Старик ухмыльнулся, продемонстрировав набор тупых зубов, потемневших от времени.

- Если ты хочешь вести Легион, тебе понадобится терпение.

Севатар расхохотался, втягивая в легкие пряный мясной запах незамороженных трупов.

- Даже ты уверен, что лорд Керз умрет? Даже ты, преданная обезьянка, махнул на него рукой, как на покойника? Трез, а что ты станешь делать, когда больше не сможешь питаться грязью с подошв нашего господина? Мне будет очень грустно смотреть, как ты умираешь с голода.

Архивариус вернулся к своим пергаментам, продолжая улыбаться в респиратор.

- Я знаю твой секрет, Яго.

- У меня нет секретов.

Трез провел кончиками пальцев по нострамским буквам, следуя за течением написанных чернилами слов.

- Он мне рассказал, Яго. Он все мне рассказывает.

Севатар, не мигая, наклонил голову.

- У меня нет секретов, - повторил он.

- Тогда почему ты бежишь от сна, Первый капитан? Почему заставляешь себя бодрствовать недели напролет? Почему, если у тебя нет секретов, ты просыпаешься с холодной кровью в колотящемся сердце в те редкие ночи, когда уступаешь сну?

Улыбка Севатара была такой же холодной и застывшей, как растянутые предсмертные гримасы всех трупов, висевших на цепях в комнате. Он произнес слово, в котором не было ни осознанной угрозы, ни вообще каких-либо эмоций. Одно-единственное слово, чуть громче шепота. Выдох сквозь улыбку мертвеца.

- Осторожнее.

Трезу пришлось отвести взгляд. На сей раз дрожание его рук нельзя было полностью списать на артрит.

- Севатар… - произнес он.

- Ааа, так теперь я Севатар. Ты чуть не заставил меня потерять терпение и теперь решил оказать мне толику уважения, - капитан подошел, сочленения его доспеха издавали гудение. От близкого гула работающего силового доспеха у Треза заныли десны. – Что он тебе сказал, Трез? Чем мой отец поделился со своим маленьким пожирателем снов?

- Правдой, - выдавил старик трясущимися губами.

На лице Первого капитана вновь появилась ухмылка – усмешка лжеца, не затрагивающая темных глаз.

- И ты думаешь, что я тебя не убью прямо здесь и сейчас?

- Примарх…

- Примарх лежит при смерти на борту другого корабля. Да даже если бы он прямо сейчас вошел сюда, думаешь, меня это волнует? Ты отвратителен, старик, - Повелитель Ночи сжал челюсть человека пальцами перчатки. Поворот и легкое нажатие – и череп архивариуса раскололся бы в руке воина. – Вонь твоей вялой крови и изношенной кожи… Угасающий ритм дряхлого сердца у тебя в груди… А теперь еще столь опасные слова из неосторожных уст, – Севатар выпустил голову старика. – Тебя легко ненавидеть, Трез.

- Я могу помочь тебе. Вот почему я хотел поговорить. Я могу помочь.

Севатар поднялся на ноги и на ходу потянулся за шлемом.

- Мне не нужна твоя помощь.

Трез прокашлялся. Его голос был хриплым от неуверенности.

- Больше не помогает, да? Тренировка. Медитация. Ты не можешь удерживать боль внутри, как мог когда-то.

Воин не обернулся.

- Ты ничего не знаешь, человек.

- Ты лжешь, Яго.

Севатар скрыл белое лицо под череполиким шлемом. Сверху возвышался мрачный гребень в виде крыльев нетопыря из темного железа.

- Я сын мира без солнца и до мозга костей принадлежу к Восьмому Легиону. Конечно, я лгу, Трез. Мы все так делаем.

Вернулось навязчивое ощущение боли, которая пульсирующими волнами накатывалась на ту сторону глаз. Когда тупая боль достигала своего пика, и он осмеливался понадеяться, что сейчас та уйдет совсем, она снова навалилась с нежеланной настойчивостью.

Севатар потер сухие усталые глаза большим и указательным пальцами. Он не нуждался в ретинальном дисплее шлема, чтобы узнать, что не спал две недели. Он чувствовал каждый их час.

- Капитан? – раздался женский голос.

Он поднял взгляд от расположенного перед глазами тактического гололитического экрана и увидел темноволосую женщину в мятом летном костюме, держащую под мышкой шлем с забралом. Пока Севатар глядел на нее, его снова захлестнули звуки мостика, которые разрушили остатки хрупкой концентрации. Он изо всех сил постарался не обращать внимания на шепот, бормотание, треск и лязг, издаваемые тремя сотнями людей, которые исполняли свои обязанности.

- Говори, командир крыла Каренна.

- При всем уважении, сэр… дерьмово выглядите.

- Что-то это не похоже на уважение. Чего тебе, Тайе?

- У меня плохие новости, сэр.

Севатару не пришлось подделывать улыбку. Плохие новости относились к тому немногому, что неизменно вызывало у него веселье.

- Ну, естественно.

- В систему только переместился «Клинок в черноте». Командор Юл на борту, жив и здоров.

- И он становится новым адмиралом флота. Передай ему мои лицемерные поздравления с должностью, которую он получил исключительно потому, что остался последним офицером флота. Но в чем плохие новости?

- Он проинформировал меня по воксу, что засада стоила жизни командиру крыла Вериту. «Пустотные кондоры» погибли все до последнего. Хотите ли вы, чтобы я дала «Клинку» эскадрилью истребителей с одного из кораблей?

Севатар отмахнулся от вопроса.

- Спрашивай у нового адмирала, пусть он играет в эти игры. Мой единственный приказ – ты и «Скрытые» должны оставаться на борту «Сумрака».

Каренна отсалютовала по обычаю VIII Легиона, растопырив кисть, словно лапу, и коснувшись груди пальцами – символ подчинения, предложение командиру самого своего сердца. Еще одна традиция банд, тянувшаяся на протяжении многих лет. На Нострамо она всегда значила куда более буквальное и грубое предложение – настолько искреннее заверение, что говорящему вырезали сердце из груди, если обнаруживали, что он солгал или ошибся.

- Ваша вера в меня и моих людей весьма отрадна, капитан.

Севатар уже снова смотрел на гололитический дисплей, наблюдая за симуляцией доступных варп-маршрутов, ведущих из системы.

- Ступай, Тайе.

- Есть, сэр.

Глядя, как она удаляется, Севатар, наконец, бросил тактическое планирование.

- Эй ты, - обратился он к ближайшему сервитору.

- Да, - отозвался тот безжизненным голосом. Казалось, бионические глаза существа не в состоянии ни на чем сфокусироваться.

- Записать эти намеченные маршруты. Разослать их остальному флоту.

- Повинуюсь, - вяло произнес раб. Подвергнутые частичной ампутации пальцы оканчивались стержнями, каждый из которых являлся ключом к стандартным имперским терминалам. Не моргая, сервитор вставил обрубки в соединительный разъем, издав пять тихих щелчков.

Севатар снова повернулся к пустому командному трону примарха. До засады рядом всегда присутствовал адмирал флота Торун Кешр, постоянно пребывавший в состоянии спокойной готовности. Севатар так ни разу и не увидел его встревоженным, даже когда человек умирал, лежа под обломками, а вокруг пылал мостик.

- Прошу вас, помогите встать, - сказал старый офицер. Севатар даже не стал пытаться. У человека не было ног. Первый капитан не мог разглядеть их в дыму, а если бы и мог, то это ничего бы не изменило даже на секунду.

Севатар заставил себя вернуться в настоящее.

- Вызвать капитанов Офиона, Вар Джахана, Крукеша, Товака Тора, Нараку и Аластора Рушаля на «Сумрак», - произнес он, не заботясь, кто из офицеров выполнит приказ. – Я буду ждать их в покоях примарха.

И, не сказав более ни слова, он вышел из стратегиума.

- Яго, - поприветствовал его старик, когда двери распахнулись.

На мгновение на лице Первого капитана появилось какое-то выражение помимо лживой улыбки. Казалось, Севатар действительно пребывал в замешательстве. Он недоверчиво прищурил один глаз, глядя на сгорбленного старика у стола, окруженного разлагающимися телами, которые свисали с потолка на проржавевших мясницких крюках.

- Ты вообще отсюда выходишь?

- Редко, - признался Трез. Приход Севатара отвлек его от записей. – Что-то не так?