возвратившихся всякую веру в будущее. «Вместо триумфального шествия всего народа в землю, точащую мед и молоко, в

среду народов, жаждавших Израиля, как светоча истинного

богопозпапия, жалкие караваны прибыли в одичавшую обезлюдевшую Палестину, где они застали осевшими исконных

врагов - моавитян, аммонитяп, идумеев и своих братьев, северных израильтяи, смешавшихся с ассирийскими колонистами и, в виде так называемых самарян, осквернивших культ Иеговы

языческими обрядами и служением наряду с ним другим богам… Иудеям пришлось подумать уже о простой безопасности. Наряду с этим подверглись иудеи и естественным бедствиям: неурожаи и голодовки опустошали одичавшую Палестину»…4 Но если такова была обстановка, ожидавшая возвращавшихся изгнанников на родине, то и в дальнейшем положение дел не изменилось к лучшему.

Не только все расчеты па ожидавшееся лучшее будущее

для иудейского народа не оправдались, ио даже и возвращение

к той степени благосостояния и к тому уровню экономического

развития, на котором стояло иудейское царство до падения своей

самостоятельности, оказывалось более невозможным. Все наиболее состоятельные элементы страны, и прежде всего почти

весь землевладельческий аристократический класс, как мы знаем, в первую голову были захвачены и уведены вавилонянами с

собою, из них-то именно, в свою очередь, по всей вероятности, значительная часть и предпочла остаться на своих новых местах поселения. Среди оставшихся в Вавилоие была, по-видимому, и большая часть потомков родовой аристократии. По

крайней мере, о них и относительно их роли в политической

жизни страны, в противоположность предшествовавшей эпохе

царств, мы с этого времени почти ничего не слышим и ие знаем. Быть может, это обстоятельство отчасти объясняется и пребывшего в Иерусалим в самом начале царствования Дария Гистаспа, надежды, конечно, не только не оправдавшиеся, но послужившие лишь

новым поводом для разочарования. Недаром ведущийся в приподнятом тоне рассказ первой книги Ездры о возвращении и деятельности

Зоровавеля внезапно обрывается, после чего повествование сразу переходит ко времени Ездры. См.: Sellin. Scrubabcl. Leipzig,1898. Попов.

Возвращение иудеев из плена вавилонского и первые их годы в Палестине до прибытия Ездры. Киев, 1905.

4 Б.А. Тураев. История древнего Востока.Часть первая. Петербург, 1914. С. 268-269.

73

крашением самостоятельной политической жизни Иудеи, но в

значительной мере, во всяком случае, оно обусловливалось тем

разгромом и почти поголовным уводом в плен, какому подверглась во время вавилонского нашествия прежде всего именно

аристократия5. И надо думать, что именно с устранением и

отсутствием царской власти, с одной стороны, и влиятельных

аристократических кругов, с другой, сделался возможным и

самый факт утверждения и торжества среди иудейского народа по возвращении его из вавилонского плена теократии и

иерократии.

Если ранее в повествовании исторических еврейских книг

о времени царств, равно как и в пророческих писаниях, относящихся к тому же времени, мы постоянно встречались с упоминанием о царе и князьях, пользовавшихся исключительным влиянием в жизни страны, то теперь всякие упоминания

об этих последних почти совершенно отсутствуют, и речь, напротив, постоянно идет только о священниках и левитах. «И

стали жить священники и левиты, и народ, и певцы, и привратники, и нефииеи в городах своих, и весь Израиль в городах своих»6, - такими словами заканчивается сообщение книги Ездры о возвращении иудеев из плена и вместе с тем начинается повествование о дальнейшей их судьбе в Палестине

после возвращения.

Но устранение землевладельческого класса с общественной

и политической арены имело своим последствием не только

торжество теократии и священства. Не менее важны были последствия его и в области собственно экономической жизни.

С устранением землевладельческой аристократии (а наиболее

состоятельные элементы из ее среды, во всяком случае, не вернулись, как мы имеем все основания предполагать, из плена) и

с потерей ею первенствующего положения в стране7 исчезал и

тот слабый импульс, который ранее в эпоху царств получала

торговля, так как вместе с этим сильно сокращался и имущий

верхний слой населения вообще, предъявлявший ранее относи-

тельн »значительный спрос па предметы непроизводительного

потребления и роскоши, ввозившиеся из заграницы. Напротив, заступившее теперь на место землевладельческой аристократии в качестве правящего класса духовенство не только с сво5 Относительно прекращения политической роли аристократии с

момента возвращения из плена ср. Benzinger. S. 126-128.

61 Ездры 2, 70.

7Ср. Неемия 5, 7.

74

ей стороны не способствовало поддержанию и развитию внешних торговых отношений, но заняло как в отношении внешней, так одинаково даже и в отношении внутренней торговли

резко и определенно враждебную позицию. Не покровительство, но стеснение торговли8, не привлечение, но возможно полное удаление всех иностранцев из пределов страны9 ставило

оно себе прежде всего целью и считало своей заслугой.

В результате даже те немногие зачатки и зародыши внешней

торговли, которые намечались в эпоху царств и которые должны были исчезнуть в последующую эпоху вавилонского плене-

иия, ие могли уже более возродиться одинаково и в персидскую

эпоху. Внешняя торговля должна была, таким образом, сильно

сократиться, если только не прекратиться почти совершенно10.

Сельское хозяйство и земледельческий труд поэтому по-прежнему и при том еще в большей степени, нежели ранее, составляли главную основу существования возвратившихся па родину иудеев. Однако и земледелие одинаково находилось в упадке, и земледельческий труд не оправдывал себя более даже в той

степени, как в допленпую эпоху. Даже и в этом отношении возвратившихся ожидало одинаково разочарование, как и в области их мессианских чаяний. Опустошенная и запустевшая страна, почва, остававшаяся без обработки или же обрабатывавшаяся самым примитивиым способом в продолжение нескольких

поколений, отказывалась вознаграждать труд земледельца.

«Вы сеете много, а собираете мало, едите, по не в сытость; пьете, но не напиваетесь; одеваетесь, а не согреваетесь; зарабатывающий плату зарабатывает для пустого кошелька, - так

описывает бедствия своего времени пророк Аггей, современник возвращения из плена вавилонского. - Небо заключилось

и не дает вам росы, и земля не дает своих произведений. И я

призвал засуху на землю, на гору, на хлеб, на виноградный сок, на елей и на все, что производит земля, и на человека, и на скот, и на всякий ручной труд»11. Картина бесплодия, нарисованная

Аггеем, подтверждается свидетельством и другого современного пророка Захарии: «Прежде дней тех (писано во время возвра8 Несмия 13, 15-20.

9 Захария 14, 21; Иоиль 3, 17.

10 Факт упадка внешней торговли в послепленную эпоху признает

даже Herzfeld, склонный скорее, как мы не раз имели возможность

убедиться, преувеличивать значение внешних торговых сношений израильского народа (Handelsgeschichte der Juden des Alterthums. S. 62).

11 Аггей!, 6, 10-11.

75

щения из Вавилона Зоровавеля. - А.Т.), не было возмездия

для человека, ни возмездия за труд животных»12. Правда, оба

пророка предвозвещают наступление лучших времен в связи с

возвращением из Вавилона потомка давидова Зоровавеля

(в первые годы царствования Дария Гистаспа) и с провозглашенным покаянием народа13, однако пророческие обещания в

это время исполнялись туго, и на этот раз надежды на Зоровавеля, точно так же как раньше надежды, связывавшиеся с освобождением и возвращением из плена, совершенно не оправдались. Неурожаи и голод продолжались одинаково как до, так

и после прибытия Зоровавеля.