Ух ты таки растение! И говорящее!! — ой, опять вслух! Надо что ли, заклинание на себя какое-то наложить, а то так и опозориться масштабно можно.

— Не очень-то вежливо с вашей стороны!

— Простите. А где вы находитесь?

— На дереве.

Логично в принципе, но мы ведь в лесу!

— А конкретно на каком?

— Справа от вас.

Мы повернулись, как по команде и увидели большое дерево, очень красивое и видимо очень старое, части его корней лежали на земле, вернее разбросались как щупальца какого-то существа, дерево было не высокое, но с очень пышной и густой кроной. Ствол у него был обычный, в смысле круглый. Но, самое поразительное это листья, с одной — внутренней стороны они были зеленые, а с наружной красные. Оно напоминало женскую фигуру, а ветви — руки, воздетые к небу, и когда в них запутался ветер, показалось, что дерево танцует, или машет нам руками — ветвями. Красиво. Надо признать, что разговорчивый мох несколько портил идеалистическую картину, особенно когда заговорил.

— Налюбовались, ведьмочки?

— Красивое у вас…. Место жительства?

— Да, — с гордостью ответил мох, — я долго за него боролся.

— С кем?

— Как с кем? Собственно с местом жительства так сказать и боролся, ах-ха-ха.

Ну и смех у него. Очень не приятный звук!

— Что ты девочкам голову морочишь, старая зеленая плесень!

Хотелось, конечно, сказать что — ни будь, но мы с Цветой смогли только рты по открывать, коллективно и синхронно.

— Не бурчи старушка, ты теперь место жительства! Слышала ведьмочек! Ах-ха-ха!

— Тогда считай что у тебя перепланировка!

И дерево начало двигать корнями! В прямом смысле слова, оно подкидывало их вверх, и переворачивало, а потом закрутило ветвями-руками и на мох посыпались маленькие веточки, палочки и листики, по финишу «перепланировки» мох оказался изрядно потрепанным, перевернутым и зажатым между огромными корнями очень разозленного дерева. Жутковато было, особенно когда, кора разошлась, и вверху ствола появилось женское лицо!

— И вот в таких условия жить приходиться! Да мне за вредность стакан воды родниковой каждый день давать нужно! — как — то полузадыхаючись мох пробурчал.

Интересно, а он задохнуться может?

— Эй ты, держи свои наклонности садистские при себе, понятно!

Чего это он?

— Ух ты!

Цвет как всегда в точку попала! По-другому и не скажешь!

— А мне тогда что положено? Мало того что прицепилась слизь зеленая так еще и болтает без умолку!

Нас видимо не замечали.

— Да, ладно тебе, не бурчи старушка, если б не я ты бы со скуки точно тронулась, сама-то скоко лет кукуешь?

— Не твое дело, плесневелый …

Видимо мох был прощен. Ветви, корни и остальные части дерева вернулись в свое так сказать нормальное состояние, все кроме лица, оно очень внимательно, и с любопытством нас рассматривало. Мы с Цветой занимались тем же. Нагленько рассматривали дерево. Оно было похоже на деревянную статуэтку вдруг ожившую.

— Ну что, давайте знакомиться? — когда дерево не ругалось у него, хотя нет, у нее, оказался очень даже приятный голос, правда, закрыв глаза, и не определишь он мужской или женский, но все равно приятный, — я — Ильерда

— Валенсус, — важно произнес мох и тут мы рассмотрели, что у него есть глаза, маленькие такие темные точечки, а еще руки, ну или заменяющие их части, одну из которых он в знак приветствия поднял вверх.

— Цветана.

— Сабрияна.

Немного подумав, мы вежливо поклонились

— Да вы присаживайтесь, милые, — и Ильерда подняла один из корней так, что получилось подобие лавочки.

— Спасибо, — и мы вежливо присели.

— Ну, рассказывайте!

— Хм, а что конкретно?

— Как что? Все!!! Мы же с плеснявимким здесь уже целую вечность, а события в мире оцениваем только по смене качества энергии.

— Ну, — Цвета очень серьезно задумалась, и выдала, — сейчас осень, — лучше б еще подумала.

Это развеселило всех, даже меня.

— А вы спросите, что вас больше всего интересует? — в моменты, когда не туплю, я очень даже горжусь собой.

— А полотно уже доткали? — первый вопрос задал мох, и он нас удивил. Во-первых это было реально давно, а во вторых — все говорят, что с полотном, энергия изменилась, и всем стало тяжелее да и вообще все стало по-другому, а Ильерда — энергию чувствует, как сама сказала, а этого не почувствовала, как так то?

— Да давно уже! Четыреста шестьдесят пять лет назад!

Вот это удивление, вот это я понимаю! Деревянные глаза на выкате, это я вам скажу ни в какое сравнение не идет вообще ни с чем!!!!!

— Слышь, старушка, а как это ты такое изменение проморгала? Неужто на диете сидела?

— Плеснявый, не наглей. Девчонки, а что не получилось у них, да? — даже в деревянных глазах Ильерды была четко видна надежда.

— Да получилось все. И работает до сих пор.

— Странно, — дерево вдруг задвигалось, мы поспешили встать но, — сидите — сидите, ведьмочки, это я энергию так сказать «допрашиваю».

— Старушка, давай потом, а? Ведьмочки наверняка еще много чего знают.

— Ну что, девчонки, — Ильерда так заулыбалась, что я сразу Баяну вспомнила, мне в детстве после такой улыбки обычно вкуснейшие пирожки с чаем доставались, чутье не подвело, — а хотите, я вас чаем с пирогами угощу?

— А вы еще и печете? — такое бывает не часто, но когда тупит Цвета это круто.

— Я колдую, — ласково, так как говорят с не совсем развитым ребенком, заговорило дерево.

И тут перед нами появился самовар, и целое блюдо пирожков и всяких там булочек. После горького вздоха Васи, перед ним появился стакан какой-то странной коричнево зеленой субстанции с очень неаппетитным запахом. Правда Вася видимо думал иначе, и с жадностью начал ее поглощать, опуская в стакан ту часть собственного так сказать тела, которая была чуть ниже глаз, наверное, ей он с нами и разговаривал.

— Ведьмочки, а теперь все остальное, кто король, что там темный, ну и побольше подробностей, мелких!!!! — энтузиазм Ильерды был неподдельным, чем нас и подкупил, мы наперебой рассказывали обо всем на свете, и о Главном, и о школе и о темной империи, короче все, что сами помнили, то и рассказали. Остановились мы поздновато, когда я поняла, что не могу рассмотреть есть ли еще на блюде булочка с вишней и творогом.

— Ой, засиделись мы! Спасибо вам большое и за угощение и за разговор! Нам уже пора. — Цвета как всегда вовремя.

— Да, пойдем, пожалуй, а то тропинок то нет, надо еще постараться в Академию попасть, и желательно раньше чем рассветет, занятия то утром раненько начинаются — мы поднялись с корней, самовар и блюдо исчезли, и Ильерда погрустнела, — Не расстраивайтесь, мы обязательно придем еще раз, как только время свободное будет.

— Приходите. Мы вас ждать будем, — ласково так Вася произнес, мне его аж обнять захотелось, чтоб приободрить как-то.

— Придем.

Мы еще раз поклонились и повернулись, чтобы уйти.

— Ведьмочки, — окликнула нас Ильерда, — вот, возьмите, ласточки мои, чтоб дорогу верную находить, и от беды уйти, — и нам на ладони легли веточки, маленькие такие с ладошку, ровные абсолютно, непонятно как они дорогу указывать будут.

— Спасибо, огромное.

— Может вам принести чего из города? — очень хотелось отблагодарить ее за доброту

— Ничего нам кроме новостей не надо. Возвращайтесь!

И мы пошли, назад, как нам казалось. Потом стало ясно, нам действительно казалось, шли мы явно в не правильную сторону. Так как моя ворожба обычно несет с собой массу последствий, Цвета достала из кармана веточку Ильерды и сказала:

— Выведи нас веточка к нашей Академии.

Веточка закрутилась на ладони, и, поднявшись на уровень наших глаз, поплыла, как мы и подозревали в противоположном направлении.

Проходя мимо драконов, я опять поежилась. Навевали они на меня какой-то страх, что ли?

Академия нас встретила тишиной. В комнату мы пробрались никем не замеченными, и, улегшись, моментально заснули. Естественно мне снился демон.