Еще один поворот винтовой лестницы – и мы попадаем в небольшой тамбур – многогранник, декорированный искусно исполненными витражами. Из тамбура имеется три выхода: один ведет в подвал, из которого мы только что поднялись, другой – во внутренние апартаменты дворца и личные покои родителей молодого князя, третий – в кабинет самого Юсупова-младшего. В тамбуре есть еще одна дверь – в небольшую глухую нишу. Сегодня, в день убийства, ниша дала приют граммофону. Граммофон установили, повернув раструб в сторону лестницы.

Приоткроем слегка дверь в кабинет. Заглянем… Кабинет как кабинет. Его главное украшение – объемный письменный стол.

Часы в кабинете показывают время – около 11 часов.

Пора! Теперь мы покинем кабинет и снова спустимся в подвал, чтобы не пропустить важную сцену – сцену последних приготовлений к приему знаменитого гостя… ведь, как известно, именно около 11 вечера князь Феликс Юсупов стоял на пороге подвала, отдавая последние распоряжения.

У нас осталось немного времени. Сейчас во дворец начнут съезжаться те, кто вместе с хозяином дворца решились принять участие в убийстве.

И теперь в оставшиеся минуты затишья нам необходимо поближе познакомиться с хозяином дома, поскольку князь Юсупов-младший граф Сумароков-Эльстон – ключевая фигура предстоящей ночи, ключ ко всем ее фантастическим загадкам.

Он не только хозяин дворца, в котором скоро произойдет фантастическое убийство, не только будущий автор книги «Конец Распутина», с помощью которой мы наполняем жизнью давно истлевшую в прошлом ночь.

Князь Юсупов больше, много больше! Он автор плана убийства, который заговорщики возьмутся скоро претворять.

Человек – всегда творец… так он создан. Он оставляет на каждом творении автограф неповторимой индивидуальности, беспрекословный, как отпечаток пальца.

Как по первым звукам, по первым нотам чуткое ухо способно угадать автора музыки, имеющей характерное настроение, неповторимую своеобычность, ту неизгладимую печать, что позволяет сразу и безошибочно назвать имя творца – это Пушкин, это Моцарт… это Достоевский…

…так и страшное, противоестественное деяние, каким является преднамеренное лишение человека жизни, носит неизгладимую печать индивидуальности того, кто это страшное дело замыслил, выносил в глубинах своей души, а затем облек в мертвую плоть и пролитую кровь.

И если есть возможность поближе познакомиться с автором плана убийства, то этой возможностью пренебрегать нельзя.

Да вот и он сам.

Молодой человек небольшого роста замер в позе молодого Наполеона на пороге столовой. Решительно вздернув подбородок, он обнимает взглядом поле предстоящего сражения.

А что?

Неуловимое сходство есть. Четко обрисованный профиль, малый рост… военная форма. Но нет, простите, это не военная форма. Он одет в форму слушателя Пажеского корпуса.

Но вот молодой человек расслабился и сменил позу, и сразу, сходство с легендарным полководцем исчезло.

Нет!

Маленький не был отважным воителем. От отца, Феликса Феликсовича Юсупова, громадного солдафона с пышными гвардейскими усами, Феликс Феликсович Юсупов-младший не унаследовал ни тяги к военной службе, ни любви к грубовато-возвышенной романтике войны. Отцу ближе был первенец семьи Юсуповых – Николай. Тот, хотя и не был блестящим офицером, все же сохранял в себе черты наследственной отцовской мужественности.

От своего отца Феликс не унаследовал ничего, кроме прозвища – Маленький.

Маленький был наследником матери.

Великолепная Зинаида Николаевна Юсупова, первая красавица петербургского света, подарила своему Маленькому Феликсу не только блестящую возможность унаследовать самое огромное в России состояние, по слухам, превышающее состояние императорской фамилии.

Он получил в подарок от матери нечто большее, чем богатства – красоту, изысканный шарм, легкость мысли и темпераментный артистизм.

Когда Маленький вступил в пору юности, судьба одарила его еще одним неожиданным наследством. Он получил бесценный, хотя и двусмысленный подарок. То, что обычно добывается в долгих трудах жизненных ошибок, мучительных размышлений, легких падений и тяжелых взлетов, даром упало в его руки. Этим даром оказалось мировоззрение.

Судьба искусительница принесла свой дар в виде небольшой книги, упавшей камнем в возмутившееся негодованием болото общественного мнения.

(4) Это был знаменитый «Портрет Дориана Грея».

Притча о прекрасном принце, который отдал душу дьяволу в обмен на вечную красоту. Дьявол заключил бессмертную душу принца в портрет, который должен был нести бремя отвратительных печатей, которые налагает на человека пожирающее пламя спущенных с цепи запретных страстей.

Маленький был очарован книгой…

Что удивляться?

И по сегодняшний день «отметки резкие ногтей», и неровные полосы карандашных подчерков безобразят страницы знаменитой книги.

Эти отметки – раны, нанесенные страницам притчи незрелой юностью, которая способна осознать соблазнительную прелесть цинизма, но у которой не хватает зрелой мудрости, чтобы понять всю катастрофичность и разрушительность его последствий.

Прочитанная единым глотком в одну из бессонных ночей, книга дала Маленькому ответы на все вопросы, которые задает любопытная к смыслу жизни юность. Она стала для него Библией, школой жизни, путеводной звездой…

Наслаждение жизнью! Вот цель!

Молодость, красота и грядущее неописуемое богатство должны служить орудием для исполнения его желаний!

Пусть негодуют моралисты! Что есть мораль? Не ею ли оправдывают люди свою трусость, «не имея смелости идти навстречу своим сокровенным и темным желаниям, которые закон человеческий и божеский, объявил запретными и преступными»?

Вскоре по Петербургу поползли смутные слухи о необычных «похотях» Маленького Юсупова. Актерский темперамент, подаренный матерью, помогал Маленькому Феликсу создавать из жизни двусмысленно пикантный театр.

И, как казалось Маленькому, в этой волнующей игре вместе с острыми ощущениями он приобретал знание жизни и самого себя.

Выкрасив губы в яркий кармин, сверкая материнскими бриллиантами, Маленький Феликс, обернувшийся юной красавицей, полюбил кружить головы страстных кавалеров. Восхищение волновало его остротой ощущений и открытий, он познавал силу и слабость женщин, и слепую податливость мужчин.

В другой раз юный богач, переодетый в лохмотья, обезобразив лицо с помощью всех причудливых ухищрений профессионального нищенства, выходил на паперть.

Он становился на колени и молил о подаянии равнодушно проплывающую мимо толпу… и жадно пересчитывал в руках медяки, которые ему удалось вырвать надрывными воплями из черствых рук высокомерного богатства.

А в следующий день он выгонял из всех потаенных уголков родительского дворца чернокожую челядь. Раскинувшись на шелковой парче подушек, Маленький воображал себя в мечтах древним Сатрапом, кроваво карающим дерзких и нерадивых рабов. Ему мерещились кровавые пытки и извращенные мистерии ушедших времен.

А по залу тянулся запах опиума.

Вскоре в свете не то в шутку, а не то и всерьез стали поговаривать, что Маленький Феликс, должно быть, держит в темных тайниках дворца Портрет, на котором сквозь прекрасные юношеские черты проступают следы самых отвратительных пороков. Маленький Феликс был доволен – ему удалось достигнуть портретного сходства с любимым литературным героем…

…и именно в этот момент на него обрушился страшный удар!

Его нанесла мораль, которую Маленький «навеки отвергнул»!

Мораль явилась карать, возникнув в клубах опиумного дыма…

И предстала перед юным искателем наслаждений в виде родного отца, громоподобного солдафона с грозными гвардейскими усами!

Отец, возмущенный мерзкими слухами, дошедшими до него о проделках младшего сына, долго поливал непутевое дитя ледяным душем проклятий и угроз.