Посольство!

При мысли о том, что там, за наклонными стенами жёлтого песчаника лежит часть небесного ключа, Карамо охватывали нетерпение и ярость. Нет сомнений, что Ларита верно указала направление и место. Но как сыны крокодила смогли найти фрагмент святыни? откуда им вообще известно об её существовании?!.

Как знаток древностей (возможно, лучший на Великой земле южного полушария), Карамо мог присягнуть, что есть только три списка анонимного текста «Лиген оракви», сиречь «Сказание об ужасе морей» — один у Ордена меченосцев, другой у патриарха, а третий в святилище Золотой Лозы. Всё, что сказано о Войне Громовержца в «Книге Плача» лозовиков и в Святом Писании громовников — лишь искажённые куцые выписки из «Лиген оракви». Ни вейские баханы, ни фаранцы, с которыми жители Великой земли встретились едва три века назад, этим знанием не обладали. И вдруг!..

Возможно ли, чтобы Отец Веры или «мудрый виночерпий» допустил язычников в тайное книгохранилище? Да никогда! Но идолопоклонники разузнали, добыли — и обладают.

Или они не осознают, чем обладают? видят в части ключа редкостную диковину? Купили у вейцев и хотят поместить в сокровищницу царя-бога?.. Как бы то ни было, нельзя допустить, чтобы часть покинула южное полушарие и уплыла за Пояс Мира.

В уме кавалера, как в трубке калейдоскопа, вспыхивали и гасли планы овладения заветной реликвией. Надавить на Глинта, объявить его устами, что посольство Фаранге создано здесь в нарушение договора с империей. Настоять, чтобы посол и персонал покинули Гущ в двадцать четыре часа…

«А потом что — напасть на посольский кортеж?.. Тот же Глинт велит арестовать меня за самоуправство и позаботится под шум скандала затереть все свои огрехи. И с кем я нападу? с моими артиллеристами? Командир „Быка“ может отказаться».

Озабоченный Карамо безостановочно шагал по своим покоям — от стола к занавешенному ложу и обратно, туда и обратно.

«Или так — связаться через эфир с Галарди. Пусть продавит для меня в столице разрешение на военную акцию в Гуше, с бомбомётами и картечницами… вызвать сюда с материка роту штурм-пехоты… А, дьяволы небесные — эти помехи!.. Дозовётся ли Ларита до большой земли?.. опять же — к слову девицы драконовой печати не приложишь. И — минимум пять дней, пока прибудет подкрепление… Долго!»

Он уже почти пришёл к мнению, что раз посольство незаконное, то штурмовать его можно и должно, когда в дверь осторожно поскреблись.

— Войдите! — недовольно бросил кавалер.

В покои проскользнула Хайта, с порога поклонилась по-мориорски, хлопнув в ладоши:

— К вашим услугам, господарь.

— Что тебе нужно?

— Мы закончили обход имперского владения. Воин Касабури и сапёрный портарий нарисовали в карту все подкопы…

— Надо говорить «на карте», — заметил Карамо. — Почему они сами не пришли с докладом?

— Пата что-то услышала в норе. Я отдала пату воину, они полезли проверять, а я туда боюсь…

— Ты за наградой пришла? Это не та новость, которая стоит денег.

— Как вам будет угодно, — странно и тихо ответила златовласка, приближаясь на цыпочках. — Долг рабы — найти и принести, а награждать и дарить — право господаря.

Её рука что-то нащупывала под просторной льняной курткой авиатора, расстёгнутой на груди. На миг Карамо показалось, что она ищет рукой револьвер, потом впечатление рассеялось — рабыня с Ураги, вдобавок девчонка, к оружию даже не притронется.

— Примите, господарь, — опустившись на колени у ног Карамо, Хайта обеими руками подала ему нечто, завёрнутое в серую тряпицу.

Взяв её подношение и развернув, кавалер в первый момент подумал, что видит сон наяву, как под чарами колдовского шипа. Все его лихорадочные планы о штурме посольства рухнули и рассеялись в прах.

Это был пепельно-золотистый металлический предмет величиной с ладонь, похожий на сектор кольца, с выгравированным черепом.

«Власть земли»! часть ключа, освящённая Братом — Корнем, архангелом тверди земной! В точности такая, как описывает «Лиген оракви»!..

— Ты… — прошептал Карамо, невольно сжимая предмет в руках, словно он мог исчезнуть. — Где ты… Откуда это у тебя?

— Там, где это было, его больше нет. — Коленопреклонённая Хайта простёрлась перед ним, её волосы накрыли его туфли. — Я хотела обрадовать господаря. Вы довольны мной?

— Кто ты? — овладев собой, кавалер спросил уже твёрдым голосом.

— Вы изволили назначить меня лазутчицей — я ваша лазутчица. — Она явно ушла от прямого ответа, словно спряталась за его нынешним приказом. Но с появлением «власти земли» мешанина всех загадочных событий прошлой ночи из головоломки превратилась в стройную картину.

— Не лукавь, Хайта, — продолжил он на языке шахт. — Это находилось в чужом доме, спрятанное и закрытое. Ты вошла туда… ночью, да?.. взяла и убежала. За тобой гнались гарцуки. За тобой охотились кроты. Ты всех сумела обмануть и принесла… Кто ты?

— Зэ кани джику рузи, — глухо молвила девчонка, не поднимая головы. «Я Стойкая» — означали её слова, но смысл был неясен Карамо. — Мудрецы создали нас для служения. Я сделала для вас то, что должна. Только вы, господарь, знаете, что надо искать…

— Встань, — велел ей Карамо, постаравшись говорить мягко, хотя душа его билась вместе с сердцем и готов была вырваться из груди.

В эту минуту он понял, что посвящённых в тайну ключа больше, чем ему казалось. Не одни избранные лозовики, громовники и меченосцы — мориорцы тоже. И, возможно, фаранцы. За такое откровение не жаль отдать полжизни на розыски — и оно приходит внезапно, как дар из рук юной служанки в ошейнике.

Значит, власть ключа архангелов охватывает обе обитаемые планеты. И трижды — во имя Отца, Грома и Молота! — трижды истинны слова Ветра-Воителя, сказанные им святой Уванге: «Мы ходим по небу от звезды к звезде».

Хайта выпрямилась, но встать с колен не посмела — её серо-зелёные глаза смотрели на Карамо с надеждой и ожиданием; она поджала, даже закусила губы.

— Какой награды ты хочешь?

— Даджака бу — Воли, — выпалила девчонка.

— В империи нет рабов. — О том, как обстоит дело с рабством на Красной половине, кавалер вспоминать не любил и потому вслух придерживался официальных лозунгов.

— Надо обряд… — опустив лицо, заговорила Хайта ноющим голоском. — Чтобы всё по периджис, по обычаю, а то неправильно… И я в книге Гестеля записана — сирота под опекой, прислуга…

— Хорошо. Бог молний мне свидетель, — осенившись знамением, Карамо приложил руку к сердцу, — даю слово чести, что награжу тебя по заслугам, когда вернёмся в землю драконов. Буду твоим ходатаем перед графом Бертоном, чтобы избавить тебя от зависимости.

— Только я с юницей расставаться не хочу, — быстро прибавила Хайта, с чувством поцеловав полу вишнёвого кавалерского кафтана.

— С кем быть — разберёшься сама. Хотя… я хотел бы видеть тебя своей помощницей.

— Рада буду выполнять ваши поручения, господарь, если они мне по силам. — Опять она увильнула, отделавшись вежливыми словами и ничего не обещая.

— Хитрая бестия. — Карамо взял Хайту за подбородок, поднял её лицо, чтобы не прятала глаз. — Первое поручение вполне по силам — молчать.

— Господарь, меня учили этому с тех пор, как я умею говорить. — Изящно высвободив голову из твёрдых пальцев кавалера, златовласка деликатно лизнула его руку.

Отпустив Хайту, Карамо сел к письменному столу в небывало приподнятом настроении духа. Ему хотелось петь и плясать, забыв о ревматизме. Три части ключа в руках Ордена! Поистине счастье быть свидетелем — и соучастником! — такого беспримерного успеха. Уже на третьи сутки экспедиции — неоценимая добыча!..

«Прекрасное начало — но есть время и возможности продолжить поиск. — Немного успокоившись, кавалер вернулся мыслями к задуманным делам. — Незачем утомлять Лариту, хватит бумажного письма. Опишу Галарди ситуацию в Панаке и посольстве… о „власти земли“ пока умолчу, это по возвращении. Письмоносцем будет агент Второго — так верней, из рук в руки. Отошлю с пароходом парнишку, заодно на плате медиуму сэкономлю, а то с вычетом отданного ан Эрите моя касса слегка отощала».