• в Югославии – против Слободана Милошевича и его правящего клана;

• в Афганистане – против лидеров «Талибана»;

• в Ираке – против «колоды карт» – 50 высших членов правящей элиты.

Добавим, что и в случае Чечни все действия направлены на поиск и уничтожение лидеров боевиков. Предлагаемое Томасом Барнеттом определение «несостоявшегося государства» (failed state) также лежит в наборе внешне заданных характеристик: такое государство либо не может построить свою связность с процессами глобализации, либо сознательно тормозит развитие такой связности, чтобы сохранять жесткий политический контроль над своим населением.

Революция предполагает смену элиты, поэтому в качестве предварительного этапа для осуществления этой цели требуется остановка политической машины:

• остановка политической машины;

• смена политических игроков.

Для остановки политической машины следует захватить физическое, информационное и когнитивное пространства. При этом идеология ненасильственных действий как основа бархатных революций предполагает нечто вроде захвата того или иного пространства новыми методами. Например, традиционный захват физического пространства вызывает в нашей памяти матросов с винтовками и пулеметом, в то время как информационный или когнитивный захват физического пространства предполагает объявление его захваченным или недопуск туда чиновников с помощью цепочки протестующих. Происходит потеря контроля со стороны власти: не выдерживаются стандарты поведения, которые до этого были обязательными.

Поскольку одновременно идет столкновение когнитивных механизмов, направленных на принятие решений, то побеждает вариант более креативной стратегии, той, которую Сергей Переслегин именует неаналитической, поскольку чисто аналитическая стратегия является предсказуемой для обеих сторон конфликта [30]. Он также предлагает следующий вариант модели взаимодействия СССР – США [30. – С. 87]: «Берется один из тривиальных фактов, создается его окарикатуренное информационное представление, на его основании начинается давление на советское руководство. На этом участке действия западных СМИ носят провокационный характер. Как правило, спровоцировать советское руководство на семантически неадекватный ответ удавалось достаточно легко. После этого наступает этап разрешения кризиса на основе предложений американской стороны в контексте чувства вины советской стороны». Нам представляется, что в основе такой модели все же лежало присоединение к западной системе ценностей, советская система руководством СССР не рассматривалась как универсальная. И это вновь внешне продиктованная система оценки внутренних действий, которая каждый раз возникала, когда Советский Союз выходил за очерченные для него пределы.

В целом концептуальная модель революции может быть представлена в следующем виде.

 Этап первый. Искусственное создание нестабильности.

 Этап второй. Разрешение ситуации нестабильности в свою пользу.

 Этап третий. Смена элит.

Нестабильность является результатом нарушения предсказуемости. Разрешение ситуации в свою пользу в случае бархатных революций происходит за счет нейтрализации действий власти, которая либо отказывается от сопротивления, либо с помощью внешнего давления выводится из реальной игры. Власть становится лишь фоном, декорацией, в рамках которой начинает развиваться другой сценарий. Происходит постепенная смена трех сценариев:

• сценарий одной власти;

• интерактивный сценарий «власть – оппозиция»;

• сценарий одной оппозиции.

Возникает нестабильная среда, в рамках которой действия власти становятся затруднительными, поскольку именно они вызывают наибольшее сопротивление, а действия оппозиции проходят без такого сопротивления. Нестабильная среда характеризуется следующими особенностями:

 действия власти затруднены, поскольку нарушены правила, оппозиции же легче действовать в ситуации нарушения правил; происходит подключение к действию большого числа лиц, чем резко усиливаются позиции оппозиции, а позиции власти ослабляются;

• это не военные, а гражданские лица, что затрудняет применение насилия со стороны власти.

Примечание. Жесткая среда как раз предполагает применение насилия со стороны власти. Оранжевая революция в Киеве все время находилась в ожидании агрессии со стороны власти, чего в результате не произошло.

Как видим, собственно революции действуют в жесткой среде, в то время как бархатные революции – в нестабильной среде. При этом цивилизация накладывает определенные ограничения на способы введения нестабильности. Так, «запрещенными приемами» введения нестабильности являются:

• разгул преступности;

• болезни и мор;

• стихийные бедствия;

• террористические акты;

• военные операции по смене режимов.

Как видим, в разряд менее нежелательных способов попали все те, которые направлены на введение физической нестабильности, то есть действия по трансформации физического пространства, хотя и к ним уже также научились прибегать в экстренных случаях, что показали события в Киргизии-2005.

Принятым в рамках революций способом введения нестабильности является усиленная социальная нестабильность, создаваемая в информационном и когнитивном пространствах. При этом действия в физическом пространстве рассматриваются чисто коммуникативно как форма выражения одного значения – социальной нестабильности. Общественное неповиновение в виде блокирования административных зданий является физическими действиями, несущими соответствующее символическое значение – непризнание авторитета власти.

Дестабилизация возникает по следующим направлениям:

• появление нового типа угроз;

• неработающий старый инструментарий по разрешению проблем;

• столкновение двух моделей разрешения проблем, двух моделей выживания в рамках новых проблем;

• внешнее давление на принятие решений.

Происходит насыщение когнитивного уровня, затрудняющего принятие адекватных решений. Время на разработку решений стремится к нулю. Отмена старых норм и иерархий приводит к появлению новых моделей выживания. Возникает ряд следствий, значимых уже для индивидуального сознания:

• потеря полноты пространства решений;

• потеря права на индивидуальное (отклоняющееся от других) поведение;

• объединение в социальные группы с целью повышения уровня выживаемости;

• высокий уровень повторяемости слов, высказываний, символов, направленный на фиксацию в индивидуальном и массовом сознании новой парадигмы.

Происходит постепенный переход от захвата публичного пространства к захвату личного, бытового пространства, хотя вначале было наоборот: по модели от личных (например, кухонных) разговоров в информационном пространстве – к общественному информационному пространству.

 Этап первый. Переход негативизма от личного, бытового пространства (физического, информационного, когнитивного) к общественному.

 Этап второй (собственно революционный). Удержание новой рамки общественного пространства (физического, информационного, когнитивного), выступающего в качестве новой модели.

 Этап третий. Переход к всеобщему распространению новых норм в личном пространстве (физическом, информационном, когнитивном).

Например, революция 191 7 года захватила чужое личное физическое пространство, создав коммунальные квартиры. Сталинские репрессии захватили индивидуальное информационное пространство – бытовые разговоры. Приметы чужой виртуальности, например елка, смогли вернуться в советскую действительность только путем переосмысления их в новых координатах. Однотипно произошло и с воинскими званиями. Перестройка превратила в публичную и жизнь советских вождей, до этого закрытую завесой секретности.

Оранжевая революция в Украине сделала возможным такой переход к общественному пространству за счет демонстрации массовости оппозиции. Это было сделано с помощью эксплуатации идеи спирали молчания Элизабет Ноэль-Нойман [31]. Согласно ей можно манипулировать большинством, создавая для него условия, когда оно будет ощущать себя меньшинством, и соответственно, будет молчать. Активное использование визуальной символики оппозицией многократно усиливало ее силу. Оранжевый цвет, стикеры, плакаты, листовки – все они являются долговременными конструкциями, способными привлечь к себе внимание множества людей. Устное слово недолговечно, его действие завершается. Стикер на стене может висеть почти вечно, все время увеличивая число тех, кто обращает на него внимание. То есть оранжевая кампания в сильной степени выигрывала именно в визуальном пространстве, что, вероятно, по сути заменяло ей заблокированный вариант телевизионного пространства.