимс, и нашла еще один ход к крепостной стене — как раз к казармам можно спуститься и через несколько дворов переться не придется. Вот только в конце лестницы дежурил ратник. Возвращаясь в библиотеку, Сима размышляла: было ли так всегда или это нововведение ради княжеских гостей?

Села к столу и придвинула недочитанную книгу с неаппетитными картинками. В сочинении неизвестного автора описывались ловушки, придуманные дридами. Художник постарался, изображая муки непрошенных гостей.

— Что-то Альки долго нет, — поднял Алешка голову.

— Перестаралась, — уронил Славка. — Можно уже возвращаться.

Некоторое время сидели в тишине, нарушаемой лишь поскрипыванием стула. Влад качался на задних ножках, рискуя загреметь.

Алешка уставился в окно, забыв про историю дридов. К вечеру снова собрались тучи, но Ростин уверял, что сезон дождей закончился. Хорошо, если так, тогда вернется Талем. Закашлял где-то за стеллажами Варек, скоро он подойдет и напомнит, что ребятам пора идти ужинать. Вон и слухач уже готов покинуть библиотеку, сидит на полке и смотрит на ребят желтыми глазами.

— А, чтоб тебе! — вскинулся Алешка, напугав остальных.

Влад с грохотом рухнул вместе со стулом, хорошо, что вперед:

— Сдурел?!

Алешка пальцем ткнул в слухача и спросил ошарашено:

— А почему он не следит за Алькой?

— Может, она уже в столовой, одна сидит, — предположила Сима.

Алешка без всякого почтения захлопнул старую книгу, чем заслужил недовольное ворчание младшего хранителя.

— Дай я хоть до конца страницы прочитаю, — уткнулся в строчки Влад.

— Какая тяга к учению, — съязвил Алешка вполне в стиле самого Влада. — А я пойду.

— Да все пойдем, — поднялся Славка.

Алька забралась с ногами в кресло, уткнулась лбом в колени. Ждать она не умела совершенно. «Считай это отдыхом», — посоветовала сама себе, но толку оказалось мало. Аля не умела не только ждать, но и откидывать ненужные сомнения. Ведь решила уже, высказалась, — все! Так нет — будет сидеть и перетирать одно и то же. Права или нет? Может, сделала только хуже? Мысли ходили по кругу, обрастали несуществующими подробностями, и вскоре Альке начало казаться, что совершила она глупость несусветную.

Сколько прошло времени, прежде чем она подняла голову — было непонятно. За окном почти стемнело, наверное, уже наступило время ужина. Судя по всему, желудок думал то же самое, и Алька пришла в раздражение. Черт побери, ну неужели никто не озадачился ее торчанием в этой сырой комнате? Девочка представила, как ребята садятся за стол; слуга вносит супницу, исходящую аппетитным паром, и сглотнула слюну. В ее воображении Алешка опустил ложку в тарелку и небрежно сказал: «За это время можно было все путешествие в деталях описать. О чем она там треплется?»

Алька в ярости запустила пальцы в волосы, растеребила прическу. Освобожденные прядки мягко упали на шею. Девочка соскочила с кресла, хрупкие деревянные шпильки посыпались из подола на пол, но Альке было не до них. Она металась по комнате — двенадцать шагов до двери и обратно, — и шепотом проклинала дрида, ведунов и всех тэмов скопом.

Единственным результатом стало то, что она согрелась — в помещении было прохладно, тонкая ткань блузки отсырела и неприятно липла к телу.

Аля попыталась выглянуть в окно, но не достала и до подоконника. Снизу можно было рассмотреть только кусочек темнеющего неба и стену соседней башни. Девочка решительно ухватилась за тяжелое кресло и попыталась пододвинуть его к стене. Ножки проехали по полу с таким грохотом, что будь кто в соседних комнатах — подскочил бы в испуге. Аля стиснула зубы и продолжала толкать кресло. Долбиться в дверь она не решилась — все-таки Дмитр исполнял приказ князя — так почему бы не пошуметь законным образом?

Соседей не оказалось, или же они были не любопытны, и Аля без помех дотащила кресло до стены. Встала коленками на сиденье, протерла ладошкой запыленное стекло и выглянула наружу: пустой внутренний двор тремя или четырьмя этажами ниже; кусок стены и башня закрывают все остальное. До башни не больше трех метров, и одно из ее высоких стрельчатых окон оказалось вровень с Алькиным. Жаль, свет там не горел и нельзя разглядеть, что за ним — комната или коридор. Светилось только одно окошко — квадратное, под самой крышей. Аля удивилась: кто мог жить на такой высоте?

Девочка долго прислушивалась, но услышала только звон в ушах и с досадой помотала головой. Освобожденные от шпилек волосы щекотали, и это почему-то напомнило Але путешествие. Стало горько — они тогда и представить не могли, что их путь закончился таким образом.

Она погасила шар и забралась с ногами на подоконник. Прислонилась спиной к широкому проему, стянула юбку вокруг щиколоток. В последнее время происходило с ней что-то странное — любые, самые незначительные вещи, запахи, жесты заставляли вспоминать Алешку.