Накрыв ладонью нежную трепещущую грудь Ады, он услышал лихорадочное биение ее сердца. Она, извиваясь, словно змейка, подвинулась немного вниз, чтобы их бедра соединились. Он не торопился, пытаясь продлить сладчайшую муку предвкушения близкого наслаждения, но неумолимое желание брало свое, делая его поцелуи все настойчивее, а ласки нетерпеливее.

Он вошел в нее и услышал негромкий вскрик и последовавший за ним сладкий стон. Движения его становились все быстрее, а поцелуи горячечнее. Сквозь резкое дыхание Питер слышал прерывистые стоны Ады, ее руки то взлетали, как крылья птицы, лаская его спину, то впивались в нее ногтями, даря ему неудержимое наслаждение, приводящее в экстаз.

Он приподнял ее за бедра, и вьюга опьяняющего восторга оборвалась ослепительной вспышкой, расколовший этот мир на тысячу волшебных искр.

Посреди ночи Питер проснулся, пытаясь понять, что с ним, и где он находится. После нескольких часов, проведенных на полу, мышцы мучительно ныли. Рядом, свернувшись калачиком и тесно прижавшись к нему, лежала Ада. Пламя в камине уже давным-давно погасло. В окне сияла полная луна, заливавшая холодным светом часть библиотеки.

Он осторожно потер ногу, сведенную судорогой, и Ада с легким вздохом открыла сонные глаза.

— Который час? — пробормотала она.

— Уже глубокая ночь, дорогая. Ты отправишься в свою комнату или будешь спать со мной?

— Зачем об этом спрашивать, — ответила она, сладко зевнув.

— Я спрашиваю, потому что мы в новом доме, и после вечеринки…

— Новый дом или старый, мое место рядом с тобой.

Ада, еще теснее прижалась к мужу.

Что-то в ее словах напомнило ему о недавней близости. Он вспомнил выражение ее глаз, когда она страстно отвечала на его поцелуи, и понял, что Ада снова готова начать любовную игру. Он ощутил это и по ее голосу, и по мягким, волнующим прикосновениям. Впрочем, борясь с непреодолимым желанием, он все-таки попытался призвать ее к благоразумию.

— Послушай, дорогая, — начал он. — Все, что между нами произошло — это просто чудо. Но я прошу тебя: не забывай, пожалуйста, о нашем уговоре. Иначе ты поставишь и меня и себя в такое положение, загонишь в такой тупик, из которого не будет выхода. Как говорится, уговор дороже денег. Помни, наше расставание не за горами. Возможно, совместная жизнь продлится неделю или месяц. Время покажет, но разлука неизбежна.

— Не имеет значения, сколько у нас осталось дней. — Его нравоучительный тон остался незамеченным. — У нас все равно осталось столько же ночей. И я хочу, чтобы каждая из них была запоминающимся событием, оставшимся с тобой навсегда. Даже когда я сама буду уже забыта.

Ее бесконечное великодушие оказалось более действенным, чем протесты, слезы или обвинения. Он встал и подал ей руку.

— Предлагаю тебе продолжить наши игры в кровати. При всем своем великолепии, ковер не лучшее ложе для влюбленных, ты не находишь?

Ада благодарно прижалась к нему и потерлась щекой о его плечо. Она готова была пойти за ним на край света.

Питер, сидя в кресле на террасе, работал с документами, когда неожиданно услышал негромкий женский вскрик. Он поднял голову и прислушался, — из кухни слышались рыдания. Тысяча чертей! Необходимость прервать работу и пойти поинтересоваться, что же там случилось, разозлила его. Питер не любил помех в работе, тем более сейчас, когда он занят наиважнейшими финансовыми отчетами.

Но рыдания не прекращались, а как ему показалось, становились все громче. Это стало действовать на нервы. Собрав бумаги, он со вздохом сложил их в папку. Плач не прекращался. Махнув на дела рукой, Питер отправился на кухню, открыл дверь и застыл на месте: уронив голову на стол, на кухне безутешно рыдала его молодая жена.

В полной растерянности Питер опустился на колени рядом с ней, чувствуя себя круглым идиотом. Он еще ни разу не видел Аду плачущей.

— Что случилось? — спросил он, не зная, как быть.

Не переставая всхлипывать, Ада протянула ему руку.

Питер осторожно осмотрел ее пальцы. Никаких ушибов, ссадин не было. Он вздохнул с облегчением.

— Что с тобой, милая? Ты ведь не ранена?

— Нет… я не ранена! — несчастным голосом ответила она.

— Тогда почему ты плачешь?

Она подняла голову, в ее огромных зеленых глазах стояли слезы, нос покраснел и немного распух.

— Я… потеряла кольцо! Его смыло водой в раковину…

Ада снова уронила голову на руки.

Питер наконец-то все понял.

— Ты потеряла обручальное кольцо? Твое кольцо уплыло в раковину? — Он обнял жену. — Ну же, глупышка, разве можно так рыдать по такому пустяку? Я уж решил!.. Ну, перестань, перестань… — Питер вытащил носовой платок и старательно вытер мокрые щеки Ады. — Хватит плакать. Я куплю тебе другое колечко…

В ответ хлынул новый поток горьких слез:

— Я… не хочу другое! Я хочу свое кольцо. То, что ты надел мне на свадьбе.

Но не успел он ей ответить, как в кухню ворвались Билли и Бак, сопровождаемые Джоном.

— Я же говорил, что она плачет! — крикнул Билли.

— Что с ней? — спросил Джон обеспокоено. — Что с нашей девочкой?

— Ее обручальное кольцо скатилось в водосток, — кратко объяснил Питер. — Принеси гаечный ключ, и побыстрей!

— Может быть, лучше вызвать специалиста? — спросил Джон. — Боюсь, нам не справиться с трубой. Не знаю, как вы, а я никогда не раскручивал трубы.

— Держи свое мнение при себе, Джон! — прорычал Питер. — И давай, поторапливайся!

— Да иду же, иду… Только не надо злиться. — Джон многозначительно посмотрел на детей. — А вы оба будьте осторожны. Мало ли что может случиться…

С этим многозначительным намеком он удалился из кухни. К сожалению, его дурное предчувствие оправдалось. Не прошло и десяти минут, как Питер сильно вывихнул руку.

Специалиста все-таки пришлось пригласить, но кольцо так и не нашлось.

А еще через день приехала миссис Галлахер…

— Сбегайте к амбару и найдите Питера, — приказала мальчикам Ада, заметив, как тетка выходит из взятой напрокат машины. — А потом отправляйтесь наверх и сидите там, как мышки, пока я вас не позову.

— А зачем она приехала? Что ей надо? — испуганно спросил Билли.

— Я думаю, она хочет встретиться с Питером и посмотреть, как вы с Баком живете.

— Она что, хочет забрать нас?

— Конечно, нет. — Ада нежно обняла детей. — Не бойтесь, глупенькие. Я вас никому не отдам.

Бак что-то быстро прошептал на ухо брату, и тот повторил:

— Мы что, должны пойти в разные школы, и не сможем быть вместе?

— Ни в коем случае. А теперь поторапливайтесь и позовите Питера.

Казалось, прошла вечность прежде, чем Питер появился на пороге. Он прошел в ванную и помыл руки. Ада подала ему чистое полотенце. Питер прошел за ней в кухню.

— Женщина, что расположилась в гостиной, и есть твой дракон? — с удивлением спросил он. — Выглядит она, как самая безобидная овечка.

— Ты так думаешь? Скоро сам увидишь, — зловеще предупредила Ада, заваривая чай. — Только смотри, чтобы ее ямочки на щечках не одурачили тебя. Миссис Галлахер — особа твердая и жесткая, как старый башмак.

— Почему ты называешь ее миссис Галлахер, у нее, что имени нет?

— Есть, конечно. Но даже детям не разрешается называть ее по имени. Либо миссис Галлахер, либо тетя, — произнесла Ада, скривив с презрением губы. — Как ты сам понимаешь, я не собираюсь эту мерзавку называть тетей.

— Да, не рада ты приезду своей тетеньки, — усмехнулся Питер, осторожно поднимая тяжелый поднос. — Ну что же, пошли. Я вижу по боевому блеску глаз, что ты готова дать ей достойный отпор.

— Будь осторожен, — повторила Ада, — скоро сам поймешь, что за гадюка приползла в наш дом.

С приветливой улыбкой и подносом в руках Питер переступил порог гостиной. Ему потребовалось всего полминуты, чтобы понять, как права была его жена.

Миссис Галлахер, хрупкая женщина лет сорока, подняла на него пронзительные светло-голубые глаза с сильно подкрашенными ресницами, и на ее тонких губах, пламенеющих алой помадой, зазмеилась ответная улыбка.