- Что там точные, - говорю, - три этажа!.. Если бы ты на Эйфелевой башне жил…

- Не спорь! - отвечает Мишка. - Лучше скажи, деньги у тебя есть? Остались?

- Остались.

- И у меня есть. Пошли за барометром!

Мы пошли и купили барометр. Стрелка у него в магазине стояла на цифре «75». На улице она никуда с места не сдвинулась. Дома у меня - тоже никуда.

- Увидишь, - объяснял Мишка, - увидишь, что будет, когда мы его затащим ко мне на пятый этаж!

Мы подошли к лестнице, и Мишка мне сказал:

- После второго этажа стрелка начнет отклоняться. Смотри!

Я смотрел, но стрелка никуда не отходила от «75» ни на третьем, ни на четвертом, ни на пятом этажах. Больше в Мишкином доме этажей не было.

Войдя в квартиру, Мишка стал стучать по барометру пальцем, потом кулаком, потом лег на него животом, чтобы увеличить давление. И хоть бы что! Стрелка стояла и стояла себе на одном месте.

Всё это Мишку очень разозлило.

- Ты иди, - сказал он мне, - я тут поразмыслить должен.

В передней я опять столкнулся с Толиком. Сначала Толик юркнул было в кухню, но потом остановился и стал шептать:

- Что вы за вещь принесли?

- Барометр. Прибор такой. Атмосферное давление мерить.

- А почему только у Мишки атмосферное давление мерили? Почему он один на этой вещи лежал? Другим нельзя?

- Нельзя, - сказал я Толику. - И Мишка на барометре зря лежал. Атмосферное давление не изменил, а прибор сломать мог. Научный работник, понимаешь!.. Поразмыслить ему!..

- Точно! - шепот Толика перешел в жужжание. - Точно! Мишка вещь на пол клал, а пол пыльный… Он два дня рук не моет, и уши… А еще у него на рыбках пятнышки какие-то грязные…

Я махнул рукой и ушел.

На другой день мы с Мишкой дождались, когда кончатся уроки, и побежали к рыбкам. Смотрим, а они плавают кверху брюхом.

- Та-а-ак, - протянул Мишка. - Всё ясно: сдохли.

- Странно, - сказал я.

- В научном опыте подобный исход не исключается, - заметил Мишка. - Впрочем, причину выяснить нетрудно. - Он похлопал ладонью по своей толстой тетрадке.

Меченосцев мне было очень жалко, но Мишке я ничего об этом не сказал. А он тем временем сидел и изучал свою тетрадку.

- Не в том дело, что они вообще сдохли, - рассуждал Мишка, - а в том, что на данном этапе опыта они не должны были так поступать. Никак не могу найти ошибку в расчетах. Ну ничего, год просижу, а найду!

Год Мишке над его тетрадкой сидеть не пришлось. Я очень внимательно посмотрел на рыбок и вдруг всё понял. Внешний вид у них явно изменился.

- Главный Теоретик, послушай, - сказал я Мишке. - Я, кажется, знаю, почему меченосцы не на том этапе перекувырнулись кверху брюхом.

Мишка взглянул на меня так, будто он сидит на горе, а я копошусь где-то внизу. Потом Мишка начал смеяться. Я никогда не видел, чтобы человек так долго смеялся. А когда Мишка успокоился, он сказал:

- Что ты можешь знать? Ты даже записи не смотрел! Ты даже не потрудился разобраться в научной основе исследования!

- К истине можно прийти разными путями, - сказал я. Эту фразу тот же Мишка мне и говорил, а тут я ее ввернул очень к месту. - Пошли, Толика найдем!

Толика мы отыскали в кухне. Он сидел тихий-тихий.

- Эй, Толик, - начал я, - как, по-твоему, какую ошибку допустил Главный Теоретик?

- Нашел у кого выяснять!

- Бить не будете? - спросил Толик.

- При чем тут бить? - сказал Мишка. - Ты знаешь, я против физической расправы.

- Не бойся, - подбодрил я Толика.

- Это не Главный Теоретик ошибку допустил. - Толик понурился. - Это я допустил… Когда вы в школу ходили, я этих меченосцев вынимал и зубной щеткой чистил. На них были пятнышки черные…

- Интересно, - Мишка приготовил карандаш. - Ну и что?

- Вчера я их с головы чистил, - сознался Толик, - а сегодня с хвоста начал. Против шерсти.

- Шерсти у рыб не бывает, - заметил Мишка. - Ты их зубной пастой чистил? Сколько раз тер? Пять… десять? Щетка у тебя жесткая?

- Я твоей чистил.

Мишка хотел Толика за щетку стукнуть разок, хоть он и против физической расправы. Но я заступился. Потом я задал Мишке очень вредный вопрос и поставил его в неудобное положение.

- Ну, кто из нас дилетант?

Мишка долго не мог ответить на мой вопрос, чего-то соображал. Наконец все-таки ответил:

- Время, когда один человек мог делать великие научные открытия, прошло, - сказал Мишка. - Уровень науки не тот. Нужен коллектив. А я этого не учел. Выходит, я и есть дилетант. Может, вместе наукой займемся, а?..

Вообще-то лом собирать - штука несложная. Увидел во дворе трубу или еще какую-нибудь железку и тащи к школе. По сравнению с макулатурой металлолом собирать куда интересней. Им, например, громыхать можно. И никто ничего не скажет, потому что делаешь полезное дело. А бумагой как погромыхаешь? Никак!

Сегодня перед последним уроком пришла в класс старшая пионервожатая Тоня и сказала, что нужно срочно собирать металлолом.

- Соревноваться будете с 5-м «Б». В семнадцать ноль-ноль подводим итоги, - и ушла.

- Давайте подумаем, - обратился к нам Мишка Сазонов, - как дать стране больше металла. Я за урок что-нибудь соображу. Постарайтесь, чтобы меня не отвлекали.

Мы постарались: тянули руки и отвечали на вопросы Галины Владимировны чуть ли не хором. Она даже приятно удивилась нашей активности. Короче, условия для размышлений мы Мишке обеспечили. И не зря.

К концу урока Мишка исписал несколько листов, начертил графики и схемы. А когда прозвенел звонок и Галина Владимировна ушла, Мишка сел за учительский стол и прочел очень торжественно:

- «Стратегический план ускоренного сбора металлолома. Планета Земля. Последняя четверть XX века».

- Ты что, - полюбопытствовал Вовка Трушин, - со всей планеты хочешь собирать металлолом?

- Не успеем! - нетерпеливо уронила Пата Жучкова, та, которая в нашем классе щиплется больнее всех. Вечно, между прочим, она спешит.

- Можно вопрос? - поднял руку отличник Костик Соболев.

- Если по существу - задавай. - Мишка сидел на учительском месте очень важный.

- Почему неопределенно обозначена дата документа? Последняя четверть двадцатого века - и семидесятые годы, и восьмидесятые, и так далее. Почему?

- План, - разъяснил Мишка, - рассчитан на любой год двадцатого века, вернее последней его четверти. По нему можно будет лом собирать до конца столетия. Им смогут пользоваться даже наши потомки!

- О них я не подумал, - съязвил Костик Соболев. Ему было обидно, что составил план Мишка, а не он. Вот Костик и не унимался. - А что значит - «Планета Земля»?

- Это значит, - сказал я резко, чтобы остановить Костика, - что на Марсе другие условия сбора металлолома. На Марс металлолом сперва завезти надо, а уж потом собирать.

Осадив Костика, я дал возможность Мишке продолжить чтение стратегического плана. И он продолжил. Вводная часть начиналась с определения.

- «Металлоломом, - стал читать Мишка, - называется всякое железо, которое валяется во дворах и на улицах, а как оно туда попало - неизвестно».

- Неверно, - возразил придирчивый Костик. - Металлолом - не только железо, по и сталь!

- И чугун, - подсказал Вовка Трушин.

- И проволока, - дополнила Пата Жучкова.

- Проволока, - уточнил Костик, - бывает железной. А про железо в определении уже сказано. Если не понимаешь - молчи! - бросил он Нате.

- Не груби! - Это Ната Костику. - Проволока может быть и медной, и алюминиевой, как кастрюля, например…

Девчонки почему-то быстрее нас соображают. Им всегда есть что сказать. Иногда правильно, иногда неправильно, но зато в ту же секунду. Раз - и готово! С девчонками спорить - себе дороже. А насчет проволоки Ната права.

- У моей сестры, - вступила в разговор Томка Булкина, - кастрюля-скороварка, венгерская. В ней варить - сплошное удовольствие. Мечта поэта! Представляете: мясо - двадцать минут, картошка в мундире - шесть, компот - не поверите - три!