Джеффри с жалостью посмотрел на девушку. Ему никак не давало покоя воспоминание о том, какой он увидел ее в день расставания с Хью. Он не знал, о чем они говорили, но Уна вернулась из леса совершенно другой. Несколько дней она отказывалась принимать пищу и даже не хотела подниматься с постели. Она просто лежала и часами смотрела в одну точку. Джеффри стоило немалых усилий вывести ее из этого состояния. Он упрашивал ее, ругал, взывал к ее совести, объяснял, что только от нее теперь зависят их жизни. Мало-помалу его увещевания достигли своей цели.

Уна встала на ноги и больше не впадала в депрессию. Но юноша не был уверен в том, что ее нынешнее состояние нравилось ему больше. Девушка развила бурную деятельность и постоянно пребывала в раздражении. Все ее попытки воспользоваться своим даром не приносили никаких результатов, что вызывало приступы сильнейшего гнева, она пыталась побороть их и с утроенным упорством продолжала попытки отыскать Лео и Берта.

– Да не переживай ты так! – старался юноша успокоить ее. – Тебе нужно перестать терзать себя. Твоему мозгу необходим отдых! Так все равно ничего не выйдет. Ты стучишься в закрытую дверь, и, поверь мне, так на твой стук никто не отзовется!

– И когда ты успел стать экспертом в магии?! – раздраженно отозвалась Уна. – Мне лучше знать, что сработает, а что нет!

Она отвернулась и пошла в лес.

– Пойду наберу хвороста, – коротко сказала и поспешила скрыться из виду, оставив обеспокоенного Джеффри наедине со своими переживаниями.

Он проводил ее сочувствующим взглядом. И его мысли обратились к друзьям. Он очень скучал по Хью и Лео и, что уж греха таить, даже по неуемному проныре Берту. И если Лео он знал в самого раннего детства, с тех самых пор, как они еще детьми взяли в руки деревянные мечи и приступили к тренировкам на полях Норгстона, то Хью был в его жизни, по сути, новым человеком. Этот парень совсем недавно пришел из мира людей – мира чуждого Джеффри и совершенно непонятного ему. Он и сам удивлялся, как этот юноша так скоро сумел стать для него столь важным и близким человеком. Хотя чему тут было удивляться. Джеффри уважал его. Уважал за смелость и отвагу, за то, что Хью, не будучи воином от рождения, сумел стать им в считаные месяцы. А теперь Джеффри не знал, где его друзья и что с ними стало.

Отойдя от лагеря на приличное расстояние, девушка резко села на землю и заплакала: она не могла себе позволить плакать при своем товарище. Джеффри догадался бы о том, что произошло между ней и Хью в Сумрачном лесу. А ей этого очень не хотелось. «Пусть лучше считает, что мы просто сильно поссорились», – думала она, вытирая слезы.

Она ненавидела себя такой. Ненавидела за слабость. Уна хотела выкинуть Хью из головы или даже возненавидеть, но у нее ничего не получалось. Чем отчаяннее она старалась о нем не думать, тем больше думала.

«Что же мне делать? Я больше не могу так! Должен же быть какой-то способ избавиться от этого наваждения! Я должна помочь Лео и многим другим, но, пока я сражаюсь сама с собой, я ничего не могу с этим сделать!»

И вдруг она почувствовала, что к ее плечу кто-то прикоснулся. Девушка вздрогнула и резко обернулась. Посмотрела вверх и вдруг почувствовала, что земля уходит из-под ног.

Прямо над ней стоял охотник за привидениями собственной персоной. Она подскочила, собираясь совершить попытку побега, но он в два шага нагнал ее и, схватив за волосы, потянул к себе:

– Нет уж, птичка! Теперь тебе от меня не скрыться! Какая удача! Но ты можешь не волноваться, я не стану отдавать тебя Кронхару! Ты останешься со мной, и я сам позабочусь о тебе. Не надо вырываться, это бесполезно. Чем меньше будешь упорствовать, тем легче станет твоя жизнь!

– Но вы не понимаете! – выкрикнула Уна в отчаянии. – Я утратила свой дар! Я больше ничего не могу! Иначе почему, вы думаете, я сижу тут одна в лесу и рыдаю?!

Охотник на мгновение замер. То, с каким отчаянием девушка произнесла эти слова, не оставило у него сомнений в том, что она говорит правду. В его взгляде промелькнуло разочарование, и девушке даже показалось на мгновение, что он сейчас ее отпустит. Но, поколебавшись, он крепче схватил ее и потащил за собой, предусмотрительно заткнув рот кляпом.

– Ты знаешь, подружка, я верю тебе. Но надеюсь, смогу что-нибудь придумать, чтобы поправить положение.

Сердце Уны упало куда-то вниз. Вот она и попалась. Лучше бы этот человек ее убил.

– Хью, посмотри на меня. – Ганнибал ткнулся мордой в плечо юноше.

– Что такое, Ганнибал? – широко улыбнувшись, ответил Хью.

– А ты сам не замечаешь ничего странного в своем поведении? – проговорил конь.

– Нет. А должен? – Хью весело подмигнул преданному коню и похлопал его по крупу.

– Конечно, должен! И перестань, наконец, улыбаться как идиот!

Хью удивленно посмотрел на Ганнибала:

– Да ты чего?! Ты никогда прежде не называл меня идиотом! Что ж, это стоит отметить! Будешь глоточек? – Юноша сделал большой глоток эля из фляжки своего отца и протянул Ганнибалу.

Ганнибал мордой выбил фляжку из его рук. Она упала на землю, и из нее полилась янтарная жидкость.

– Ну зачем ты так? – цокая языком, произнес Хью. – Зачем хороший продукт переводить?

Он поднял с земли фляжку и снова отпил глоток.

– Вот об этом я и говорю! – устало произнес Ганнибал. – Я понимаю, что у тебя стресс. Ты оставил любимую девушку, тебе плохо, но так и должно быть. Мы уже неделю скачем по лесам и полям, даже не представляя, в каком направлении нужно двигаться. А ты все время улыбаешься и пьешь! Я совсем не узнаю тебя и очень переживаю.

– Ну что ты сгущаешь краски! – спокойно посмотрев на него, отозвался Хью. – Со мной все в порядке, правда! Мне, конечно, тоже не по душе наши бесцельные метания, но что поделать? Надо же как-то искать это треклятое озеро. Кстати, я тут подумал и решил, что неплохо было бы навестить наших старых приятелей, каменных големов. Может, Тар или Гор что-то знают про это самое озеро, все же они живут на этой земле уже многие столетия и когда-то были в услужении у колдунов. Наверное, они могли что-то слышать об этом загадочном месте.

– Хорошо, – невесело отозвался конь. – Давай попробуем, но я очень прошу тебя, перестань прикладываться к бутылке, это лишь туманит твой разум.

– Ну ладно, ладно, только ради тебя.

Хью закрыл фляжку и убрал ее в сумку. Он запрыгнул на Ганнибала и слегка пришпорил его:

– Вперед, мой славный конь! Нас ждет победа!

Ганнибал покачал головой и сделал мощный прыжок. Цепляясь за лапы елей, они поскакали вперед. И вдруг – начался дождь, и они еще быстрее понеслись сквозь его белую пелену.

Было еще совсем не поздно, но солнце уже клонилось к закату. Джеффри нервно ходил вокруг поляны. Уны не было уже несколько часов. Прежде она никогда надолго не отлучалась, и это заставляло его волноваться. Он поджег факел от костра и двинулся в лес в том направлении, в каком ушла девушка.

Невзирая на опасность, принялся громко звать ее по имени, но провидица так и не откликнулась.

«Она не могла меня так просто оставить, – подумал юноша, и сердце его сдавила тревога. – Определенно, что-то случилось!»

Джеффри принялся рассматривать следы на земле, но опустившаяся на лес темнота не позволяла видеть дальше чем на метр. Спустя полчаса он все же наткнулся на следы Уны и двинулся по ним, потом, наконец, остановился. Следы привели его к дереву, под которым сидела провидица.

«Похоже, она хотела побыть одна, а собирание хвороста было лишь предлогом», – сообразил сразу. Но тут его сердце сделало бешеный скачок. Рядом с деревом юноша заметил другие следы, которые, судя по всему, принадлежали взрослому мужчине. Кусочки пазла сошлись воедино, когда он прошел дальше, рассматривая отпечатки. Стало очевидно, что девушка пыталась убежать, но была быстро настигнута и схвачена. Джеффри пошел по следам и вдруг остановился. С ужасом он увидел, что следы прервались, но зато на их месте появились новые. Это были отчетливые вмятины лошадиных копыт.